Лихие. Авторитет (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 20

— Шеф! — Колян вывел меня из состояния задумчивости. — Этих кончаем или как? А то у вас встреча еще!

— Эй! Эй! Мужики, вы чего? — раздался испуганный голос снизу. — Вы с ума сошли! Мы же пошутили!

— Какой я тебе мужик, черт помойный! — я от всей души врезал носком ботинка ему под ребро. — Ты базар-то фильтруй! О, вот и кавалерия подъехала!

В стекляшку ввалились пятеро пацанов, которые у нас в ЧОПе были проведены как группа быстрого реагирования. А что? Они быстрые? Быстрые! Они группа? Еще какая! Даже группировка. Отдел по расследованию бандитизма МВД РФ не даст соврать.

— Шеф! — поздоровались они со мной по очереди. — Тут гоп-стоп, что ли? В натуре? Во охуели фраера! Эй, мудило! — они приподняли худого. — Вы откуда, отважные такие? Электросталь? Ну понятно… Непуганые!

— Вывезите за город и поучите, — сказал я. — Без мокрухи, но с парой переломов на каждого. Чтобы они даже дорогу в мой город забыли.

— Ща оформим в лучшем виде! — сказали пацаны и потащили упирающихся парней на улицу. А я тут же выбросил их из головы.

— Так что, Ленусь, — продолжил я прерванный разговор, — ты была когда-нибудь в казино?

Следующее утро получилось у меня совершенно безоблачным. Мою Ленку отпустило, наконец, и впервые за несколько недель я проснулся от звона будильника, а не от звуков того, как рвет любимую женщину. В натуре, не подумал бы даже, что дети — это так заморочно. Глядя на них на улице, я всегда думал, что они как-то сами появляются, потом сами идут в школу, и уже оттуда переселяются в барак на зоне. Но тут все оказалось намного сложнее.

Сегодня в честь этого радостного события с утра у меня были блинчики с джемом и нежное мурчание на груди, когда я уходил. Все! Пора! Я чмокнул Ленку и прыгнул в лифт. Колян внизу стоит, а у меня сегодня непростой день. Меня ждал Китаец — куратор, прости господи, наследства шадринских. А оно оказалось немалым. И если пару небольших банков мы прикрутили быстро, то за рынок Лужники шли до того серьезные терки, что даже Профессор порой пасовал. Его, скорее всего, придется уступить консорциуму конкурентов, а точнее, разменять на что-нибудь. Отдать просто так позорно будет, мы за него головами рисковали. Но, с другой стороны, залить кровью пол-Москвы из-за дани с лоточников, пусть и многочисленных, мне не хотелось. Нет у меня сил, чтобы воевать с тремя группировками сразу. Да и не нужно это. Есть и другие активы, весьма неожиданные. Как этот вот, например…

— Димон, ты серьезно? — я чесал репу, разглядывая могильные камни и кресты. — Хованское кладбище? Чего сразу не Ваганьковское?

— Туда не влезть, оно центровое, — сожалеюще развел руками Димон. Он не понял моей шутки.

Мы всем кортежем — несколько Геликов, мой Мерс, заехали прямо на кладбище через главные ворота.

— Да на хрена нам оно? — не выдержал я, вылезая и оглядываясь. — Нам что, заняться нечем? Ты решил на жмурах денег поднять?

— И немалых денег, братан! — улыбнулся Димон. — И не только денег. Тут же крематорий! Его лет пять назад открыли, пока ты чалился. Весь научный прогресс в своей зоне пропустил.

— Оба-на! Неожиданно! — растерялся я. — Ну-ка, веди!

— Поехали, — покачал головой Китаец. — Да него пехом не дойдешь.

Огромная коробка, выполненная в светлых тонах, не навевала мрачных мыслей, и только дым, который валил из трубы, заставил меня поежиться. У меня, как и у любого советского человека, ассоциации приходили на ум самые что ни на есть неприятные. Поганый бизнес, не хочу я им заниматься. Пусть Китаец сам тут кружится, если ему по кайфу. А моей ноги здесь не будет…

— Это еще что?

Я понял, что с последней мыслью несколько погорячился. Будет здесь моя нога, и еще не раз. По крайней мере, три тела, уложенных на топчаны, не оставляли ни малейших сомнений в своем происхождении. Братва, с разборок. Все трое с пулевыми в голове, и все трое разрисованы на зоне тамошними татушными художниками. Что тут у нас за картинки? Ого, серьезные пацаны заехали… И кто же вас так?

— Из Подольска привезли, — угадал мои мысли Димон. — Какие-то беспредельщики заехали на оленях, ну их местные пацаны и приголубили на стрелке. А потом сюда, чтобы концы спрятать. Согласись, братан, это куда удобней, чем в пруду зимой купаться.

Я прикрыл лица «залетных» простыней, задумался. А тут бабки-то должны немалые быть… Только бы не влететь. Нагрянут ментоны и что?

— Ну, давай попробуем, — согласился я, прикинув суммы и осознав все выгоды данного приобретения. — Камеры поставь здесь. А то работяги халтурить начнут. Все левые жмуры строго через тебя. Полкосаря за тушу.

— Косарь, — скромно поправил меня Китаец. — Я половину бригаде отдам, чтобы молчали. Их же тут не один человек, сам понимаешь.

— Ну, косарь так косарь, — махнул я рукой. — Сам разбирайся с этим. Не забывай только вовремя заносить Йосику.

— Само собой! — улыбнулся Китаец. — Только дай рекламу нашим услугам через блаткомитет.

— Добро! Поговорю с Профессором.

— И слушай, Серый, Первомай на носу. Тут ко мне какие-то артисты голодные подкатили. Такую тему предлагают, ты просто упадешь…

Артисты и впрямь оказались голодными, а потому очень креативными. Я катал на языке это слово в сотый раз, и оно мне очень нравилось. Классное слово, сочное такое! Столько новых слов пришло в нашу жизнь за пару лет, просто жуть. Все и не запомнить, и не понять. Они из английского к нам пришли. Вот ведь страна наша. То татары слова заносят, то Петр со своими голландцами и немцами, то теперь америкосы… Креативный! Ну надо же!

Мы сняли речной кораблик, который сплошь уставили столами, а те — элитной бухлом и едой. Тут я еще одно слово выучил — кейтеринг. Это мне Боб подсказал, когда мы на кухне казино еду заказывали. С ума сойти! За один день — два новых слова! Так и голова лопнет. Ну да бог с ним. Важно то, что Карась пригласил наших вип-клиентов из казино отметить Первомай на судне. Приехали Береза, Гирш, Гох, пара олигархов из «семибанкирщины». Все, разумеется, с телками. Некоторые с двумя. Я, по зрелому размышлению, Лену брать не стал, её и так штормит и рвет через час, а взял продавщицу из лобненского магазина, блондиночку под вторым номером. Кстати, под маечкой у нее тоже оказалась двушка. Ну и в целом фигурка приятная, незаезженная. Лена №2 была студенткой, а в ларьке только подрабатывала. Сначала все стеснялась, «я не такая, я жду трамвая», но как дал попробовать шампанское «Кристалл» по штуке грина за бутылку, сама на меня залезла в каюте. И мы даже успели все сделать по второму кругу до того, как ударила рында, и кораблик поплыл по Москва-реке.

Артисты решили устроить перфоманс! Да чтоб они провалились! Еще один новый термин. В общем, они переоделись в революционных матросов, комиссаров и красноармейцев в буденовках, и даже оружие приволокли. Оружие оказалось настоящим, но охолощенным. Не иначе, подмазали кого-то на Мосфильме. Там сейчас тоже последний хрен без соли доедают. В общем, пока мы культурно выпивали и закусывали на свежем воздухе, овеваемые речным ветерком, между нами ходили хмурые небритые хари и угрожали расстрелом проклятым буржуям, бандитам и расхитителям социалистической собственности. Восторг олигархов был полным, а девчонки даже визжали.

— Серый! — позвал меня Штырь.- Васильевский спуск проплываем. Ты только посмотри на это!

— Чё там? — лениво спросил я, опершись о бортик со стаканом вискаря.

А посмотреть было на что! Борька-алкаш, в том смысле, что всенародно избранный прыгун с моста и великий дирижёр всея Руси, достал народ до того, что люди самостоятельно пришли на Первомайскую демонстрацию. Не по разнарядке на работе, и не под угрозой отчисления из ВУЗа, а по велению сердца! Я такого себе даже представить раньше не мог. Огромная толпа, все с красными флагами.

— Чудны дела твои, господи! — изумился стоявший рядом со мной руководитель творческого коллектива, попахивавший напитком ценой в его месячную зарплату в театре. Хотя, скорее в квартальную. В театрах сейчас полная жопа. Он был из всех самый красивый, в кожанке и галифе. И даже кобура с маузером болталась на бедре.