Пожиратель империй. Часть 3 (СИ) - Розин Юрий - Страница 49

— Да… я тебя понял.

Он ко мне так и не повернулся. Дошёл до двери, отворил её и вышел. А я остался сидеть, в полной тишине размышляя о том, в какой момент я превратился из такого же, как Тарканд, внутренне молодого парня, в того, кто способен всерьёз и искренне говорить кому-то нечто подобное.

Через два дня гости всё-таки разъехались, а Руби с Таркандом наконец отправились в омрачённое, но от того, пожалуй, только более необходимое свадебное путешествие. Вернуться по плану они должны были только через три года.

Ситуация с глобальным грабежом всех всеми, прозванная в СМИ «Пожиранием империй», не разрешилась, конечно, но временно затихла. Пока пострадавшие не залижут раны и не восполнят, хотя бы минимально, потерянные ресурсы, ответных действий можно было не ожидать.

А до тех пор с учётом тридцати процентов награбленного, уже переданных мне всеми участвовавшими в операции союзниками, я успею вывести Тарсию в лидеры всего Единства.

Всякая шушера из других мировых скоплений после потери своих элитных бойцов тоже должна была временно успокоиться. По крайней мере для подготовки нового покушения и отправки соответствующих сил в другое скопление нужна была серьёзная подготовка.

В итоге на повестке дня остался только один вопрос.

Как Катрион вознаградит меня за жемчужину высшей русалки?

Глава 68

Сто тридцать семь лет, миллионы тонн пролитой крови, своей и чужой, сотни часов сражений и один рыдающий на полу зять. Столько мне потребовалось, чтобы достать, наконец, один из вожделенных Катрионом предметов.

Не сказать, что я прямо до трясучки хотел что-то получить за жемчужину высшей русалки. В конце концов я был готов достать её и за просто так, в качестве оплаты бездействия Катриона во время моей войны с Палемом.

Но он сам сказал, что дополнительно вознаградит меня в случае успеха. Так что было грех не воспользоваться таким обещанием.

К тому же, как я понял, тем или иным образом Катрион уже пытался не раз добыть жемчужину. Вот только обычно Чим’А безвылазно сидела в мире Наскватча, где даже сам Байгу перерождения не мог действовать необдуманно.

Фактически, свадьба её сына стала первым поводом для Чим’А покинуть безопасный мир своего мужа со времён их посещения Оплота Вечной Тьмы Умсы. Так что главной сложностью в данном предприятии было именно выманить русалку, с чем Катрион, неожиданно, не сумел справиться.

А я сумел.

И теперь стоял у подножия Башни Паука, готовый подняться на лифте на самый верх, в храм Катриона, для личного разговора уже не с зелёным фантомом, а с вполне осязаемым аватаром Байгу.

Признаться, это было довольно волнительно. Не столько потому что я как-то переживал из-за самой встречи, сколько потому что этот момент как бы подводил некий итог всем прожитым годам.

Мне было сто семьдесят шесть. Более трёх пятых этого срока я провёл в Единстве. Здесь были все мои достижения, всё, что я построил, всё, что я обрёл.

Тейя, хотя я вёл там войны, любил, терял и убивал, всё-таки не стала МОИМ миром. Это был в лучшем случае мир Кримзона. Грубо говоря, Тейя была не особо любимым универом, который после выпуска стремительно забывается и выветривается из памяти, оставаясь лишь какими-то вспышками ностальгии.

А вот Единство стало моим проектом, маленьким частным бизнесом, разросшимся в глобальную корпорацию, за ростом которой я следил на каждом этапе, в которую вкладывал тонны усилий, в которой я знал каждый уголок и винтик.

У меня не было «дома». Родное захолустье осталось где-то там, куда уже не вернуться. Но, как истинный трудоголик, я мог искренне назвать свою «работу» настоящим пристанищем и даже домом.

Теперь мой маленький бизнес вырос достаточно, чтобы суметь выполнить госзаказ, до сих пор никому не дававшийся. И я собираться лично встретиться с САМИМ, чтобы отчитаться о результатах проделанной работы.

Скоростной лифт ехал пять километров вверх словно нарочно медленно, позволяя обдумать все возможные варианты диалога с Катрионом. Впрочем, я даже не пытался, мысли были заняты воспоминаниями.

Всё равно Катрион был даже близко не из тех, кого интересовали этикет, вежливость и субординация. Его интересовал результат, а тут у меня всё было схвачено.

Очереди на встречу с Байгу не было, хотя приёмная перед тронным залом была огромной.

В том числе дело было в том, что Катрион никогда особо не вмешивался в мелкие разборки смертных. Для этого существовали Длань Паука и Эргал. Но с учётом того, что сейчас неоново-синий сын ядовито-зелёного Байгу лично ожидал меня у дверей тронного зала, похоже, на этот раз пустота приёмной обуславливалась именно мной и моим визитом.

— Здравствуй, Тим.

— Здравствуй, — кивнул я.

В момент, когда Эргал каким-то образом взорвал голову допрашиваемому мной диверсанту из Земель Небесного Грома, я потерял даже то небольшое доверие, что у меня к нему имелось. И впоследствии всегда старался поддерживать дистанцию.

Но из-за моего специфического статуса, а также того, что почему-то правительство Единства, а может быть Катрион лично, решили, что заниматься всеми касающимися меня вопросами должен именно он, встречались и общались мы с ним за последние сто лет довольно частно.

В результате, хотя о доверии и тем более дружбе, разумеется, не шло и речи, между нами возникло нечто наподобие молчаливого взаимоуважения.

Хотя мне не нравилось, что Эргал время от времени вставлял мне палки в колёса, я не мог не признать, что делал он это мастерски, почти никогда не оставляя следов. А ещё, я убедился в этом уже неоднократно, мешал он мне не по прихоти и не потому, что я ему как-то не нравился, а лишь тогда, когда это было нужно ему самому и, вероятно, их с папашей планам.

Менее неприятны от того его действия не становились, конечно. Но по крайней мере он не был похож на тех идиотов, кто вопили о необходимости контролировать или даже казнить меня только потому, что не могли справиться с моей силой.

К тому же, будь я на месте Эргала, я бы, вероятно, поступал также, как он, если не хуже. Так что даже реально осуждать его как будто бы было не за что.

Он же, со своей стороны, не только в полной мере понимал, на что я способен, но и осознавал, каких усилий мне это стоило. Для этого ему пришлось прошерстить всю мою биографию вплоть до инкубатора поглотителей, чему я был тоже не слишком-то рад. Но, пожалуй, это стоило уважительного отношения со стороны единственного сына Байгу Единства.

— Ты передал, что хочешь поговорить с моим родителем, и он сказал, что хочет, чтобы я присутствовал.

— Он рассказал тебе, в чём заключался наш уговор?

— Да. Жемчужина высшей русалки и рог радужного мотылька, — он сделал небольшую паузу, а потом спросил: — Кто знает о том, что именно ты убил Чим’А?

— Её муж и сын, мои жёны, дочь и пара ближайших друзей. Никто из них не проболтается.

— Вероятно. Но Умса, разумеется, узнает, что его невестку убили на твоей свадьбе.

— Как и тысячи других, — пожал я плечами.

— Ему этого будет достаточно.

— Думаешь, он будет мстить?

— Скорее всего. Тем более с учётом того, что Чим’А была его единственной возможностью переиграть ситуацию с Таркандом и всё-таки выдать его за принцессу Божественного Царства.

— Всегда поражался мастерству и оперативности работы ваших шпионов, — хмыкнул я, даже не пытаясь играть в несознанку.

— Дело не в шпионах. Это просто логика. Прекрасно известно о конфликте между Умсой и Ба Воль Са — одним из Королей-Богов Божественного Царства. Известно, как Умса пытался решить этот конфликт четыре с половиной тысячи лет назад. Известно, что примерно четыреста пятьдесят лет назад, вскоре после рождения Тарканда, он вызвал Наскватча и Чим’А в Оплот Вечной Тьмы. Известно, что Тарканд остался в Единстве, очевидно по чьему решению. И известно, что Умса — тот ещё упрямый баран, и будет до последнего искать пути решения проблемы.