Перелетная птица 2 (СИ) - Ежов Сергей - Страница 27

– Непременно.

– Вот это правильно. Слушайся меня, я дальновидная. И вообще, займись-ка астрономией, мой милый штурман.

Александр встал, откинул и закрепил потолочную крышку, скрывающую секстант. Опустил прибор, и принялся возиться с настройками: для ориентации во время полярного дня у него всего одно светило, а в районе полюса имеются свои сложности с определением пространственного положения.

– Агата, не желаешь позаниматься вычислениями?

– Ни за что! – беспечно помотала головой жена – У меня на это есть ты. У тебя голова умная, вот и трудись.

Карта, навигационные таблицы, арифмометр, круглая логарифмическая линейка – на штурманском столе имеется всё, что нужно для работы.

– Знаешь, Агата, когда вернёмся, поставлю задачу разработать новый навигационный прибор. В едином устройстве следует объединить датчики углового и линейного ускорения, гирокомпас, альтиметр и датчики для измерения магнитного поля. До реализации этого проекта как до Японии по суше, но когда-то же надо начинать?

– Ах, Алекс, для меня твоя речь звучит как камлание африканского шамана. Знаю, что ты произнёс что-то умное, а смысла не улавливаю. Глупенькая я.

– Не глупенькая, а хитренькая. Ничего, я тебя всё равно научу. – бурча и хмуря брови Александр корпел над вычислениями.

Он много тренировался в этих расчётах, более того: на всякий случай у него заранее был просчитан весь маршрут и составлены таблицы положений, куда ему следовало только вставить текущие данные. Но хотелось добиться «чистого» результата – в конце концов, он не какой-то там Пири, который, как уверяют злые языки, на самом деле, вовсе и не ходил на Северный полюс.

– Ага! Есть! Агата, мы уже подлетаем к полюсу. Достигнем через десять минут. Будешь бросать вымпел?

– Конечно, буду!

Вымпел представляет собой коническую алюминиевую ёмкость с округлым дном, окрашенную в ярко-оранжевый цвет. Внутри ёмкости имеется груз, чтобы в воде или на относительно ровной поверхности она, подобно Ваньке-встаньке, вставала острием вверх. А на вершине конуса укреплён государственный флаг Российской империи. На боку вымпела имеется табличка с текстом на русском, английском и датском языках: «Вымпел сброшен на Северном полюсе с самолёта, во время перелёта из Москвы в Вашингтон. Просьба нашедшему вымпел известить о его находке Консульство Российской империи. В этом случае нашедшему гарантируется выплата в тысячу русских золотых рублей и компенсация транспортных расходов от места находки до Русского Представительства».

Александр занял место за штурвалом, Агата отошла к входному люку и взялась за рычаг слева от двери.

– Командуй!

– Бросаешь на счёт три! Один! Два! ТРИ!

Агата рванула рычаг и в выпуклый дверной иллюминатор увидела, как в нижней части крыла открылись створки и пружинный рычаг вытолкнул из ниши вымпел. Несколько секунд, и над ним расцвел оранжевый купол парашюта.

– Сбросила!

– Через двадцать минут начинаем кругосветное путешествие!

– Забыла спросить, а какова продолжительность нашей кругосветки?

– Чуть менее семисот километров.

– Алекс, ты так легко пошел навстречу моему капризу, но хватит ли нам бензина? Всё-таки лишнее расстояние!

– Не волнуйся, моя хорошая. У нас хватит топлива, всё-таки заправились с хорошим запасом. И вообще, не пора ли тебе отдыхать?

***

В Вашингтон, если у тебя нет проблем с топливом, выгоднее лететь по семьдесят восьмому меридиану. Но Агата Третья неспособна нести бензина в количестве достаточном для полёта от Мурманска до Вашингтона, без дозаправки. А где это возможно? Над дикими, покрытыми льдами островами и морями севера Канады? И кто в этих пустынях придёт на помощь в случае аварии? Уж лучше лететь над Атлантикой, с её оживлённым судоходством. Правильность выбора подствердила дозаправка над Исландией что неожиданно обернулась кошмаром. Когда Агата уже поймала штангой конус, «Альбатрос», идущий чуть выше и впереди, вдруг резко просел и сбросил скорость. Александр с огромным трудом избежал столкновения: хвост перегруженного топливом гидроплана разминулся с носом Агаты Третьей на расстоянии менее метра. Отойдя в сторону, Александр скомандовал Агате:

– Быстренько семафорь на танкер, что у них случилось?

А на «Альбатросе» происходило что-то явно нехорошее: крайний правый винт вдруг резко замер, и из-под капота двигателя повалил густой дым. Почти сразу замер ближний правый двигатель гидроплана, но больше ничего не было заметно. Огнетушитель, надо полагать, сработал штатно, и чёрная полоса за аварийным двигателем пропала. Гидроплан, теряя высоту, стал поворачивать к острову, но ему явно не хватало мощности оставшихся двигателей.

– Чёрт! Что же ребята не сбрасывают топливо? – скрипнул зубами Александр.

Словно услышав его, пилоты «Альбатроса» открыли трапы, и белая полоса бензина потянулась за ним.

– Ну, слава богу! Теперь у парней есть шанс. А мы немного покружимся, подождём запасную машину.

– Господи, Алекс, как ты увернулся от столкновения? Я уже простилась с жизнью, а ты даже не дрогнул лицом!

– Так уж получилось. Но испугался сильно – когда ребята повалились вниз на переполненной машине. Как же хорошо, что они вспомнили про аварийный сброс.

И только тут до него вдруг дошло, что совсем недавно они с Агатой могли влепиться в тот злосчастный гидроплан.

– Авиация зародилась совсем недавно. – успокаивающе сказал он – Образно говоря, она ещё не достигла возраста совершеннолетия.

– Запасной «Альбатрос» пошел на взлёт. – сообщила Агата глядя в бинокль.

– А первый?

– Приводнился. Кто-то из членов экипажа выбрался наверх, зажег шашку зелёного дыма. Слава богу, все целы.

Вторично на дозаправку заходили с осторожностью, но, по счастью, ничего нехорошего не случилось. Заполнили баки под завязку, и отправились дальше к такой далекой Северной Америке.

***

Вашингтон встретил путешественников прекрасной погодой и лёгким ветерком как раз в лицо, что облегчает посадку. Встречающих, расположившихся на трибунах и просто вдоль взлётно-посадочной полосы, было никак не меньше, чем провожающих в Москве. Александр подрулил к уже установленной трибуне и заглушил двигатели. Зрители кричали что-то приветственное, размахивали американскими и русскими флажками, свистели. Александр сначала задёргался, но потом напомнил себе, что свист у американцев выражает крайнее одобрение, и пошел открывать входной люк. Он выставил лесенку, помог спуститься Агате, выглядевшей сногсшибательно в своём кожаном бело-зелёном комбинезоне от читинских кутюрье.

Первым делом, поднявшись на трибуну, Александр приветствовал народ, потом американского президента, и тут же вручил ему послание русского императора.

В ответ Вудро Вильсон обнял Александра, пожал руку Агате и назвал их лучшими американцами, живущими вне американской территории.

После завершения церемонии гостей пригласили в большой открытый автомобиль, и вместе с президентом и его семьёй поехали в Белый Дом. Процессия автомобилей лучших людей Америки растянулась на несколько километров, почти вдоль всех улиц стоял живой коридор американцев, вышедших встретить «Настоящих американцев, прилетевших с другого края света с визитом мира и дружбы».

По предварительной договоренности перед приёмом устроили пресс-конференцию, на которой вопросы задавали как участникам перелёта, так и президенту Вильсону.

– Господин президент, что вам написал русский император? – прозвучал первый вопрос.

– Я с удовольствием обнародую перед вами это послание. – с улыбкой объявил Вильсон.

И зачитал короткое, всего на полстранички, письмо императора Ивана Седьмого, в котором тот ратовал за мир, за процветание, за расширение связей между государствами, и решительно выступал против войны. А в заключение клялся в любви к Америке и американцам. Дальше, как и положено, пошел пинг-понг вопросов и ответов, пока не поднялся редактор английского изданий «Таймс» с вопросом к Агате: