"Фантастика 2024-14". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Яманов Александр - Страница 76

Спросил у администратора, где я могу приобрести пляжную амуницию, и выдвинулся в указанном направлении. Белые брюки широко кроя, поло, туфли и панама такого же цвета, пошитая по эскизам головного убора наших солдат, сильно отличали меня от обычного советского туриста. В небольшой лавке я приобрёл плавки, более похожие на короткие шорты, полотенце и холщовую сумку. Далее прикупил пару бутылочек минералки и почапал к морю. В этой реальности я пока купался только на озере и вот через год сразу Ривьера.

Пройтись пришлось нормально, зато пляж не разочаровал. Я специально выбрал менее многолюдный Bijou-Plage. Количество людей конечно вещь относительная. Но нет толкотни как на самых популярных лежбищах курортного городка. Позагорал, поплавал и вообще просто выключился из реальности. Все проблемы и заботы остались где-то далеко. Познакомился с двумя симпатичными парижанками, которые прямым текстом заявили, что они здесь одни и пробудут ещё две недели. «Руссо туристо облико морале» — это не про меня. Взял у девушек номер телефона их гостинцы и пообещал позвонить вечерком. Думаю, что Ринат одобрит мои планы на сегодняшний вечер. Должны же мы, деятели культуры и искусства, расширять свой кругозор, дабы затем применить полученные знания во благо советского государства!

Нет, они положительно больные люди. Это я про наших чиновников. В районе шестнадцати часов в малом конференц-зале состоялось собрание, посвящённое Первомаю. Попеременно слово брали товарищи Баскаков, Кузнецов, Бондарчук и ещё тройка мутных персонажей из нашей делегации. Во время этого двухчасового торжественного и насквозь лицемерного мероприятия, я чуть не уснул и очень проголодался. Начальникам было хорошо — у них на столе стояли бутылочки с водой, что позволяло перетерпеть достаточно душную атмосферу зала. Один попаданец, в отличие от большинства присутствующих, запасся водичкой, которой поделился с актрисами и оператором. Просьбы дать попить, от расположившихся рядом халявщиков, я нагло игнорировал. Перед ними сидит руководство делегации, почему не попросить его поделиться.

Кузнецов то и дело бросал на меня злобные взгляды, но никаких других действий не предпринимал. Баскаков был погружён в процесс и не обращал на меня внимание. Между тем эта помесь митинга и партсобрания грозила перейти в бесконечную стадию. Слово дали Иосифу Хейфицу, режиссёру нашего внеконкурсного фильма. Старая гвардия выдала абсолютно лояльную и безликую речь, в правильных местах вставляя высказывания классиков марксизма-ленинизма с прочими лозунгами. Я же начал потихоньку нервничать, так как следующим оратором могут назначить меня любимого. В своём легкомысленном наряде и без всякой подготовки, можно было ещё сильнее усугубить нынешнее шаткое положение. Но обошлось. Видать у железножопых советских номенклатурщиков ужин по расписанию. Желудок взял верх над поклонением «Капиталу» и «Империализму как высшей стадии капитализма». Или просто закончилось время аренды зала. Хорошо, что хоть напоследок не заставили петь Интернационал. Наверное, действительно закончилось время, так как в 18–00 все дружно покинули помещение.

Попрощались с нашими актрисами и двинулись в сторону автобуса. Хоть не придётся тащиться пешком в пансионат, здесь руководство проявило заботу о простых смертных. По дороге рассказал Ринату про молодых и симпатичных девиц. Оператор очень положительно отреагировал на услышанную новость, но задал резонный вопрос, на какие шиши мы будем выгуливать дам. Ещё он правильно заметил, что возможно понадобятся резиновые изделия, которые тоже стоят денег. Успокоил товарища, мол, всё куплено, банкет за мой счёт и нужно только его присутствие.

Всю дорогу и ужин Акмурзин грузил впечатлениями от наиболее ярких моментов просмотренных фильмов. Больше всего Рината впечатлила картина какого-то югослава про тамошних цыган. Там сюжет вроде интересный и есть некоторые новации по операторской теме. Я же решил сегодня ни о чём особо не думать и хорошо провести время. Позвонил француженкам, которые были на низком старте. Договорились встретиться сначала на набережной, а далее уже посетить какое-нибудь заведение с музыкой.

Думаю, у меня сегодня последний спокойный день. Завтра после обеда показ Брака на главном экране фестиваля и сразу вслед за этим пресс-конференция. Главное — сегодня не перебрать, хотя чую, что выспаться, точно не получится.

Глава 8

Зал для пресс-конференций напоминал бочку, набитую селёдкой. Думаю, от такого интереса СМИ, растерялись не только руководители советской делегации, но и устроители фестиваля. Кроме пишущей братии, присутствовали представители радио и даже две телевизионные компании, причём одна западногерманская. Как выяснилось позже, моё шоу на красной дорожке оценили не только во Франции. Редакторы изданий из других стран отправили своих корреспондентов пообщаться с забавным режиссёром из СССР.

За столом с микрофонами сидели Баскаков, переводчик и ваш покорный слуга. Благо, что не было дурковатого Кузнецова. При этом перевод требовался только нашему главе, который взял вступительное слово. У меня же разболелась голова, ещё и одолел сушняк. Вчера мы с Ринатом малость перебрали, хотя утром самочувствие было в порядке. Пока ответственный товарищ толкал дежурную речь и отвечал на протокольные вопросы организаторов, я мысленно перенёсся во вчерашний вечер.

Адель и Ивон ждали нас на набережной, куда мы с оператором добрели пешком. Городок небольшой, да и не стоило вызывать такси. Кому нужно лишнее внимание? Мы и так шикуем, по мнению некоторых членов нашей делегации.

Невысокая и тёмненькая Ивон сразу запала на блондинистого здоровяка Рината. Мне в принципе всё равно, пусть сегодня будет русоволосая. После небольшого променада мы зашли в одно из многочисленных кафе, где играла музыка, и начиналось веселье. Выпив пару коктейлей и подрыгавшись на танцплощадке, я начал ощущать необъяснимый дискомфорт. В голове засела какая-то мысль, но никак не получалось разобраться в сути переживаний.

А потом меня как будто током ударило. Фигура парня, который проходил мимо кафе, была похожа моего соседа по пляжу, где я клеил француженок и, скорее всего, я видел его около гостинцы. Лицо увидеть не удалось, но антропометрические данные запомнил. У меня вообще хорошая память на подобные вещи — походка, осанка, движения и прочие мелочи я запоминаю моментально.

Далее, мои ощущения были похожи на человека, которого окатили ледяной водой. Не верю я, что можно три раза встретить одного и того же человека за пару дней. Что-то один попаданец совсем расслабился, и перепутал Сочи с Каннами. Или подумал, что он в своём времени. Но если это и не слежка, то в любом случае, роман с девицами может всплыть уже в ближайшее время. Дело не только в папарацци — меня могут узнать и обычные люди, которые следят за фестивалем. И я не зря вспоминал, что советские аппаратчики очень любят клеймить людей за аморалку. Здесь же мне могут приплести что угодно, вплоть до измены Родине. Это я загнул, но с новыми поездками за границу придётся распрощаться. Может, и карьеру приостановят. Тут я сам капитально подставился, никакая Фурцева не поможет.

Допил остатки коктейля и выдвинулся к туалету, где висел телефонный аппарат. Закинул монетку, сделал вид, что поговорил и пошёл вытаскивать Акумурзина из цепких объятий запавшей на него девахи.

Ринат сначала не поверил, что нас вызывают в гостиницу, но спорить не стал. Девушки надули губки и начали возмущаться, что это неприлично. Я же заметил компанию из двух парней, которые периодически бросали взгляды на француженок. Думаю, обе парочки сегодня весело проведут время. Ринат всю дорогу к пансионату капал мне на мозг, что я перестраховщик. Меня же реально стало отпускать. Только сейчас до тупого и самонадеянного попаданца дошло, что он чуть не уничтожил свою только начинающуюся карьеру. Даже если узнают, что мы выпивали в баре, то как-нибудь отбрешемся. Скажем, что к высокоморальным советским гражданам пристали какие-то развязные француженки. Но мы вовремя осознали, что наше поведение может бросить тень на истинных строителей коммунизма, и покинули обитель разврата. А вот секс с иностранками не простят. По крайней мере, мне — в нынешнем шатком положении, а женатому Акмурзину — тем более.