Переход (СИ) - Номен Квинтус - Страница 21

— Инженеров талантливых в стране хватает.

— Ну да. Только этому партизану едва семнадцать стукнуло, а трактора он начал в своей деревне делать еще год назад. И Витебский район в этом году план по продовольствию перевыполнил потому что там во всех колхозах его трактора в полях работали. И картошку собирали, его же комбайн картофелеуборочный используя…

— А к награде его представить?

— У него уже два ордена есть, боевых. Я же говорю: партизан!

— Его надо наверх продвигать…

— Пробовал, не получается. Он же два года вообще в одиночку партизанил… то есть совсем один два года в лесах жил. Он с людьми… общается с трудом. И сам это понимает, что хорошо, но от любой руководящей работы наотрез. Опять же, мальчишка еще, ему учиться надо, он ведь даже школу не окончил. Вот выучится, мы его снова попробуем с пользой повысить…

— Хм… школу не окончил, а трактор сконструировал…

Про первый его трактор инженеры говорили, что его любой некриворукий мастеровой придумать смог бы.

— Но придумал именно он?

— А я не об этом. У него мысль шустрая, а вот знаний все же немного, хотя он вроде и старается их приумножить, читает всякое. И очень много читает немецкой технической литературы: навезли ее изрядно, а у наших специалистов с языком… не могут они ее понять. А парень по-немецки свободно, нахватался языка пока фашистов допрашивал… в лесу у себя. Ну и поэтому и инженеров наших кое-чему научить может.

— По-немецки свободно… А он не шпион часом?

— Шпионы фашистских генералов не стреляют. Это тот самый парень, который за километр фашиста приласкал из карабина.

— Понятно, и орден ему, как я понимаю, и за это дали?

— Второй — да, за генерала, но он много в тылу врага натворить успел. И в нашем тылу тоже, у него не одни трактора в заслугах. Кстати, про ГЭС эту — тоже его идея была. И он же придумал, как ее выстроить, в бюджет особо не залезая. Но вот оборудовать ее…

— Мы, скорее всего, согласимся с вашим предложением насчет нового завода в Гомеле. Я думаю, вам стоит отдельно с товарищем Кржижановским это обсудить… только на меня ссылаться в разговоре не стоит. А по поводу увеличения численности пленных на строительство жилья ничего обещать не стану, точнее, обещаю, что их число в республике даже сократить придется. Разруха-то не только у вас…

Школьные экзамены Алексею удалось сдать на отлично, даже несмотря на то, что о некоторых «обязательных предметах» он раньше и не подозревал. Точнее, не подозревал о том, что нынешняя школа заставляет детей «знать наизусть» — и особенно его в этом плане напрягла литература. Но благодаря тренированной памяти «рассказать стишок» (а экзамен по литературе ему поставили последним, так что «быстро запомнить и быстро забыть» именно в этом предмете было несложно) он смог успешно. Хотя, откровенно говоря, ему это очень не понравилось и он на экзамене все же не удержался. Не счел необходимым сдерживаться: аттестат «с отличием» выдавался даже если в нем было две отметки «хорошо», а учительница литературы, сказав, что «уж на твердую четверку вы ответили, а чтобы я поставила пятерку, задам парочку дополнительных вопросов». Не то, чтобы она хотела «завалить» Алексея, просто делала то, что считала правильным — но ей действительно хотелось, чтобы аттестат с одними пятерками был полностью заслуженным.

Поэтому выслушав этот «дополнительный вопрос», Алексей в свою очередь уточнил:

— Вам рассказывать как школьники читают или как Горький ее написал?

— А в чем разница?

— Ну, школьники читают с завываниями и закатыванием глаз, а Алексей Максимович был все же человеком веселым, пошутить любил.

— С завываниями не нужно, но что вы тут нашли веселого… начинайте, мы слушаем!

И Алексей «стишок рассказал». Рассказал «Песнь о буревестнике», рассказал по мере возможности стараясь копировать исполнение Андрея Урганта — и дажежест его повторил на словах «скоро грянет буря»…

Когда он закончил, учительница, вытирая слезы, сообщила, что больше она «дополнительных вопросов задавать не будет потому что иначе она не сможет детей на уроках без смеха выслушивать». А представительница РОНО — суровая тетка лет под пятьдесят, с тремя медалями на жакете — отсмеявшись, заметила:

— Ну что, в первый раз я не пожалела о потерянном на этих экзаменах времени. Спасибо тебе, Воронов, медаль ты точно заслужил. Аттестат получишь — зайти в РОНО, медаль тебе там выдадим. Кстати, гордись: у тебя будет первая медаль в области… кстати, а почему ты медаль «За победу» не носишь?

Алексей уже обратил внимание на то, что боевые награды тут народ носил практически постоянно и ими искренне гордился, так что и сам он старался «соответствовать» и два ордена на любое важное мероприятие надевать не забывал.

— А мне медаль никто не давал, так что и носить я ее не могу. Да и права не имею.

— Право ты имеешь, я уже прочитала твою автобиографию. А вот что тебя ей не наградили — это безобразие, я этим вопросом займусь. Сегодня же займусь… адрес свой скажи, думаю, военкомат тебя сегодня же и вызовет для вручения награды.

— А я не в Витебске живу. Или в деревне Приреченской, или — чаще — в Орше, в общежитии «Красного борца» ночую.

— Тогда не уходи, сейчас в военкомат вместе пойдем. Безобразия нужно пресекать сразу! А ты… не хочешь в театр пойти работать, народ веселить? Сейчас там в труппе, насколько я знаю, есть вакансии, а с тобой и народ в театр потянется… по крайней мере смогут артисты себя хотя бы зарплатой самостоятельно обеспечить.

— Было бы неплохо, но я пока занят выпуском тракторов. Да и учиться собираюсь по другой специальности.

— Это ты правильно придумал. Ну что, пошли в военкомат?

— Зачем плохо идти если можно хорошо ехать? У меня тут мотоцикл…

— Колхозный?

— Нет, мой личный.

— Богатый ты орденоносец однако. Трофей?

— И это тоже. Но скорее наградной…

Получив первую «заветную корочку» Алексей задумался о дальнейшем своем существовании. То есть на «далекое будущее» план был уже совершенно ясен, а вот чем заниматься еще полгода — в этом у него понимания не было. Правда был один очень позитивный момент: с подачи Пантелеймона Кондратьевича ему дали определенный карт-бланш на любые исследовательские работы и определенный приоритет в получении разного рода сырья. В ограниченных количествах, конечно, но все же. И ему удалось разжиться примерно полутонной нержавейки, причем в виде листа толщиной в миллиметр.

Еще по его просьбе ему привезли откуда-то чертежи придуманного товарищем Капицей турбодетандера, и парня удивило лишь то, что это выдающееся изобретение не отнесли к числу важных государственных секретов. Но раз не отнесли, то тем лучше — и, слегка конструкцию доработав (то есть сделав из нержавейки ректификационную колонну небольшую) он стал потихоньку делать разные относительно чистые газы. Например, кислород — и на «Красном борце» уже в марте начали изготавливать стальные литые поршни для моторов. Просто потому, что если в вагранку подавать не воздух, а сильно нагретый кислород, то в ней, оказывается, и сталь плавить можно.

Такая «мелкая доработка» привела к очень интересному результату: так как в дизеле нагрузка на поршневую группу заметно выше, чем на моторе бензиновом (да еще с низкой компрессией), то в дизеле пришлось заметно снизить обороты и мощность уже «тракторного мотора» была в районе сорока лошадиных сил. А заменив алюминиевые поршни на стальные удалось за счет увеличения оборотов мощность мотора поднять в полтора раза (хотя при этом пришлось заменить и маслосъемные кольца — но Алексей знал, на какие конкретно).

К тому же резко сократилось количество необходимого заводу (и остродефицитного) алюминия — но все, в том числе и сам Алексей — считали это всего лишь «побочным эффектом» внедрения новой технологии, а основным «эффектом» все сочли использование в работе кислородного резака по металлу и плавку любой стали в простой вагранке. То есть не любой, легированные стали такой переплавке не подлежали (поскольку превращались в самые плохонькие) — но стального металлолома было много. Очень много — и его переработка помогла в решении в том числе и «жилищной проблемы».