Диаммара - Фьюри Мэгги - Страница 69

Из моря рядом со шлюпкой показалась большая серая голова кита.

— Теллас! — воскликнула Ориэлла. — Это ты? Но как ты узнал…

Левиафан перевернулся, чтобы лучше видеть волшебницу.

— Да, это я — и я счастлив, что вовремя вас нашел. Мне пришлось плыть со всей скоростью. Ты спрашиваешь, как я узнал, что вы здесь? Отвечаю: я почувствовал присутствие Талисманов. С тех пор как ты исчезла, я все время ждал твоего возвращения, я знал, что оно состоится.

— Но что ты делаешь здесь, на севере?

Теллас шумно вздохнул, обдав волшебницу мелкими брызгами.

— Увы, маленькая, как я и предполагал, моему народу не понравилось, что я открыл тебе великие тайны. И теперь я в изгнании, но не надо огорчаться понапрасну, волшебница. Я сам принял решение, и потом, я не одинок. Моя подруга последовала за мной, и моя стая, моя морская семья, тоже присоединилась к нам. — Вокруг лодки заблестели спины еще нескольких левиафанов. — Я просил их не вступать с тобой в разговор, — сказал Теллас. — Пусть мои грехи — хотя я не считаю их таковыми — падут на меня одного. Ну а теперь… — Теллас уперся головой в лодку и начал толкать ее вперед. Забурлила вода, и Гринц, испуганно пискнув, бросил весла и скатился на дно.

— Все в порядке, — с улыбкой сказала Ориэлла. — Это — мой друг.

— Ваш друг? Это чудовище вы называете своим другом? — Гринц покачал головой. — Одно могу сказать, госпожа, — с вами не соскучишься.

Линнет не могла найти Ориэллу, зато отыскала несколько других лодок, и вскоре на борту скопилось множество голодных и замерзших контрабандистов, которые были уже на грани отчаяния. Форрал и ксандимцы сбились с ног, стараясь обеспечить всех одеялами и едой, устроить поудобнее раненых, стариков и детей.

— Это безнадежно, — пробормотал наконец меченосец. — Здесь слишком тесно, и у нас нет хорошего лекаря. О чем только думают Янис с Тарналом! Как будто у них одних горе. Они должны быть здесь — в конце концов, это же их люди, — а не отсиживаться в теплых каютах!

Ваннор слышал шум, доносящийся с палубы, но не обращал на него внимания. Мысли его были далеко отсюда. Держа за руку Занну, которая наконец заснула, он вспоминал Дульсину и с горечью думал о том, скольких счастливых дней лишил себя по собственной глупости.

— Папа, пап? — Голос Мартека вывел Ваннора из задумчивости. Мальчуган, прижимая к себе белую собачку Эмми, стоял перед Тарналом, который, сгорбившись, сидел за столом, уронив голову на руки. Мальчик подергал отца за рукав, но Тарнал не отозвался.

Жалость к ребенку заставила Ваннора забыть о собственном горе. Бедный Мартек — он потерял сегодня брата, а ни у кого нет на него времени.

— Что-то случилось, Мартек? Скажи дедушке. Ты голодный?

Малыш покачал головой.

— Дедушка, когда Воланд вернется? На мгновение Ваннор похолодел. Он поднял мальчика и посадил себе на колени.

— Воланду пришлось уйти, — мягко сказал он. — Воланд умер, Мартек. Он не может вернуться.

— Но где он? Почему? Я могу пойти туда, где он сейчас? По спине Ваннора пробежали мурашки. Он обнял внука, моля богов, чтобы его наивное желание паче чаяния не исполнилось.

— Воланд ушел далеко-далеко. Он теперь с бабушкой Дульсиной. Они ушли вместе.

— И они не смогут вернуться? Никогда-никогда? Но так же нечестно! Я хочу с Воландом! Почему им пришлось уйти?

Теллас шумно вздохнул, обдав волшебницу мелкими брызгами.

— Увы, маленькая, как я и предполагал, моему народу не понравилось, что я открыл тебе великие тайны. И теперь я в изгнании, но не надо огорчаться понапрасну, волшебница. Я сам принял решение, и потом, я не одинок. Моя подруга последовала за мной, и моя стая, моя морская семья, тоже присоединилась к нам. — Вокруг лодки заблестели спины еще нескольких левиафанов. — Я просил их не вступать с тобой в разговор, — сказал Теллас. — Пусть мои грехи — хотя я не считаю их таковыми — падут на меня одного. Ну а теперь… — Теллас уперся головой в лодку и начал толкать ее вперед. Забурлила вода, и Гринц, испуганно пискнув, бросил весла и скатился на дно.

— Все в порядке, — с улыбкой сказала Ориэлла. — Это — мой друг.

— Ваш друг? Это чудовище вы называете своим другом? — Гринц покачал головой. — Одно могу сказать, госпожа, — с вами не соскучишься.

Линнет не могла найти Ориэллу, зато отыскала несколько других лодок, и вскоре на борту скопилось множество голодных и замерзших контрабандистов, которые были уже на грани отчаяния. Форрал и ксандимцы сбились с ног, стараясь обеспечить всех одеялами и едой, устроить поудобнее раненых, стариков и детей.

— Это безнадежно, — пробормотал наконец меченосец. — Здесь слишком тесно, и у нас нет хорошего лекаря. О чем только думают Янис с Тарналом! Как будто у них одних горе. Они должны быть здесь — в конце концов, это же их люди, — а не отсиживаться в теплых каютах!

Ваннор слышал шум, доносящийся с палубы, но не обращал на него внимания. Мысли его были далеко отсюда. Держа за руку Занну, которая наконец заснула, он вспоминал Дульсину и с горечью думал о том, скольких счастливых дней лишил себя по собственной глупости.

— Папа, пап? — Голос Мартека вывел Ваннора из задумчивости. Мальчуган, прижимая к себе белую собачку Эмми, стоял перед Тарналом, который, сгорбившись, сидел за столом, уронив голову на руки. Мальчик подергал отца за рукав, но Тарнал не отозвался.

Жалость к ребенку заставила Ваннора забыть о собственном горе. Бедный Мартек — он потерял сегодня брата, а ни у кого нет на него времени.

— Что-то случилось, Мартек? Скажи дедушке. Ты голодный?

Малыш покачал головой.

— Дедушка, когда Воланд вернется? На мгновение Ваннор похолодел. Он поднял мальчика и посадил себе на колени.

— Воланду пришлось уйти, — мягко сказал он. — Воланд умер, Мартек. Он не может вернуться.

— Но где он? Почему? Я могу пойти туда, где он сейчас? По спине Ваннора пробежали мурашки. Он обнял внука, моля богов, чтобы его наивное желание паче чаяния не исполнилось.

— Воланд ушел далеко-далеко. Он теперь с бабушкой Дульсиной. Они ушли вместе.

— И они не смогут вернуться? Никогда-никогда? Но так же нечестно! Я хочу с Воландом! Почему им пришлось уйти?

— Нам всем в свое время придется уйти, — объяснил Ваннор. — Раньше или позже каждый из нас отправится в дальний путь, но только каждому свой черед. Тебе повезло, Мартек, ты останешься здесь, с папой, мамой и со мной. Я знаю, ты будешь скучать по своему брату, но придет время, и ты увидишь его, я в этом уверен.

— Когда?

— Этого я не знаю.

— А Воланд будет по мне скучать?

— Конечно, будет. Вы оба росли храбрецами. Как ты думаешь, сумеешь ли ты быть таким же храбрым?

— Таким же, как папа?

Со стороны стола послышался странный звук. Ван-нор поднял голову: Тарнал выпрямился и вытирал слезы рукавом.

— Надеюсь, ты будешь храбрее меня, мой мальчик, — тихо сказал он, протянув сыну руки.

— Храбрее тебя никого нет на свете. — Мартек вскарабкался отцу на колени. Тарнал обнял сына и посмотрел на Ваннора с признательностью.

— Спасибо, — прошептал он. Белая собака, увидев, что все о ней позабыли, начала повизгивать. От этого звука Ваннору почему-то стало не по себе.

— Мартек, — сказал он. — Почему Снежинка тут сидит? Она разбудит твою маму… Мальчик посмотрел на собаку.

— Ой, я и забыл! Дядя Янис сказал, что я могу ее взять. Можно, пап?

Что? Янис отдал Мартеку любимую собаку своей жены? Ваннору стало еще больше не по себе.

— Мартек, — осторожно спросил он. — Что именно сказал тебе дядя Янис? И когда это было?

Мальчик нахмурился, стараясь вспомнить.

— Он сидел в трюме. Он плакал. Он сказал, чтобы я присматривал за Снежинкой, потому что он не сможет. Он сказал, что пойдет искать тетю Эмми.

— Проклятие! — Тарнал стряхнул изумленного сына с колен и ринулся к двери, но Ваннор его опередил. Они вместе подбежали к люку, и Тарнал, оставив купца снаружи, полез в трюм. Фонарь выхватил из темноты большое красное пятно на полу. Тарнал поднял голову и посмотрел на Ваннора горьким тоскливым взглядом.