Летящие к северу - Фёдоров Вадим Дмитриевич - Страница 13

— Значит, мы будем жить на этих лудах долго-долго, до самого отлёта? — спросил Чап.

— Да, Чап, эти островки для нашей семьи — последнее прибежище перед отлётом. Здесь мы останемся до тех пор, пока вы не начнёте летать, а мы со Слирри не закончим линьку. В общем, — пошутила мама, — через некоторое время вы здесь научитесь летать, а Слирри и я на некоторое время разучимся. Поэтому советую вам, дети, получше познакомиться с островками и их окрестностями, соблюдая, разумеется, обычную осторожность.

Мама, отряхнувшись, первая вылезла на берег и стала медленно подниматься вдоль ложбинки. За нею следовала вся семья. Ковёр из вороники был необыкновенно густ и приятно пружинил под лапками, а ягоды вороники поблёскивали чёрным узором на ковре.

— Мама, а нам можно наесться этих ягод? — спросила Чипи.

— Конечно. Это даже полезно, хотя и не очень вкусно. Нам, гагам, приходится их есть ранней весной, когда мы насиживаем кладки и у нас так мало времени остается на еду. В это время мы не особенно разборчивы в еде, а вороника всегда под боком; в лесу её тоже много. К тому же перезимовавшая вороника более вкусна и, говорят, полезна, — объяснила мама.

Вообще мама сегодня была необыкновенно разговорчива. Это заметили все гагачата.

А Слирри наоборот — молчалива и задумчива. Может быть, всё, что рассказывала старая гага, больше предназначалось для Слирри! Ведь следующей весной Слирри предстояло начинать самостоятельную жизнь, и мама-гага, деликатная и умная, рассказывая, просто давала ей советы. Недаром Горбатые луды, представлявшиеся издали такими неприветливыми, после объяснений старой гаги показались надёжными и даже красивыми.

— Может быть, Слирри в следующем году приведёт сюда своих детей, — шепнула Чипи Ябеде.

— Я бы непременно так и сделала, — тоже шёпотом ответила Ябеда.

Тем временем выводок поднялся на вершину острова. Здесь дул ветер и было довольно неуютно, но красиво. Берег, туманный и расплывчатый, казался очень далеким, а море, со всех сторон наступающее на луды, — огромным и беспокойным. Сверху было видно, как волны ряд за рядом бороздят его поверхность и с шумом разбиваются на тысячи цветных осколков о каменные бока островков. Тогда в пене и брызгах на миг можно было увидеть радугу, рождающуюся и умирающую с каждой новой волной. Большим бурым пятном проступала мель на месте появляющегося в отлив третьего островка — мель казалась рыжей от фукусов, которыми были сплошь покрыты её камни. На мели летящие с моря волны вспенивались и неслись дальше на каменную голову зверя уже сломанными, смешавшимися, нестройными рядами крутых гребней. И каждая волна была не похожа на остальные.

— На море можно смотреть очень долго, ведь оно всегда разное, — сказала мама, — и всегда красивое, если не бывает страшным.

Во все глаза смотрели гагачата на море, которое упиралось в горизонт и которому не было конца и края. Мир был велик, и скоро они улетят далеко-далеко, чтобы увидеть его собственными глазами.

Молчание прервала мама, сказав шутливо:

— Не пристало гагам украшать собой макушки островов. Как правило, мы этого никогда не делаем. Налети в это время орлан, и одному из нас придётся плохо: спрятаться здесь негде. А опытная гага всегда оставляет по крайней мере один путь для отступления, чтобы воспользоваться им в минуту опасности. Здесь его нет, поэтому марш все вниз! — скомандовала она.

И вся семья поспешила вернуться к воде.

— Мама, а мы пойдем на второй остров? — спросил Тяп.

— Если вы захотите, дети. К сожалению, на второй остров нельзя попасть из пролива. Там слишком отвесный берег. Чтобы туда попасть, надо выйти из пролива, и тогда можно забраться на него с другой стороны. В плохую погоду нельзя выйти на остров, не рискуя быть разбитым волной о его берега. Когда вы начнёте летать, это сделать будет проще. Но сейчас туда можно добраться только морем, если вы, конечно, хотите.

— Хотим! Хотим! Ты же сама нам советовала хорошенько познакомиться с Горбатыми лудами!

— Ну что ж! Тогда — вперёд! — Мама первая соскользнула в воду.

За ней последовали остальные. Как только они вышли из пролива, их подхватила волна, и они поплыли вокруг островка, то высоко взлетая вверх, то проваливаясь вниз. Довольно быстро они добрались до места, где можно было высадиться на берег. Но даже здесь сделать это было довольно трудно. Не обошлось без приключений. Набежавшая волна смыла Тяпа, который замешкался у самого берега. Смешно махнув крылом, Тяп пытался сохранить равновесие, но волна опрокинула его на бок и, отступая, потащила за собой. Правда, уже в следующий момент Тяп, оседлав новую волну, благополучно вылез на берег, делая вид, что ничего не произошло. Тяп втайне надеялся, что никто не заметил его плачевного положения. Но не тут-то было! Разве могла Ябеда пропустить такой удобный случай! Сочувственным голосом, она обратилась к Тяпу:

— Было не очень больно, Тяп?

— Нет, — односложно ответил Тяп, страстно желая, чтобы она замолчала.

— А мне показалось, что ты больно ударился головой, Тяп, — тянула Ябеда.

— Не ударился, — снова односложно ответил Тяп.

— Это очень хорошо, что ты не ударился головой. Слабые места надо беречь. А ногу ты, случайно, не подвернул?

— Нет, ногу я не подвернул, — ожесточился Тяп. — И крылья у меня, сестричка, тоже в порядке. И вторая нога тоже. И шею удалось спасти. И вообще со мной ничего особенного не произошло. Что ещё ты хочешь услышать, Ябеда?

— Ничего, Тяп. Не понимаю, почему ты кипятишься. Я ведь только спросила…

— Вот и помолчи. Считай, что я тебе ответил на все вопросы вперёд. Добавлю ещё, что моя жизнь вне опасности.

— Ну и очень хорошо. Я ведь всегда волнуюсь, глядя на тебя. Уж больно ты неловкий, Тяп. И нервный.

— А вот сейчас посмотрим, кто из нас более ловкий! — крикнул Тяп и в два прыжка оказался возле Ябеды.

— Мама, — немедленно пожаловалась Ябеда, — а Тяп дерётся!

— А вот и врёшь! Я просто подошёл спросить, нравится ли тебе остров.

— Он ведь тебя правда ещё не клюнул, — подтвердила Чипи.

А Чап подвел итог:

— Один — ноль в пользу Тяпа.

— Но собирается… — затянула Ябеда.

— И правильно сделает, — рассмеялась Чипи. — Ты этого заслужила.

— Я девочек не обижаю! — Тяп принял важный вид и отошёл в сторону.

— Два — ноль в пользу Тяпа, — громко произнес Чап.

— Ах, Ябеда, — укоризненно сказала Слирри, — ты опять дразнишь Тяпа! Почему бы тебе не переключиться на других?

— А мне других не хочется. Во-первых, потому, что Тяп у нас такой умный и так живо на всё реагирует! А во-вторых, он сам сказал, что не обижает девчонок. А Чипи и Чапа только зацепи — они сейчас полезут в драку, — рассмеялась Ябеда.

— Обязательно, — подтвердил Чап. — Всегда буду рад тебя клюнуть.

— И Чипи клюнет, правда? — спросила Ябеда.

— Нет, я ущипну, — поправила Чипи. — Но зато очень больно.

— Вот видишь, Слирри! Выхода не остается. Поневоле приходится за всех отдуваться Тяпу. — И Ябеда, прикрыв глаза, нараспев затянула: — Бе-едный Тяп! Бе-е-едненький! — Но тут же громко вскрикнула: «Ой!», потому что Тяп, подкравшись сзади, клюнул её в затылок.

Чипи и Чап громко расхохотались, а Тяп объяснил:

— Сейчас Ябеда будет притворяться, что я её клюнул. Стыдно, Ябеда! Ты ведь только что сама сказала Слирри, что я девчонок не обижаю. Это слышали все. Поэтому, если ты будешь жаловаться, то тебе никто не поверит.

— Никто, — подтвердила Чипи.

— Истинная правда — никто, и три — ноль в пользу Тяпа, — торжественно заключил Чап.

— Конечно, набросились все на беззащитную девочку! — пожаловалась Ябеда.

— Объявляю перемирие, — твердо сказала Слирри. — Просили маму показать вам остров, а сами дурачитесь. Стыдно! Посмотрите лучше вокруг!

Этот островок был больше и выше первого. И то ли оттого, что здесь меньше было растительности, то ли потому, что нагромождения голых каменных глыб делали его похожим на бастион, весь остров выглядел неуютным и заброшенным.