Училка и Чемпион (СИ) - Малиновская Маша - Страница 15

— Когда доедем до дома, возьми спортивную одежду, — вдруг заявляет он.

— Спортивную? — удивлённо переспрашиваю я. — Зачем?

— Поедем в спортзал, — отвечает он так, будто это самое естественное предложение на свете. — Хочу научить тебя навыкам самообороны. Вчерашняя ситуация показала, что тебе это пригодится.

— Подожди, что? — Я поворачиваюсь к нему, не веря своим ушам. — Ты серьёзно?

— Абсолютно, — он кивает, не отрывая глаз от дороги. — Ты должна уметь постоять за себя, Люба. Вдруг я не всегда буду рядом.

Эти слова вдруг заставляют меня замолчать. Я снова чувствую, как внутри всё сжимается от непонятных эмоций.

Он.… заботится обо мне?

Когда мы подъезжаем к дому, я молча выхожу из машины и поднимаюсь в квартиру. Пока собираю вещи в рюкзак, пою песню, чтобы не провалиться в размышления, иначе я точно никуда не поеду. Хочется поддаться желанию закрыть все окна и двери, а потом спрятаться в гостиной между диваном и креслом.

Вот только что-то мне подсказывает, что и дверь мою откроют, и меня из-за кресла за шкирку вытащат и в спортзал всё равно отвезут.

Руки дрожат, когда застёгиваю замок рюкзака, забросив туда шорты и футболку.

Вот это я, блин, влипла.

— Готова? — спрашивает Мирон, бросив на меня короткий взгляд, когда я снова возвращаюсь в машину.

— Не особо, но, похоже, выбора у меня нет, — ворчу я, закрывая дверь.

Он снова улыбается, и я замечаю, как мое сердце бьется куда быстрее, чем в привычном ритме.

19

Мы подъезжаем к спортзалу, и, честно говоря, я не представляла, что это будет именно такой спортзал.

С виду — обычное, ничем не примечательное здание, но стоит нам войти внутрь, как я сразу ощущаю особую атмосферу. Просторный зал, залитый светом, в центре — ринг, на котором двое боксёров отрабатывают удары. Стены уставлены зеркалами, а по углам стоят тяжёлые мешки для тренировок. Повсюду мелькают силуэты спортсменов: кто-то занимается на тренажёрах, кто-то разматывает бинты на руки, и, кажется, все погружены в свои дела, как в отдельный мир.

От этого места веет энергией и силой, и я чувствую, как внутри начинает нарастать нервозность. Это определённо не то место, где я могла бы представить себя.

Вокруг все такие уверенные, собранные, целеустремлённые.

А я?

Мне здесь явно не место.

Я нервно поправляю плечи своей спортивной кофты, чувствуя себя…. чужой.

— Тренируешься тут? — спрашиваю, стараясь скрыть волнение, оглядываясь по сторонам.

— Ага, — Мирон улыбается, явно замечая моё смущение. — Да, это основной зал для тренировок. Иногда хожу на улицу ещё, на площадку. Мне нравится на свежем воздухе.

— Я видела, — смущённо улыбаюсь. Если бы не его тренировки на свежем воздухе, мне бы вчера была бы крышка.

— Точно, — ухмыляется. — Готова?

Дорофеев смотрит на меня с таким видом, будто не сомневается, что я уже готова, но внутри всё наоборот: я совершенно не уверена, что могу адекватно заниматься самообороной. Да и вообще спортом. Это явно не моё. Совсем. Вообще.

— Честно говоря, не очень, — бормочу, сжимая лямки рюкзака. — Не думаю, что я создана для спорта. Тем более для бокса.

Мирон усмехается, снимает куртку и кивает в сторону ринга.

— Ну, это не совсем бокс, но кое-чему я тебя научу. Для начала… — он подходит ближе, как бы невзначай, и мне снова приходится ловить своё дыхание, — нам надо размяться.

— Размяться? — повторяю, мысленно закатывая глаза.

Бег от школьников по коридору, интересно, тоже считается?

— Ага. Разминай руки, ноги, плечи. Без разминки ты не сможешь нормально тренироваться.

Дорофеев показывает простые упражнения, и я неуклюже повторяю за ним. Каждое его движение чёткое и уверенное, а мои — какие-то хаотичные и неловкие.

Его близость вызывает у меня странное чувство: смесь нервозности и.… чего-то ещё, чего я не хочу сейчас признавать. Мне сложно сосредоточиться, когда он рядом. Даже когда я смотрю в другую сторону, я ощущаю его присутствие — его тепло, запах его парфюма с этой лёгкой ментоловой ноткой, чтоб ей неладно было. И с этим тяжело бороться.

— Готова? — спрашивает Мирон, прерывая мои мысли.

— Ну, наверное… — отвечаю, совершенно не уверенная в своих силах.

Дорофеев подходит ближе и кладёт руку мне на плечо, чуть приподнимая его, чтобы показать правильную стойку.

— Расслабься, — говорит, и я слышу лёгкую улыбку в его голосе. — Иначе ты всё время будешь напряжена, и это только мешает.

Расслабься.

Легко сказать, когда ты стоишь так близко, что я ощущаю твоё дыхание у себя на шее!

— Я вообще-то напряжена, потому что… ну, ты понял, — бурчу, избегая его взгляда, и он снова усмехается.

— Понял, — коротко отвечает, и его голос звучит чуть ниже, чем обычно. Я сглатываю, стараясь вернуть себе самообладание.

Интересно, что именно он понял?

— Ладно, сейчас покажу тебе пару приёмов, — Мирон переходит в более серьёзный тон, становясь в стойку передо мной. — Представь, что тебя кто-то хватает за руку. Ты должна знать, как вывернуться и ударить. Всё просто. Смотри.

Мирон делает несколько движений, и я не успеваю даже понять, что произошло, как он уже демонстрирует, как можно вырваться из захвата и отбить атаку. Его движения быстрые, точные, но я теряюсь, пытаясь уследить за каждым.

— Попробуй, — протягивает руку, чтобы я взяла её.

Я, игнорируя скачок пульса, хватаю его за запястье, и он мягко показывает, как нужно вывернуться. Но это проще выглядит со стороны.

— Давай ещё раз, — Мирон смотрит на меня пристально, а я чувствую, как мои пальцы дрожат.

Я снова хватаю его руку, пытаясь повторить движение, но всё выходит неуклюже, и он мгновенно это замечает.

— Расслабься, говорю же, — командует, поднимая брови. — Ты слишком напряжена.

— Да это потому что.… — начинаю я, но он мягко перехватывает мою руку, показывая, как нужно двигаться.

— Смотри, — Дорофеев снова становится ближе, направляя мою руку, и я ощущаю его присутствие ещё острее. Он наклоняется, слегка касаясь меня плечом, и моё сердце начинает колотиться быстрее, вынуждая дышать глубже. — Здесь важно не просто вырваться, но и почувствовать, куда пойдёт движение. Ты должна управлять ситуацией.

— Управлять ситуацией…. — повторяю машинально, но внутри меня всё совершенно не под контролем. Ни о каком управлении ситуацией и речи не идёт. Его близость сводит меня с ума.

Он снова улыбается, видимо, замечая моё смущение.

— Ты отвлекаешься, — произносит Дорофеев, и я снова сглатываю.

— Ну.… как тут не отвлечься? — бормочу я, и его глаза загораются тем самым знакомым дразнящим огоньком.

— Хорошо, попробуй ещё раз, — настаивает, отпуская меня на шаг.

Я вдыхаю глубже и собираюсь с мыслями. "Это просто тренировка, просто тренировка", повторяю я про себя. Но когда он снова оказывается рядом, и я чувствую, как его руки направляют меня, весь мой план проваливается.

Дыхание сбивается, и меня охватывает паника не из-за тренировки, а из-за его близости. Всё это кажется каким-то странным танцем, в котором я не знаю шагов, но Мирон ведёт слишком уверенно.

Когда он отступает и предлагает продолжить тренировку, я с облегчением понимаю, что мы близки к завершению. Его серьёзный взгляд проникает глубоко внутрь, и я не могу понять, что меня больше тревожит: моя неуклюжесть в самообороне или то, как он смотрит на меня.

20

— Ещё раз, — голос Мирона звучит твёрдо, но в нём чувствуется что-то, что заставляет моё сердце ускоряться.

Я стою напротив Дорофеева, дышу тяжело, но уже не так сильно нервничаю. Кажется, я начинаю хоть немного понимать, что от меня требуется. Вот только.… с Мироном рядом это всё равно сложнее, чем могло бы быть.

Он настолько уверенный, настолько сильный и.… чертовски притягательный, что каждая попытка сконцентрироваться превращается в борьбу с собой, а не с воображаемым противником.