Все, способные держать оружие… Штурмфогель (сборник) - Лазарчук Андрей Геннадьевич - Страница 116

Женева, 13 февраля 1945.22 часа

Только когда рука Алима перестала вздрагивать, Штурмфогель отпустил ее и встал. В комнате горела лишь настольная лампа, развернутая к стене. Пятно света напоминало маленькую ослепительную арку.

Вот и все, подумал он. Вот и все…

То, что лежало на кровати, еще вчера было двумя людьми: задиристым подростком и жовиальным, радостным, пузырящимся мужчиной. Теперь осталось… он даже не мог подобрать слов. Коряга. Через несколько дней исчезнут последние человеческие черты.

Там, внизу, останется не приходящий в сознание Алим – и тихий, заторможенный, туповатый Полхвоста. Отныне и навсегда – просто Михаэль Эрб. Помнящий где-то в глубине – невыносимой, недоступной сознанию – о Верхе – и потому на всю жизнь несчастный.

Антон ждал под дверью.

– Они отплыли.

– Вдвоем или втроем?

– Втроем.

– Отлично. Как давно?

– Так… семнадцать минут назад. Топ-мачтовый фонарь еще ясно виден. Мотор не заводят, идут под парусом.

– Что в доме?

– Горит свет.

– Начинаем.

…Сегодняшний день для Натана Коэна по прозвищу Рекс выдался потрясающе удачным. И если поначалу у него еще были какие-то сомнения по поводу Никиты и Джо, то потом они начисто исчезли.

Во-первых, так нельзя сыграть – Рекс был в этом убежден. Во-вторых, история, рассказанная Никитой, получила вдруг подтверждение, да какое!..

Джо Холгерсон, бывший когда-то подданным шведского короля, еще до начала войны занимался промышленным шпионажем в пользу крупных европейских концернов. С началом войны его таланты затребовало государство, и Джо стал без разбору отсылать всю информацию, проходящую через его руки, генералу Доновану. С течением времени его активизировали: он получал задания на поиск тех или иных данных. В конце концов, проанализировав сами эти задания, он вычислил детали программы, на которую работал. Так умный химик по реестрам железнодорожных перевозок способен вычислить формулу и технологию производства секретной взрывчатки… И теперь в нескольких папках, хранившихся в тайнике на его яхте, содержалось подробное описание двух видов сверхоружия, причем одно из них можно было клепать буквально в любой деревенской кузнице…

Скорее всего, Холгерсона сгубила жадность. И глупость. Вместо того чтобы просто продать немцам полученные им материалы, он попытался шантажировать своего работодателя. Государство. То есть самую крутую и беспринципную банду, которая никогда не останавливается ни перед чем…

Рекс еще раз пролистал описания. Гидродемистификатор – прибор, испускающий лучи, возвращающие обычной воде ее исконные химические свойства: замерзание при минус восьмидесяти и испарение при плюс пятнадцати; примененный по человеку, такой луч обращает его в десяток килограммов идеально сухого серого порошка. Правда, технология производства очень сложна и неспециалисту непонятна. А вот «мизерикорд» – небывалое до сих пор оружие для уничтожения сверху одновременно обеих личностей: и верхней, и нижней, – представлял собой устройство настолько простое, даже примитивное и по идее, и по конструкции, что непонятно было, почему до этого додумались только сейчас.

Рекс был отчаянно рад, что это попало ему в руки. Могло ведь и не попасть… Или попасть, но не ему.

Плохо быть младшим братом. Более активным, более талантливым, чем старший, но при этом – младшим.

То есть всегда в тени. Всегда вторым.

И вот наконец представился случай доказать, кто здесь на самом деле настоящий парень.

Такого душевного подъема Рекс еще не испытывал никогда.

– У нас есть портвейн? – спросил он Никиту.

– Да-а… – Никита растянула ответ. – Портве-ейн… – И как-то натянуто хихикнула.

– Ты не любишь портвейн? – спросил Рекс.

– У меня с ним связаны специфические воспоминания, – сказала она чуть жеманно. – Может, лучше коньяк? Или ром?

– Ром, – решил Рекс.

От Никиты пахло сандалом и чем-то еще, не менее притягательным. Он уже понял, что эта ночь будет их ночью. Впервые за долгое время Рекс почувствовал готовность расслабиться…

Удар в борт был силен. Рекс, схватив пистолет, бросился из рубки – и был сбит с ног жестким ударом в лоб. Сознания он не потерял, но на несколько секунд утратил способность двигаться.

Захватчикам этого хватило. Шестеро в темных комбинезонах скрутили руки женщинам, бросили Рекса в капитанское кресло… Один из них наклонился над ним. На узком смуглом лице было крайне брезгливое выражение.

– Эй, Холгерсон… ну-ка, моргни, скотина. Вот. А то я испугался, что ты легко отделался. Это было бы несправедливо по отношению к дамочкам…

– Я не… Холгерсон… – Слова вязли у корня языка; страшно тошнило. – Я не понимаю…

– Ну да. Ты не Холгерсон, а это не твоя посудина и не твоя девка. И мы сейчас извинимся и пойдем искать тебя дальше. Да? Ты так подумал?

– Но я действительно…

– Анри, зачем ты с ним болтаешь? – сказал сиплым голосом другой, высокий. – Хочешь узнать что-то новенькое?

– Нет. Но мне будет обидно просто прикончить этого гада. Да и смешно: напялил личину, будто и правда хотел смыться.

– Но это не личина! И я действительно не Холгерсон!

Анри лениво развернулся и дал ему по зубам. Рот наполнился кровью; что-то захрустело.

– Но послушайте! – воскликнула Никита. – Это правда не Джо! Джо застрелился прошлой ночью. Этот человек помог мне избавиться от трупа…

– Очень смешно, – сказал Анри. – Почти братья Маркс.

– Уверяю вас!..

Высокий и сиплый повернулся к Никите, сжал пятерней ее лицо и сильно толкнул. Видимо, он хотел, чтобы она ударилась о переборку, но промахнулся: девушка распахнула спиной дверь – и с коротким вскриком опрокинулась через леер. Как в медленном сне, Рекс видел ее взметнувшиеся длинные ноги…

– Козел, – зло сказал Анри. Он перегнулся через борт, несколько секунд смотрел вниз… Вернулся. – Ну ты козел, Роже. Второго такого не найти даже в Алжире. Девушка-то при чем?

– Свалилась? – с кривой ухмылкой спросил Роже. – И ладно. Толку от нее… что она может знать, подстилка…

Рекс потрогал языком острые обломки зубов. Сильно сморщился.

– Вы французы? – выдавил он.

– Нет, мы эскимосы, – фыркнул Анри. – Разве ты не видишь наших узких глаз и оленьих кухлянок?

– Я американец.

– Надо же. А мы думали почему-то, что ты клоп. Вонючий клоп.

– Я настоящий американец. Я работаю на стратегическую разведку…

– Не знаю, на кого ты там работаешь, а вот то, что с твоей подачи боши сожгли четыре сотни ребят, – это я видел своими глазами. Так что…

– Это не тот человек, – спокойно сказала Ультима. – Девушка пришла сегодня…

– Заткнись, сука. – Роже положил ей лапу на плечо.

– Я не Холгерсон, – стараясь выговаривать слова отчетливо, заговорил Рекс. – Мое имя Натан Коэн. Я служу в подразделении «Экстра»…

– Где бы ты ни служил, ты остаешься предателем, – сказал Анри. – И мы, отряд Сопротивления имени Вильгельма Телля, приговариваем тебя к смерти. Приговор окончательный, кассационные жалобы – только Господу Богу…

– Вы можете навести обо мне справки, – быстро заговорил Рекс. – Позвоните…

– Рекс!.. – предостерегающе крикнула Ультима – и тут же замолчала.

Рекс увидел только, как расширились и остановились ее глаза, и услышал отчетливый хруст. Потом женщина мешком повалилась на пол.

– Ты объявил бабам войну? – устало спросил Анри.

Роже склонился над упавшей Ультимой, приподнял за волосы голову, уронил.

– Проклятье. Я хотел только заткнуть ей пасть… Да ладно, Анри. Что ты так смотришь? Шлюхи – те же предатели. Их тоже нужно убивать.

– Псих.

– Я не псих. Не называй меня психом.

– Псих! Извращенец!

– Нет! Я патриот! Я резал наци, как овец! Я вешал предателей! Вешал! А что ты делал, когда была оккупация? Отсиживался в Англии?

– Ты знаешь, где я был. Я восемнадцать раз прыгал в тыл к нацистам. Сам Донован вручил мне медаль Конгресса! Тебе не в чем меня упрекнуть, мой друг Роже…