Переход (СИ) - Номен Квинтус - Страница 40

Вот только одного он не ожидал: что его прямо на вокзале встретит «партизан». А когда парень сказал, зачем он его тут подкарауливал, Пантелеймон Кондратьевич тут же усадил его в свою машину:

— Сейчас в представительство заедем, все покажешь и расскажешь, только постарайся побыстрее: у нас совещание в Кремле через полтора часа начинается.

А когда совещание началось и его попросили кратко «отчитаться о проделанной работе», он усмехнулся:

— Работа проделана самая разнообразная, и проделана она, как я считаю, неплохо. В особенности в плане подъема творчества масс. Например, один наш парень, партизан молодой, который сейчас в Москве на врача учится, партизанских своих навыков — в плане из любого дерьма быстро на коленке конфетку сделать — не растерял. И сделал кое-что, вот, сами можете посмотреть.

Он наклонился к портфелю, но вытащил из него не только довольно толстую пачку бумаг. То есть сначала вытащил и положил на стол бумаги, а затем, оглядев всех хитрым взглядом, снова наклонился к портфелю, чем-то под столом пощелкал, снова оглядел собравшихся — поставил на стол пулемет…

Глава 15

В зале совещаний воцарилась тишина, спустя полминуты прерванная вопросом товарища Сталина:

— Что вы хотите этим сказать, товарищ Пономаренко?

— Когда час назад мне партизан передал эту игрушку, у меня появилось два вопроса. Теперь у меня их три, но, надеюсь, на вопрос какого хрена охрана не проверила мой портфель, вы и сами ответ найдете. Остальные два вопроса звучат так: откуда студент-первокурсник медицинского института узнал обо все еще секретном патроне образца сорок третьего года и почему у него до сих пор никто не забрал разрешение на изготовление стрелкового оружия, выданное еще в сорок четвертом генералом Крыловым. Кстати, я разрешение у него отобрал, нечего мальчишкам оружие потихоньку в сараях где-то делать…

— Час назад? — с долей сарказма решил уточнить Сталин. — Вы же в Москву прибыли полтора часа как.

— Я его сам на вокзал придти попросил… Черт, я же из-за пулемета этого забыл ему орден вручить! Минздрав республики его за два новых лекарства к ордену представил, Совмин представление поддержал… ладно, он в представительстве пока остался, после совещания ему вручу. Заслужил, он уже много чего сделать успел.

— А этот пулемет ваш партизан в сарае сделал? — уже с совершенно другими интонациями поинтересовался Иосиф Виссарионович.

— Не в сарае, а в мастерской медицинской фабрики какой-то. Кстати, партизан сказал, что пулемет этот, конечно, полное говно, но все равно на порядок лучше «Дегтярева». И для него можно и ленты использовать, и рожок от… сейчас вспомню… он сказал «машинки Калачникова», только кто такой этот Калачников, я не знаю. Надеюсь, фамилию не перепутал…

Сталин и Берия хором внимательно посмотрели на сидящего тут же товарища Абакумова, но оба промолчали.

— Но, думаю, в любом случае этот пулемет нужно будет военным специалистам посмотреть внимательно. Здесь у меня, как партизан это назвал, технологические карты по его изготовлению, все нужные марки сталей перечислены, режимы их обработки, прочее все. И он сказал — словами сказал, в бумагах это не написано — что в Коврове этот пулемет можно будет в производство запустить за месяц, а в Вятских Полянах — месяца за два.

— Все это… очень интересно, а теперь, Пантелеймон Кондратьевич, эту штуку со стола уберите… передайте ее товарищам, они пусть ее у себя пока подержат, а сейчас все же давайте пойдем по повестке. Нам тут товарищи… отдельные товарищи написали, что в Белоруссии случилась нежелательная концентрация власти в руках одного человека. В ваших руках, товарищ Пономаренко, и эти товарищи предлагают все же должности Первого секретаря ЦК и Предсовмина разделить. Вы что-то по этому поводу сказать можете?

Алексей изготовил на «минизаводике» практически копию бельгийского FN-Minimi под патрон сорок третьего года. Пулемет более чем неплохой, а некоторые конструктивные (и технологические) детали могли, по его мнению, серьезно помочь Михаилу Тимофеевичу побыстрее довести свой автомат: все же в значительной степени «малютка» эта заимствовала ряд деталей именно у АК, причем гораздо более поздней (и более совершенной) версии. Сам он пулемет (правда под НАТОвский патрон того же калибра) в «работе» использовал несколько раз, а вернувшись домой в процессе восстановления после микроинфаркта очень внимательно машинку эту изучил — в том числе и с точки зрения собственного производства «нелицензионных копий» где-нибудь в «дружественных странах». Но тогда пришел к выводу, что производство ее будет заметно сложнее РПК, и воплощением идеи на практике заниматься не стал — но как изготовить «Миними», он знал, а вот насчет произведений Михаила Тимофеевича у него полезных идей не было. Так что сделал то, что сделал — и, помня о том, что «вернуться и переделать» теперь у него не выходит, заранее соломки подстелил: в ящике верстака на механическом участке минизаводика лежала опубликованное в справочнике для военных хирургов описание знаменитого патрона «образца сорок третьего года». В справочнике, конечно, с грифом «ДСП», но с печатью библиотеки мединститута…

У него вообще сложилось впечатление, что всерьез обеспечением секретности в стране занимались исключительно в Спецкомитете, хотя периодически у него мелькала мысль о том, что военные вместе с НКВД специально устраивали утечки не особо секретной информации для того, чтобы враги думали, будто в СССР секретность соблюдается отвратительно и просто не копали в областях, действительно относящихся с государственным секретам особой важности. Или чтобы вместе с «мелкими секретиками» подсунуть врагам откровенную дезу, причел дезу очень тщательно подготовленную. По крайней мере, как Алексей узнал гораздо позднее, янки на попытки создать аналог «советской подземной лодки» потратили в свое время больше двух с половиной миллиардов полновесных тогда еще долларов. А сколько денег они истратили из своих военных бюджетов на разработку системы «раннего обнаружения» этого порождения воспаленного творения советских фантастов, трудно было даже представить…

Но с пулеметом у него получилось довольно неплохо: ему в сентябре «пришлось узнать» о том, что машинку военные испытали, пришли к выводу, что она очень даже соответствует их требованиями и вроде бы даже приняли программу по ее серийному производству. По крайней мере его некоторое время изрядно донимали спецы из Коврова, главным образом расспрашивая насчет используемых в конструкции сталей. Однако вопросом именно по сталям ему даже не задавали. Точнее, один раз спросили — а он в ответ просто процитировал страниц десять из германского справочника по сталям, сообщив, что слова-то он повторить может, но вот пока еще отдельные термины не понимает…

А вот на вопрос про патрон он ответил — не оружейникам, а сотруднику ведомства товарища Абакумова — исчерпывающе, просто достав из ящика ту самую статью из медсправочника, где довольно подробно разбиралось (с упором, конечно, на хирургию) отличие германского промежуточного патрона от советского. И на этом интерес разнообразных «специалистов» к нему вроде бы угас.

И у самого Алексея интерес к стреляющим железкам угас. Потому что начался новый семестр, и заниматься учебой ему пришлось еще более усердно, чем в прошлом году. Люди, как он подумал, твари в основном неблагодарные, с отменой карточной системы и появлением относительного изобилия продуктов в магазинах «интерес» к парню со стороны других студентов (и главным образом, со стороны старшекурсников, ранее ему серьезно в учебе помогавших) резко угас. Не у всех, но теперь Алексею приходилось полагаться в основном на собственные силы.

Однако если студент оказался в массе своей скотинкой неблагодарной, то преподаватели института напротив стали парню помогать в учебе с большей охотой. В начале октября был сдан первый жилой дом для преподавателей, до конца месяца квартиры во всех четырех новых домах обрели жильцов — а Андрей Гаврилович, похоже, где-то проговорился, что дома эти были выстроены благодаря в том числе и активной деятельности первокурсника Воронова. Правда, о том, что они были вообще за его деньги построены, он не знал — но вот уважения со стороны преподавателей этому «партизану» это сильно добавило. А когда он пришел на праздничную демонстрацию, надев все свои ордена и медали, уровень уважения вообще стал зашкаливать: оказалось, что в институте он стал вообще первым студентом с орденом Ленина. А ведь еще Алексей никому не рассказывал о Сталинской премии…