Благословенный. Книга 5 (СИ) - Коллингвуд Виктор - Страница 54

Первое время эскадра Паркера попросту обозначала присутствие в прусских портах, демонстрируя флаг и единство союзников. Но затем, когда случились первые серьёзные поражения пруссаков и стало ясно, что базы на балтийском побережье у Англии может попросту не остаться, а блокада Зундов становилась всё прочнее, вновь произошёл военный совет, где срочно пришлось решать — что делать?

Коллингвуд на этот счёт высказался совершенно определённо.

— Полагаю, нам надо прорываться обратно, в Северное море. Пока это ещё возможно, пока русско-шведско-датский флот не превзошёл нас окончательно! Я сильно опасаюсь, что при переходе через Зунды нас вновь обстреляют этими проклятыми «зажигалками», и мы оставим в проливах половину флота!

Поначалу, однако, Паркер медлил. Вернуться, потеряв шесть кораблей и не одержав ни однйо победы, означало крах его карьеры. Но после того, как поступили верные сведения о страшных поражениях пруссаков на сухопутном театре военных действий, адмирал скрепя сердце согласился с мнением своих вице-и контр-адмиралов. Поняв, что скоро он может потерять вообще все базы на побережье Балтики, Паркер в конце концов принял окончательное решение идти на прорыв.

И, покинув ранним ноябрьским утром якорную стоянку близ Штеттина, английская эскадра вышла в море.

Вскоре разведывательные куттеры сообщили Паркеру, что Эресунн защищают береговые и плавучие батареи, а также огромное количество канонерок; а вот Большой Бельт обороняет в основном линейный флот — русские, датские и шведские корабли — и небольшое число канонерских лодок. Хайд Паркер, посовещавшись с вице-адмиралами и кэптенами, решил, что при всех недостатках Большого Бельта всё-таки лучшим решением будет прорываться через него. К счастью, ветер был попутным, и это внушало адмиралу надежды на успех.

* * *

В ожидании поступления отчётов разведывательных клиперов Фёдор Фёдорович Ушаков нетерпеливо прохаживался взад и вперёд по шканцам своего флагмана — новейшего восьмидесятипушечного линейного корабля «Св. Александр Невский». О том, что грозная английская эскадра пришла в движение, ему уже было известно от агентурной разведки: от нашего резидента в Штеттине в посольство в Дании прилетел голубь с соответствующим донесением. Однако направление движения англичан оставалось неизвестным; потому адмирал, хоть и принял необходимые меры предосторожности — вызвал всех из увольнительных на берегу, отозвал корабли с набора пресной воды и пополнения припасов, собрал всех капитанов и проинструктировал их о предстоящих действиях — но до конца всё же не был уверен, что сейчас предстоит бой; и эта неизвестность тянула его душу.

Спустившись на минуту в свою каюту, адмирал помолился на образ святого Николая Мирликийского, покровителя путешественников и моряков, и на душе у него стало легче. Закончив молитву, адмирал хотел было вновь подняться наверх, но передумал и вместо этого решил пройтись по непривычно высокому опер-деку этого красивого, нового и такого необычного корабля.

Такого типа кораблей в Средиземноморской эскадре ему видеть не доводилось, и адмирал, лишь недавно принявший под командование Балтийский флот, никак не мог к нему привыкнуть. Скажем, те же самые «шканцы» здесь представляли лишь определённый участок палубы, никак не возвышаясь над корпусом корабля. Печь для каления ядер в трюме отсутствовала; вместо этого на вооружении находились новые, удлинённые «снаряды» с густым оперением, начинённые веществом под наименованием «термит». Фёдору Федоровичу ещё не приходилось видеть их действия, но артиллерийские офицеры и канониры, стрелявшие ими по лайбе, делали круглые глаза и в один голос говорили о невероятном эффекте от их применения. К тому же, большая часть орудий стояла не на обычных деревянных лафетах, а на рельсовых станках, дававший широчайший сектор обстрела и позволявших обходиться меньшим количеством матросов.

Рядом с орудиями лежали горки свинцовых ядер — уже знакомые Ушакову боеприпасы. Правда, раньше их держали только на фрегатах, чтобы компенсировать слабость их бортового залпа сравнительно с линейными кораблями, а теперь, видимо, выделили на флагман, дабы усилить его огневую мощь. При попадании эти ядра, пустые внутри, прежде чем проникнуть в корабельную обшивку, сплющивались в блин, и проламывали дерево, оставляя иной раз пробоину чуть ли не в сажень размером. «Всё-то у нас, не как у людей; пули чугунные, ядра — свинцовые» — вспомнил он любимую присказку русских офицеров на Мальте. Интересно, что бы сказал вице-адмирал Пустошкин, если бы ему довелось увидеть следующее поделие: оперённые, удлиненные чугунные «снаряды», разрезанные вдоль себя на четыре сегмента! По мысли конструктора сего чуда, при попадании в толстую обшивку английского судна такой снаряд должен «раскрыться», как цветок, и проделать в борту огромное крестообразное отверстие, что не сделать и четырьмя обычными ядрами. «Вот ведь в Петербурге разошлись; всё новые и новые пушки, снаряды, ядра; всё новые конструкции кораблей. Раньше в ходу у артиллеристов были простые чугунные шары, а теперь их днём с огнём не сыщешь» — подумалось адмиралу.

На самом деле простые ядра на корабле, конечно, имелись. Но они шли «про запас» и лежали в качестве балласта в трюме. И то, прежде чем пускать их в дело, надобно было сначала искупать их в ртути, пометив «лёгкую» сторону, а затем установить на неё деревянный поддон, и стрелять поддоном к пыжу; такие ядра летели в полтора раза дальше и много точнее! Чудеса, да и только.

А что уж сказать про сам корабль! Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять — «Святой Александр Невский» был просто чудом инженерной мысли. Стремительные обводы корпуса, огромная скорость, мощный железный каркас, ажурные железные мачты с пятью ярусами парусов,

— Адмирал!

Ушаков обернулся. Его уху были крайне непривычны эти новые обращения: никаких там «высокопревосходительств» или чего-то подобного, просто по чину: «адмирал», «полковник», «командор»… Правильно, конечно, в бою не до церемоний, и новые короткие, экономящие время обращения много сообразнее старых; но всё одно — непривычно.

Однако же, юный лейтенант, вытянувшийся перед ним, новизной сией совершенно не смущался. Молодость быстро привыкает ко всему новому!

— Прибыл клипер-разведчик «Быстрый»! — доложил прикомандированный к флагманскому кораблю молодой лейтенант связи. — Телеграфирует, что противник движется сюда. Они в тридцати милях восточнее нас!

Ну что же… Этого следовало ожидать. Познакомившись с русскими канонерками при Балтийском порте, а с бронеплотами — при Гибралтаре, английский адмирал резонно счёл, что привычный ему враг — линейные корабли в Большом Бельте — в бою будет предпочтительнее, чем эти странные и крайне опасные шутки в Эресунне.

«Вы даже не представляете, милорд Паркер, как вы ошибаетесь. Ох, как же вы ошибаетесь!» — мысленно произнёс Ушаков. Конечно, есть в эскадре датские и шведские корабли, далеко не столь сильные, как их русские коллеги; но даже их снабдили свинцовыми ядрами и мощными разрывными гранатами, способными здорово остудить даже такого борзого врага, как англичане. А уж силы поддержки на фрегатах и корветах…. Это песня. Это просто песня!

Но всё это адмирал лишь подумал. Вслух же он произнёс:

— Поднять красный флаг. Приготовиться к бою!

* * *

Василий Панфилов «Россия, которую мы…» https://author.today/reader/44387/347203 19 век, вид снизу — глазами мальчишки-сироты — от нищей русской деревни и трущоб, до Африки, авиации и Революции!

Глава 23

Двум эскадрам предстояло встретиться в районе острова Лангеллан в проливе Большой Бельт. Англичане находились «на ветре», то есть при атаке на союзную русско-шведско-датскую эскадру ветер для них был попутным. Ушаков, вынужденный занять оборонительное положение, этим обстоятельством был крайне недоволен, но ничего тут поделать не мог: именно англичане выбирали время боя. Сам Фёдор Фёдорович предпочёл бы атаковать их ещё у Штеттина, но адмиралы шведской и датской флотилий настаивали на выполнении высочайше утвержденного плана — крейсирования объединённой эскадры в проливе.