Чужой мир (СИ) - Эльтеррус Иар - Страница 8

Он криво усмехнулся и продолжил:

— Хочу привести вам один пример. В неком мире Рекант подобные вам фанатики взяли власть и запретили все, что могли запретить. В том числе и некромантию, и некромагию, и ритуалистику, и артефакторику, и кровную магию, и многое, многое другое. Спустя три поколения на планету рухнул астероид, на котором находился зародыш некрополя. Оказавшись в живом мире, он тут же начал расширяться. Остановить его оказалось некому, поскольку ни единого некроманта или хотя бы некромага не осталось, а любая другая магия на него не действовала. В итоге из всего населения Реканта осталось двенадцать человек, да и те выжили чудом. А если бы там остался хоть один толковый некромант, то этого не произошло бы, более восьмисот миллионов человек не погибли бы. А погибли они из-за таких, как вы!

— Вы передергиваете, — скрипнул зубами Сентайн Белый. — Мы не говорим об уничтожении знаний, мы говорим об их ограничении для большинства. Они должны быть доступны только тем, кто все понимает, знает и умеет больше других именно ради таких вот случаев.

— То есть именно поэтому вы, боевой некромант, сидите среди светлых дурачков? — насмешливо осклабился Уйдо. — Вашу маскировку я снял, теперь вам от своих товарищей суть не скрыть. Или они знают, что вы некромант?

Судя по тому, как Гевин и Эстайн шарахнулись от Сентайна, они не знали о его сущности и теперь не понимали, что им дальше делать. Оба смотрели на главу делегации с ужасом и брезгливостью, что сразу показало, кто они такие. Обычные светлые фанатики.

— Ну и зачем вы сделали эту подлость? — устало спросил посол.

— Затем, что презираем и ненавидим подобных вам всей душой, — гадливо бросил старый боевик. — Вы желаете сделать всех вокруг слабыми и ничтожными, оставив истинную силу только себе, чтобы никто не мог бороться с вашей поганой властью. Вы — враги самой Магии!

— Вы не понимаете… — скривился Сентайн. — Вы просто не понимаете… У нас благие намерения!

— На моей родине говорят: «Благими намерениями устлана дорога в ад!», — вмешался Иван Афанасьевич. — Именно туда вы и идете. И тащите за собой всех вокруг. Да, особо опасные знания нужно хранить от профанов, но при этом следует обучать им избранных, способных понять и принять на себя всю ответственность за их применение в случае необходимости. Вы же идете исключительно путем запретов.

— Вы не понимаете… — в который раз повторил посол. — Мы обучаем кое-кого, у нас описанной вами ситуации быть не может. Поэтому бы продолжаем требовать, чтобы вы подчинились и перестали обучать дисциплинам, которым сейчас обучаете. Подумайте, та же некромантия калечит души молодых! Я сам некромант и знаю о чем говорю! Именно потому, что я понял величайшую опасность черных знаний, я и присоединился к Конклаву. Да, мне приходится притворяться светлым, но руководство знает, кто я такой и почему я с ними.

— В разных вселенных какая-то сила уже многие тысячелетия уничтожает магию, низводит ее до уровня балаганных фокусов, — заговорил профессор Маор. — Она погубила множество миров, многие могучие цивилизации превратились в ничто под ее влиянием. Подозреваю, что именно эта неизвестная сила стоит и за вами. Так что подумать прежде всего следует вам. Мы никогда не сдадимся губителям миров, а за вами стоят именно они — враги всему сущему. Даже если вы сами этого не осознаете.

— Вы не понимаете… — похоже, эта фраза стала для Сентайна навязчивой, он яростно потер виски. — Нельзя давать в руки детям огниво! А вы именно это и делаете! Они обязательно подожгут все вокруг!

— Мы учим их обращаться с этим огнивом, — с жалостью посмотрел на него архимагистр. — А властолюбцев, подобных членам вашего Конклава, мы отсеиваем перед началом обучения. Поскольку пользоваться знаниями во вред станут исключительно разумные с раздутым эго. Такие, как вы. Я говорю это потому, что вы взяли на себя право решать за других, но вам его никто не давал.

— Вы так уверены, что мы властолюбцы? — с горечью спросил посол. — А попытаться понять, что мы хотим блага, трудно? Всеобщего блага!

— Что⁈ — в один голос выдохнули Иван Афанасьевич, Уйдо и профессор Маор, их буквально затрясло от услышанного. — Так вы служите этой мерзости⁈ Этой гнусности⁈ Нет ничего подлее, кровавее и омерзительнее всеобщего блага! За этим понятием стоят чудовища, пытающиеся превратить мироздание в клоаку, в которой нет ничего, кроме подлости и жестокости! И свое личное благо они именуют всеобщим. Так что нам не о чем говорить. Со радетелями всеобщего блага у нас война, без пощады и надежды на примирение. Всеобщее благо — это абсолютное и беспредельное зло!

— Да вы сумасшедшие! — схватился за голову Сентайн. — Что вы несете⁈

— Нам с вами больше не о чем говорить! — отрезал Уйдо, которому очень хотелось удавить этого предателя, некромант, пошедший служить светлым фанатикам, в его глазах был именно предателем.

— Вы понимаете, что это война? — встал посол.

— Как пожелаете, — холодно заявил Иван Афанасьевич. — Мы не позволим вам превратить магию в балаганные фокусы и погубить тем самым множество магических миров. И сообщаем, что как только вы попытаетесь нанести по нам удар, вы получите ответ, причем такой, на какой не рассчитываете. Вы еще не поняли, что столкнулись с представителями цивилизации, опережающей вас в развитии на тысячи лет? Которая развивалась без ваших идиотских запретов? Ничего, вскоре поймете. А теперь убирайтесь!

— Вы пожалеете! — надменно выплюнул Сентайн.

Он развернулся и двинулся к выходу, остальные двое, затравленно глядя на него и думая, что сразу по возвращению надо будет доложить по инстанции о некромантской сущности главы делегации, поспешили за ним. Выйдя в Зал Прибытия, послы направились к засветившийся арке телепорта. Они не знали, что компанию им составили множество минидроидов, которые позволят открывать порталы в их мир без особого труда — артефакторы постарались и добились этого. Да они вообще не знали, что такое дроиды.

— Проблемы эти идиоты, конечно, доставят, но вряд ли слишком большие, — задумчиво произнес Уйдо, когда арка телепорта погасла. — По-моему, мы столкнулись с нижним уровнем структуры, уничтожающей магию. Эти трое явно не знают, кто за ними стоит, уверены, что додумались до ограничения знаний самостоятельно, не понимая, что эту идею им подбросили. А потом тщательно выпестовали.

— Кое в чем они все же правы, — вздохнул Иван Афанасьевич. — Маги, в большинстве своем, махровые эгоисты. И многие, получив дополнительные знания, не остановятся перед гекатомбами и геноцидом, если это будет им выгодно. Именно поэтому я так настаиваю на проверке моральных и этических установок ученика, прежде чем учить его серьезным заклятиям. Пока что мой подход не подводил. Эти же пошли более простым путем запрета всего и вся. Вы земную фантастику читали и смотрели. Помните в глупой сказке о мальчике со шрамом Альбуса Дамблдора, с подачи которого запретили все, начиная от ритуалистики и заканчивая кровной магией?

— Помню, — кивнул старый боевик. — Типичный светлый фанатик и манипулятор, плюющий на чужие жизни и давящий все, что выходит за установленные им самим рамки. Мы и в реальности сталкивались с подобными, того же Хартальфа взять. Но к чему вы это?

— К тому, что нас пока не воспринимают всерьез, — усмехнулся директор. — Когда я говорил с этим Сентайном, я все время подсознательно ожидал услышать от него покровительственное дамблдоровское: «Мальчик мой». Слишком уж он похож на этого выдуманного мага, словно калька с него. Стоящие за алностским Конклавом силы либо знакомы с этой историей, либо просто использовали стереотип старого мудрого мага с длинной белой бородой, которому хочется довериться, посчитать наставником. Упомянутый вами Хартальф использует такой же образ. Кстати, что там на Альбионе после ухода традиционалистов?

— Нищета, — скривился Уйдо. — Полная и беспросветная. Предприятия не работают, властвуют банды, население разбегается, кто куда может, вот только другие страны не больно-то горят желанием принимать беглых альбионских магов из ниспровергателей тысячелетних законов и обычаев. Раз дома такое сотворили, то в гостях вполне могут повторить. Это никому не нужно. Хартальф воспитал поколение, не способное даже по минимуму обеспечить себя. Светлые, когда не стало ненавистных темных аристократов, немедленно перегрызлись между собой. Теперь в Альбионе царит примерно то, что было в вашей России в девяностых годах. Как вы там называли это слово?