Тьма. Том 1 и Том 2 (СИ) - Сухов Лео - Страница 40

- Терпеть, наверно, умею… – растерянно пожал плечами я. – К чему стремиться, понял…

- Вот и отлично! – надавив на ручку двери, Мария Михайловна первой вошла в зал.

Следом подтянулся и я.

Ну что могу сказать? Вчерашние мысли о том, что второй зал может оказаться пыточной, оказались не совсем шуткой. Здесь и вправду стояли стулья, больше подходящие для рабочего места опытного палача. С ремнями на подлокотниках и ножках, в которые, видимо, надо было просунуть руки и ноги. А ещё над спинками у стульев были какие-то подозрительные чаши.

Я опешил… Потом занервничал… А затем понял, что пора бежать!

- А-а-а… Что-то мне нездоровится! – признался я, делая осторожный шажок назад.

- Это тебе только кажется! – пообещала Мария. – Нездоровиться тебе будет после занятия!

Она сделала шаг ко мне и цепко схватила тонкими пальчиками за плечо.

- Но ты не переживай! В лекарне училища тебя быстро поставят на ноги! – она ободряюще улыбнулась, блеснув глазами из-под ресниц. – И завтра мы продолжим.

- А точно надо вот так? – опасливо спросил я, кивнув на стулья.

- Точно, Федя! Точно! – с кривоватой улыбкой кивнула Мария, подталкивая меня к ближайшему.

Бежать было поздно. Вариантов спасения на горизонте не просматривалось. Я мужественно взял себя в руки и шагнул к стулу.

- Садись! – поторопила проректор и, пока я усаживался, объяснила: – Я буду пропускать через тебя «теньку»! Много «теньки»! Твоя задача прогонять её через себя и выпускать. В каком угодно виде. Если захочешь огнём – жги. Захочешь холодом – морозь. Неважно! Твой стул окажется под защитным куполом, и ты никому не навредишь. Я буду вливать быстро, а твоя задача – просто терпеть. Ты понял?

- А мы так чёрному сердцу… Не навредим? – засомневался я.

- Немного! – улыбнулась Мария Михайловна, затягивая ремни и опуская мне на голову жутковатого вида металлический колпак, доходивший до бровей. – Но это именно то, чего мы добиваемся, Феденька. Ты мне веришь?

- Нет! – твёрдо ответил я.

- Правильно! Никому не верь! – одобрила такой подход она, делая шаг вправо от стула и касаясь пластины на стене. – Готов?

- Нет!.. – жалобно провыл я, надеясь на милосердие.

- И это тоже правильно… – услышал я, перед тем как погрузился в боль.

Пожалуй, я не смогу нормально описать свой первый день на проклятом стуле. Потому что это была настоящая пытка. И страшнее всего было не знать, когда эта пытка закончится.

Мне казалось, что я горю изнутри. Как будто там, прямо во мне, развели костёр. Ещё и поигрывая смычком на моих нервах.

Зрение отключилось минуте на второй. Я просто перестал видеть, что вокруг происходит. Меня накрыло кровавой пеленой, которая если и сменялась чем-то, то одной лишь темнотой.

Про боль вообще молчу: она была запредельная.

Сначала было ощущение, что меня вот-вот разорвёт на мелкие части. Но я терпел, как мне и сказали. Только иногда рычал сквозь зубы, сжимал кулаки и пытался вырвать стул из пола. Не помогло. Но в этот момент мне показалось, что я начинаю трещать, как перенадутый воздушный шарик, который уже готов лопнуть.

И тогда я задёргался в первый раз. Страшно хотелось вырваться и убежать. Откуда-то в измученную болью голову пробилась мысль, что меня хотят убить. И стало так обидно, что я замычал, натянул ремни до треска – но не смог их порвать. Хотя казалось, что я сейчас от боли весь мир могу разрушить одним движением пальца….

Могу, наверно…. А вот проклятые ремни разорвать не могу.

Вместо этого становилось всё больнее и больнее.

А потом я заорал. Так, наверно, я не орал, даже оказавшись лицом к лицу со жнецом на границе Тьмы. Я орал не просто во всю мощь лёгких – я орал, кажется, всем своим естеством, пытаясь хоть как-то притушить боль. Словно бы залить её этим криком, как ледяной водой.

И я почувствовал, как вокруг становится холоднее. Ещё холоднее, ещё… Воздух внутри защитного полога, который на меня опустили, заметался, скручиваясь в упругий вихрь. Снежинки, как горячие искры, впивались в кожу. И сразу же таяли, обращаясь в морозный пар.

Стало чуть легче. Но всего лишь на миг. Но сквозь плотную тишину я будто бы услышал голос Марии Михайловны:

- Надо больше!.. Чёрт!..

А потом стало ещё хуже… И ещё больнее… Я дёргался в путах, орал, умолял, но продолжал получать «теньку», которую опознал даже в этом состоянии. По мерзкому привкусу грязи – её сложно с чем-то перепутать. И этой «теньки» было так много, что она в меня не умещалась. Выливалась, как вода из речного русла при наводнении.

Она плескалась вокруг меня, принимая самые причудливые формы. Она закручивалась огненными и снежными вихрями. Она лилась на меня дождём. Она обращалась камнями и падала сверху, причиняя мне новую боль.

Я сгорал, но моя кожа восстанавливалась быстрее…

Я замерзал, но огонь согревал меня изнутри…

Я захлёбывался и задыхался…

Я терял кровь от ударов камней, но сразу же залечивал раны...

Я не понимал, за что мне это. Я не мог понять, что со мной делают. Я просто страдал и, казалось, терял рассудок. И только доносившийся откуда-то голос Марии Михайловны заставлял возвращаться в реальность. К постоянной, так её и разэдак, нестерпимой боли!..

- Терпи, Федя… Терпи… Всё получится…

- Они не должны расти… Терпи, мальчик… Это не может продолжаться вечно…

- Да что же такое-то!.. Почему?.. Ещё чуть-чуть!..

- Ну что могу сказать, Мария Михайловна… – прозвучал рядом голос лекаря «Васильков». – Небольшие нарушения имеются… Но, боюсь, энергетическая структура Фёдора их исправит быстро.

- До завтра успеет? – тихо спросила проректор.

- Я вас умоляю! Ха!.. Завтра… Ещё до вечера!..

Я, наконец, попытался поднять веки. Ощущение было такое, что я каждым из них пробую сдвинуть паровоз.

- Нужно больше энергии… – пробормотала Мария. – Иначе так и останется идеал… С идеалом нельзя же на первый кризис!..

- Попробуйте, – согласился лекарь. – Но до красной зоны я бы доводить пока не стал. Остановитесь до неё.

- Я сегодня довела до жёлтой! – воскликнула Мария Михайловна.

- Значит, такова судьба, госпожа проектор… – ответил лекарь, и я услышал его шаркающие шаги.

Тишина навалилась со всех сторон, позволив мне чуть-чуть расслабиться. О боли, которую я испытывал, больше ничего не напоминало. Наоборот, с каждой секундой я чувствовал себя всё лучше и лучше. Может быть, даже лучше, чем до визита в пыточную…

И это было странно.

- Давай, открывай глаза! – попросила Мария Михайловна, и я не сразу понял, что это она говорит мне. – Федя, я же вижу, что ты очнулся. У тебя энергия стала иначе двигаться!

Вторая попытка поднять веки оказалась более успешной. Всего через несколько секунд я уставился на потолок в лекарском крыле.

- Зачем ломать мне структуру? – первое, что я спросил, когда сумел почувствовать губы.

- Затем, что нельзя идти на первый кризис с идеалом, – грустно ответила Мария Михайловна.

- Почему? – спросил я.

- Потому что можно его не пройти, – ответила проректор. – И тогда всё, конец.

- А что это за кризис? – не отставал я.

- Сейчас не стоит об этом думать! – Мария Михайловна наклонилась ко мне, чтобы потрепать по волосам, и я смог оценить тёмные круги под её глазами.

До сегодняшних занятий их не было.

- Тебе надо пообедать, Федь. А потом мы продолжим.

- А сейчас?.. Обед? – удивился я.

- Да, сейчас обед, – кивнула проректор. – Так что вставай и иди есть. А потом снова в зал.

- Так ведь это… Расписание! – напомнил я, попытавшись сесть.

- К чёрту расписание! – буркнула Мария. – Давай, боец! Вставай обедать, и в зал! Нам нужно исказить твою энергетическую структуру достаточно, чтоб ты… Чтобы всё у тебя было хорошо!

- Звучит абсурдно… – признался я.

- Я обещаю, что потом всё объясню! – неожиданно серьёзно произнесла Мария, заглянув мне в глаза. – Сейчас надо просто мне довериться. Это очень важно, понимаешь?