Любовь с первого ритуала (СИ) - Керлис Пальмира - Страница 32

– Признавайся, что у вас с этим парнем?

– Ничего, – я пожала плечами, – пока что. А дальше – кто знает.… Он обходительный и красавчик, каких поискать.

Кажется, Домре совсем не нравилась мысль о том, что я кокетничаю с Илаем. Еще бы, если письмо отправила она (а похоже, так оно и есть), то ей доподлинно известно, что сердце парня принадлежит другой.

– Я теперь буду постоянной клиенткой вашего трактира, пока Илай у вас остановился, – решила я подлить масла в огонь ее недовольства. – Завтра еще раз приду, может, опять с ним столкнусь. Познакомимся поближе.

– А как же некромант? – встрепенулась Домра. – Он тоже красавчик!

– Блондин, – презрительно фыркнула я. – Нет, конечно, раньше Вилард мог показаться мне привлекательным. Но сейчас, когда появился брюнет…

– Не связывайся с ним.

– Почему?

Она замялась. Не хочет говорить правду? Что ж, подтолкнем ее к этому старой доброй провокацией.

– Поняла! – Я всплеснула руками и сделала круглые глаза. – Илай тебе самой нравится, и ты отваживаешь соперницу. Так бы и сказала, а не придумывала всякие хитрости.

Мне было слегка неловко, потому что хитрила и придумывала как раз я, а Домра, как и положено хорошей подруге, изо всех сил старалась уберечь меня от ошибки, которая обернется разбитым сердцем.

– Ты чего? – воскликнула она возмущенно. – На кой он мне сдался. У него другая есть, и эта другая…. – Домра понизила голос и почти шепнула: – Госпожа Бурдон, чертова вертихвостка. Только я тебе ничего не говорила.

– Да ладно? – Я подозрительно сощурилась. – Илай ведь на днях приехал. Когда с вдовой-то спутался?

– Давно, – зашипела она, – к ней и приехал… по вызову. Едва письмо получил, сразу примчался.

– Глупость какая. У нее мужа убили, расследование ведется, тут не до любовника. И откуда ты знаешь, что она его письмом вызвала?

Домра прикрыла рот ладонью, поняв, что ляпнула лишнего.

– Ты ему в столицу от ее имени написала? – добила я. – Зачем?

– Чтобы он узнал, какая Стефка на самом деле, – выпалила она. – А коли всем станет известно, что у нее любовник, может, эту гадину и в смерти господина Бурдона наконец-то обвинят.

– В смысле – незаслуженно обвинят?...

Я посмотрела на подругу с опаской. Неужели она способна обвинить невиновного человека в убийстве? Из-за ревности, видимо, другого мотива не вижу. Ее Филону стало бы известно вместе со всеми, что его возлюбленная – коварная женщина.

– В убийстве заслуженное будет обвинение, – горячо ответила Домра. – Нутром чую, что это она.

Мне вдова тоже не нравится, но ничего такого я нутром не чувствую.

– А как ты все провернула? – полюбопытствовала я. – Ну, узнала, что Илай существует, куда, что и как писать….

Домра тяжело вздохнула и рассказала. Оказалось, девушка она очень наблюдательная и деятельная – быстро заметила, что Стефания Бурдон повадилась опускать письма в ящик возле трактира, хотя это далековато от ее дома. Домра дождалась прихода почтальона, угостила его пирожками, заболтала и, когда он, краснея щеками, уплетал угощенье, сунула нос в мешок с письмами. Нужное обнаружила мигом: почерк с завитушками, дорогой конверт… Пока почтальон щелкал клювом в пирожок, ей удалось незаметно умыкнуть письмо.

Позже она аккуратно его вскрыла и с любопытством прочитала. Некий Илай точно не приходился госпоже Бурдон другом, подробности в тексте озвучивались пикантные! В конце было написано: «На выходных отпрошусь у своего старика в столицу к модистке. Приходи, она предоставит нам одну из комнат наверху».

– Ух ты, – восхитилась я, – изобретательно.

И тут же прикусила язык, потому что на нем вертелось: «А я-то все не могла в толк взять, как эти двое устраивали свидания. Он там, она здесь».

– Поняла, почему тебе не следует иметь с ним ничего общего? – настойчиво спросила Домра. – Держись от него подальше.

– А что ты сделала с тем письмом?

– Спрятала. Люблю представлять, какое у нее было лицо, когда на свидание никто не пришел. Аж на душе теплеет. Я подумывала явиться к ней с этим письмом и потребовать… вести себя прилично, иначе ее мужу покажу. Не успела. Бурдон умер, показывать стало некому. Но конвертику я нашла применение, отправила в нем свое письмецо. Чтобы этот красавец сюда приехал и они себя как-то выдали. Уверена я: это она, зараза, мужа порешила. Некому больше.

Тут я бы с ней поспорила, очень даже есть кому. Целая доска подозреваемых имеется.

Часы показывали начало двенадцатого, да и поводы задерживаться в трактире закончились. Разговор состоялся, причем замечательно состоялся. Результатами я довольна! Домра, конечно, не без греха…. Перехватывать чужие письма и заменять их своими – не то что бы законно. Зато, кажется, она никого не убивала. Сильнее всего огорчало, что я должна предоставить заказчице отчет о проделанной работе. Сдавать Домру мне совершенно не хотелось.…

Я подошла к барной стойке, где, привалившись к углу шкафа, стоя дремал бармен Филон. Протянула монету – оплату за еду, он открыл глаза и сонно заморгал, не в силах сообразить, где находится и что от него хотят. Тоже мне герой-любовник! Волосы взъерошенные, на щеке полоса – отпечаток шкафа. Одежда измятая, вон даже пуговицы на рубашке не все. И что тут могло Домру в нем зацепить? Да так, что теперь, вероятно, она нажила себе неприятности.

– Рассчитайте меня за рыбу.

Филон встрепенулся, взял мою монету и выдал взамен горсть мелких.

– Спасибо, не надо, оставь себе!

Мой голос прозвучал зло. Но злилась я не на бармена, а на свой дурацкий заказ – и речь не про ужин, а про первый настоящий заказ в моей карьере сыщицы. Который тянет провалить.

Выйдя из трактира, я направилась к дому некроманта, то и дело ускоряя шаг. Не потому, что боялась его гнева…. Гнев-то мне обеспечен: я опоздала. Главное, уберечь несчастного, ни в чем не повинного Илая, который с перепугу может и выложить, что никакого свидания у нас не было. А Вилард только-только перестал подозревать меня в том, в чем я не хочу подозреваться, чтобы преспокойно все это делать.

На крыльцо я влетела со скоростью умело выпущенного огненного шара и, повесив пальто в прихожей, смело прошла вперед. Оправдываться не собиралась, готовясь с честью принять выговор. Картина моим глазам предстала странная: невозможно мрачный наставник стоял посреди гостиной, глядя куда-то сквозь меня. Со стиснутыми до скрежета зубами и огромным кухонным ножом в руке. Э-э-э-э.… Чего так сразу?

– Я всего-то на полчасика задержалась!

Он крепче сжал рукоять ножа, направленное ко мне лезвие зловеще блеснуло.

– Это непедагогично, – пискнула я, пятясь в коридор. – Но, признаюсь, очень действенно….

Вилард и не моргнул. Перехватил нож иначе и наставил на себя, определенно метя в медленно вздымающуюся грудь.

– Вы что делаете?... – ахнула я, с ужасом понимая, что он намеревается пронзить собственное сердце. – Сбоку через ребра удобнее же.

Лезвие нацелилось ниже и левее. Черт, не это надо было говорить!

– Господин Вилард, не горячитесь, пожалуйста, – взмолилась я, недоумевая, с чего вдруг у легендарного некроманта проявились суицидальные наклонности. – Что бы у вас ни случилось, уверена, всё будет хорошо.

Сжимающие рукоять пальцы дрогнули, но в пустом взгляде не промелькнуло согласия с услышанным. М-да.… Я хотела довести до конца расследование, а не наставника до ручки.

– Слушайте, я ведь с вами ненадолго, только на практику, – увещевательно произнесла я, осторожными шажочками приближаясь к Виларду и не сводя глаз с приставленного к его боку ножа. – Могу прямо сейчас вещи собрать и съехать куда-нибудь вместе с белкой…

Никакой реакции на мои слова не последовало, даже не моргнул. Кстати, давно он не моргает. Не в гляделки играет…. И вряд ли сводит счеты с жизнью, особенно из-за меня. Если бы совсем невмоготу со мной стало – скормил бы демоническому бегемоту, как свою невесту, да и все. Лезвие тем временем опасно уперлось ему между ребер, норовя войти глубже.