Пермский Губернский. Паритет (СИ) - Бергер Евгений - Страница 54

— Так кот — это твоя матрица?

— Типа того… Мне плевать на своё юное тело. Мне просто не нравилось возвращаться в Зион. Но благодаря тебе я… даже к этому привык.

Разум — крайне сложная штука. Я до сих пор в восхищении от матушки-природы, которая смогла создать столь уникальный и проработанный инструмент.

— Все мы, когда-нибудь прозреем. — подвёл к итогу весь свой монолог Семён: — Увидим настоящих себя и примем это, как должное… Но, а пока нам только и остаётся, что наслаждаться благами стройной матрицы. Иллюзии лучшего себя.

— Значит, ты утверждаешь, что всё горе от ума?

— Не без этого. Со временем учишься фильтровать, некоторые моменты. Что-то отпускаешь… А, что-то блокируешь. Прячешь во мраке своей души. Но рано или поздно оно всё равно вырвется. А справишься ли ты с новой версией себя? Хороший вопрос… Трансанималинг — это жестоко.

— Такова расплата за долгую жизнь.

— Долгую жизнь в потёмках собственного разума. — вздохнул фамильяр, припарковавшись возле огромного чёрного внедорожника: — Что-то я тебя загрузил лишней информацией.

— Нет-нет. Мне очень интересно тебя слушать. Тем более, дельные вещи ты говоришь крайне редко…

— Ну, спасибо. — кисло усмехнулся Семён: — Предпочитаю нести миру позитив. А это… Чёрт знает, откуда в голове взялось. Может быть, я просто завидую беспечности Голубики?

— Может. Ты, главное, за периметром следи. Увидишь, что-то подозрительное — сразу скажи мне.

— Договорились.

Однако таинственные преследователи появляться не спешили. Я специально выходил к Семёну во время большой обеденной перемены. Тишь, да благодать.

После пар мне опять пришлось топать на факультатив к Шаляпину. Сегодня он даже не опаздывал. Сидел у себя в кабинете и читал старую потрёпанную книжицу.

— Расскажите, Фёдор Александрович… — преподаватель обратился ко мне, не отрываясь от чтения: — Вы хоть что-нибудь помните о своих родителях?

— Смутно. Кома не проходит бесследно. После моего… пробуждения, всё вокруг стало другим. Мне кажется, что изменился даже ход моего мышления. Но с памятью до сих пор проблемы. А, как это поможет нам в сокрытии энергетического поля?

— Сегодня мы приступаем к практике. — Шаляпин, наконец-то, отложил книжку в сторону: — Голова — наш центр управления. Именно в ней происходят все необходимые процессы, которые делают нас магами. Эмоции — энергия, которая помогает нам колдовать. И чем ярче ваши эмоции, тем сильнее выйдет конструкт. У моей лучшей ученицы получалось прятать энергетическое поле, когда она вспоминала о смерти матери. Эта эмоция стала ключевой. Она настолько сильно въелась в разум девушки, что перебивала абсолютно всё. Не надо так на меня смотреть, Фёдор Александрович! Мой предмет заточен на то, чтобы слабости превращать в силу. Если у вас есть эмоция, которая может перекрыть всё остальное — то используйте именно её.

— А какая эмоция у вас?

— Если я скажу, то она уже не будет настолько сильной. — сухо ответил Шаляпин: — Суть ключевой эмоции, как раз в том, чтобы она оставалась исключительно твоей. Это личное, которое не должно покидать пределы твоей головы.

— Хорошо. Допустим, я придумал. И, что дальше?

— Запомните её, Фёдор Александрович. Но пока отложите. Прежде, чем начать практику по сокрытию энергетического поля — нам необходимо овладеть вирго-зрением. Без него увидеть своё поле вы в любом случае не сможете.

— Хорошо. Я готов!

— Закройте глаза. Выдохните. И начинайте постепенно визуализировать волны. Их много. Они буквально окутали всю аудиторию.

— Так… И, что дальше?

— Дышите. Вирго-зрение — не более, чем инструмент. Он есть в каждом одарённом! А Сила — не что иное, как часть природы. Будьте едины с природой. Растворитесь в ней! Дайте всем вашим чувствам обостриться.

Честно говоря, речь Шаляпина больше напоминала мантру, которая клонила меня в сон, а не увлекала всё дальше к сути. Но всё-таки разглядеть потоки Силы я смог уже через тридцать минут своей странной медитации и «обострения всех чувств».

Тонкие разноцветные линии, словно струящийся дым от сигареты, окружали меня. Да, такое я уже видел, когда «воскрес» в этом мире. Да и на других планетах мне доводилось встречать, нечто подобное.

Но что самое занятное — вокруг Шаляпина линий Силы, как будто и не было.

— Используете технику сокрытия? — поинтересовался я.

— Да. Мне нужно было понять, когда вы сможете узреть потоки Силы.

— Узрел. Что дальше?

— Теперь начнём практику сокрытия. Вы даже не представляете, какое огромное преимущество этот конструкт даёт в бою. Вам же ещё не приходилось встречаться с сильными магами?

— Приходилось. Но всё заканчивалось быстро. Либо их было мало. Либо преимущество оказывалось на моей стороне.

— Это не одно и тоже? Впрочем, без разницы. Далеко не каждую битву можно выиграть численным превосходством. Рано или поздно вам придётся столкнуться с тактикой.

— Выступать против превосходящего по силе противника — не мой метод.

— О, порой жизнь не предоставляет такого выбора. — усмехнулся Шаляпин: — А теперь возьмём ваше самое трагичное воспоминание, которое способно перекрыть остальные эмоции. Вспомнили? Хорошо. Закройте глаза, вдохните, задержите дыхание на тридцать секунд… А затем выдыхайте. Повторяйте упражнение, пока не почувствуете внутри себя тепло.

Повторять пришлось долго. Сперва я вспоминал о своих бесконечных днях в заточении. Вспоминал о том, как потерял сестру. И о том, как Мегард обошёлся со всем нашим видом… Вспоминал о своих самых тёмных деяниях.

Но чего-то постоянно не хватало. Как будто я чувствовал, что оно рядом… Оставалось совсем чуть-чуть, как это ощущение ускользало от меня.

— Неужели в вашей жизни всё настолько сказочно и хорошо? — с издевкой поинтересовался Шаляпин: — Смерть родителей. Кома. Отвратительные родственнички, которые хотели отобрать у вас последнее. Хоть что-нибудь из этого должно вас по-настоящему задеть?

По-настоящему задеть? Хм-м-м… Видимо, имелось в виду, нечто такое, что должно было разбить мне сердце. Уничтожить единственный лучик света в моей тёмной душе.

И, конечно же, я сразу вспомнил злобную ухмылку Мегарда, когда мой мир превратился в космический пепел.

— Вот! Видите? — с облегчением выдохнул Шаляпин: — Вы быстро схватываете. Если будете продолжать в том же духе, то сможете без особых проблем получить статус Вивата Его Императорского Величества.

— А, что, если я не хочу?

— Не хотите послужить на благо родины? — усмехнулся преподаватель и вновь раскрыл свою старую книжку: — Скажите, Фёдор Александрович — чего именно вы хотите увидеть в конце?

— Конце, чего?

— Пути. К чему вы стремитесь? Я же вижу этот огонёк в глазах… Когда-то и меня вела дорога любопытства. Я был искателем чудес. Верил, что магия подарит мне ответы на все вопросы… Но в итоге, судьба распорядилась иначе. Поэтому, мне интересно, почему вы так рьяно познаёте искусство магии?

— Для меня это вопрос выживания. Разве не очевидно?

— Магия и выживание? Нет, для современного оружия она слишком неэффективна. Лишь два процента магов могут потягаться с настоящим оружием. Вы заметили, что в полиции и ИСБ магов нет? А среди военных их очень крохотный процент. Основная часть волшебников трудится в конструкторских бюро, КЛА, госпиталях и различных аграрных комплексах. Поэтому, я хочу вас предупредить. Если вы хотите убивать — вложите время в огнестрельное оружие. И в дронов. Это в разы эффективнее большинства магических конструктов.

— С этим я разберусь, как-нибудь сам. Спасибо.

— Не настаиваю. Я не люблю убийц, Фёдор Александрович. И считаю, что человек не вправе решать, кто достоин жизни, а кто нет. Но такие, как вы — нужны этому миру. — Шаляпин вновь отвлёкся от книги и открыл полку под столешницей. К своему великому удивлению, я обнаружил там стопку детских рисунков. Неужели это Кристины?

Порывшись немного, Шаляпин вручил мне небольшой блокнот.