Пять попыток вспомнить правду (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 10

— Почему запретил? — осипшим голосом спросила я.

— Потому что он тебя убьёт, — резко ответил Ирвен, а затем огляделся.

Вокруг раздавались взволнованные крики птиц, а по ту сторону ручья в кустах что-то зашуршало.

— Но твой ритуал тоже может меня убить…

— Может убить и непременно убьёт — две большие разницы. Кроме того, я действительно хочу на тебе жениться.

— И мои желания тебя не волнуют? — убито спросила я, уже зная ответ.

— А чего именно ты хочешь, Гвен? Провести свой маленький ритуал и торжественно умереть в его финале? Это ты предпочтёшь браку со мной?

Я сжалась в комок. И с чего бы мне так страстно хотеть провести ритуал, если он меня убьёт? Нет, что-то не вязалось. Всё внутри кричало, что задуманное необходимо выполнить, а вот идти замуж за Ирвена никак нельзя.

— Знаешь, это больно ранит моё самолюбие. Прямо-таки уничтожает. Но у тебя ещё будет вся жизнь, чтобы передумать. А пока — нам надо уходить. Чем дальше в ночь, тем злее твари.

Приближаться к Ирвену я не хотела. Боялась. Особенно боялась его глаз. Он сам шагнул ко мне, подхватил, усадил на валун, затем достал из внутреннего кармана пахучую мазь и велел обработать ноги, а после вынул из рюкзака мягкие кожаные ботинки и заставил их надеть. Ноги нещадно щипало, глаза пекло от непролитых слёз, а горло саднило. И хотела бы я во всём этом винить Ирвена, но почему-то не могла.

Где-то позади нас хрустнула ветка, и он резко вскинул засветившуюся голубым руку. Однако ничего не произошло.

— Идти сможешь или тебя понести? — вдруг спросил он.

— Смогу, — пробормотала я, хотя уверенности не было.

Сюда как-то дошла, но теперь все царапины разнылись, и я с трудом запихала припухшие ноги в обувь. Когда встала, оказалось, что каждый шаг отдаётся болью, но терпимой.

— Гвен, я приказываю тебе идти следом за мной, в случае опасности пригибаться и замирать, а также не пытаться сбежать или колдовать. Поняла?

Я кивнула, смиряясь. Это всё равно лучше, чем если бы он связал меня моим собственным поясом и поволок по камням. Мы двинулись сквозь светящийся ночной лес, и я шла нарочито медленно, ловя лучи луны, что яркими полосами разрезали пространство между густыми кронами.

Когда Ирвен резко остановился, я чуть не врезалась в него по инерции. Вокруг меня вспыхнул щит, и я на всякий случай присела. И только потом заметила огромную оскаленную морду медведя, что перегородил нам дорогу. Ирвен стоял и смотрел на него абсолютно спокойно, держа в обеих руках по нестерпимо синей шаровой молнии. Из сгустка электрической силы во все стороны били крошечные разряды.

Откуда-то из глубины сознания выплыло убеждение, что нельзя смотреть медведю в глаза, но, кажется, мага это не волновало. В рваной тишине ночного леса схлестнулись два взгляда — чёрный и звериный.

И чёрный победил.

Медведь опустился на четыре лапы, что-то недовольно буркнул и ушёл в чащу. Мы подождали, пока он не отдалится, а затем продолжили путь.

Идея дожидаться озарения в лесу больше не казалась такой уж умной, но я была в отчаянии… Неужели Ирвен продумал и предусмотрел всё? Как его перехитрить? Как вывести на чистую воду?

Спустя полчаса мы вышли к забору, за которым нас ожидал экипаж. След-колея из примятой травы вёл вдоль ограды.

— Как ты меня нашёл?

— По крови, — коротко ответил Ирвен. — А потом по звукам нападения кнутохвостой баты. Забирайся внутрь. Хочешь горячего успокаивающего отвара?

— Нет, — ответила я, подозревая, что «жених» снова накачает меня зельями.

Ну уж нет, после того, что я слышала от целителя — только насильно. Добровольно я ничего пить не буду.

— Можно было и не спрашивать, — зло хмыкнул Ирвен, сел в экипаж следом и трижды стукнул по перегородке.

Мы тронулись. Я кусала губы, глядя в открытое окно, сквозь которое нас заливала светом луна. Ко мне возвращались обрывки воспоминаний, но медленно… слишком медленно! Был велик соблазн что-то спросить у Ирвена, но я понимала, что он либо не ответит, либо солжёт. Иначе какой ему смысл опаивать меня зельем беспамятства?

Я вдруг вспомнила, что южная столица Лоарельской Империи называется Кербе́нн, и чуть не расхохоталась, как припадочная. Очень полезное знание в моих обстоятельствах.

— Ирвен? — осторожно прошептала я. — Почему бы нам не отложить свадьбу и не узнать друг друга чуть лучше? Я вижу, что ты по-своему обо мне заботишься и защищаешь… быть может, мы со временем смогли бы поладить? Понимаешь, мне плохо и страшно. Очень плохо и очень страшно. Я ничего не помню, и у меня нет возможности убедиться, что ты говоришь правду. Я бы очень хотела тебе верить, но не могу…

Требовалось потянуть время, чтобы разобраться в происходящем. Воспоминания были так близко, я их ощущала почти физически. Ещё немного — и прорвёт плотину.

— Ждать нельзя, — жёстко ответил он. — Завтра будет полнолуние, нужно использовать это время. Я понимаю, что тебе плохо и страшно, но это всего лишь эмоции, Гвен. Нельзя принимать важные жизненные решения, опираясь на мимолётные чувства. Со временем ты привыкнешь ко мне и смиришься с ролью моей жены, как бы сильно ни ненавидела сейчас. Но могу предложить тебя утешить. Хочешь — иди ко мне, — Ирвен распахнул руки в жесте, который в текущих обстоятельствах был почти издёвкой, и я изо всех сил вжалась в сиденье.

Бесчувственный монстр!

Когда мы подъехали к имению и поднялись на крыльцо, я последний раз взглянула на правящую ночным небом Гесту и внезапно заметила вторую луну — насыщенно-рыжую, почти красную. Она величественно поднималась с другой стороны небосклона, заливая мир багряным светом.

Вторая богиня, и именно ей я должна была посвятить свой ритуал! Рука инстинктивно скользнула в карман, где ещё лежала схема.

— Что это у тебя там шуршит? — нахмурился Ирвен и проверил мой карман, а потом выудил из него мятый листок. — Поразительное упрямство!

Бумага вспыхнула в его руке синим пламенем, и я вздрогнула, хотя схема уже накрепко запечатлелась в памяти. Наконец всё с этим ритуалом встало на свои места.

— Таната… — прошептала я и вдруг отчётливо вспомнила вчерашний день.

— Нет, Гвен. Никакой тебе Танаты…

Ирвен схватил меня обеими руками, вытягивая всю скопленную за вечер силу. Я забилась, пытаясь вырваться, но он ловко скрутил меня, связав запястья моим собственным поясом, а потом достал из внутреннего кармана мерцающий отвратительным зелёным светом пузырёк.

— Пей, Гвен. Это приказ!

Он влил зелье мне в рот, а я смотрела в обсидиановые глаза и отчаянно пыталась не отдать те воспоминания, которые только что успела обрести.

— А как же твоё вчерашнее обещание? — тихо прошептала я, чувствуя, как в голове становится пусто, и меня с невыносимой силой тянет в сон.

— Я всё ещё его держу.

Ирвен подхватил меня на руки, и я отключилась, уткнувшись в его плечо.

Часть 3. ПОПЫТКА НОМЕР ДВА. Тридцать второе эбреля 1135-го года

Тридцать второй день эбреля. На закате

Я чувствовала тепло объятий и чужое дыхание на своей щеке. Пахло чем-то неуловимо древесным и при этом острым, как кайенский перец. Пошевелилась и с удивлением поняла, что связана.

— Только не брыкайся, — раздался глубокий бархатистый голос. — Я тебя развяжу, если пообещаешь не делать глупостей, Гвен.

Я широко распахнула глаза, а потом невольно зажмурилась, потому что сделала это слишком резко. Лежащий рядом мужчина спросил:

— Пить хочешь? Или есть? Как себя чувствуешь?

Это было настолько дико, что я на секунду засомневалась, не наглоталась ли я таблеток безумия. Как я могу себя чувствовать, будучи связанной?

Разглядев мужчину хорошенько, содрогнулась. Все его глаза были залиты тьмой. Все. Целиком. Без остатка. Две блестящие в закатных лучах чёрные пропасти.

Я отпрянула, и его это, кажется, задело.

— Гвен, мне пришлось тебя связать, чтобы ты не причинила себе вреда. Произошло нечто очень странное, и я должен поехать и выяснить все обстоятельства, а пока ты останешься под присмотром.