История пишется победителями (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 17

Глава 22

— Для Британии флот жизненная необходимость, для Германии ненужная роскошь! Вредная для нее самой, и смертельно опасная для нас!

Старый адмирал Джон Арбенот Фишер разошелся не на шутку, глаза яростно сверкали — Германию и кайзера он ненавидел всеми фибрами души, наиболее злейшего врага рейха во всем истеблишменте было не сыскать. Ему дать только волю — уничтожит всюду корабли под флагом кайзерлихмарине, в какой бы точке океана они бы не попались.

— Мы держали под контролем все главные маршруты, ключевые места у нас — а потому все преференции от мировой торговли получаем только мы, начиная от страховых компаний и до угольных станций. А теперь ситуация резко изменилась, потому что войну с итальянцами выиграли не турки, а немцы, и неважно, германцы или австрийцы — и те, и другие, для нас одинаково опасны. Смертельно опасные враги, потому что могут вызвать крушение британской империи. И времени для нанесения этого подлого удара остается немного — они заканчивают развертывание своих флотов, и это отнюдь не колониальные канонерки, а броненосцы и линкоры!

От произнесенных слов Черчилль встревожился не на шутку, хотя сохранял на лице приличную для настоящего английского джентльмена невозмутимость. Но вот заподозрить в паникерстве Фишера было нельзя — тот в привычной для себя манере рубил «правду-матку», и нисколько не преувеличивал опасность, которая вот уже два года нарастала, а в последние два месяца кайзерлихмарине окончательно сменил приоритеты, переместившись из Балтики в акваторию Средиземного моря. Вначале было смешно смотреть за плаваниями броненосцев с пушками в девять с половиной дюймов, совершенно неопасные корабли, как бы не пыжились немцы. Но в феврале идущая на Дальний Восток эскадра из более сильных броненосцев с одиннадцатидюймовыми пушками неожиданно «застряла» в Дар-Эс-Саламе, и надолго, якобы исправляя повреждения и поломки.

А в апреле Черчилль почувствовал нешуточное беспокойство — в проливы вошли четверка германских дредноутов, пусть и самой первой серии, с поршневыми машинами и одиннадцатидюймовой артиллерией, но их целая эскадра в четыре вымпела. Да, с настоящим дредноутом им придется несладко, но вот для любого броненосца Королевского Флота они смертельно опасные противники. И теперь последняя капля — в Эгейское море пришли линейный крейсер «Фон дер Танн» и броненосный крейсер «Блюхер». Якобы на совместные с османским флотом маневры, о которых было объявлено еще в прошлом году, но так ли это на самом деле⁈

— Смотрите, мой молодой друг, что получается, если непринужденно взглянуть на карту, — Фишер неожиданно усмехнулся. И подошел к огромной карте, накрывавшую всю стену — Первый Морской лорд являлся главнокомандующим Королевским Флотом. И начнись война, именно он станет планировать операции на всех трех океанах. В то время как Черчилль формально являлся морским министром с урезанными для всякого штатского политика полномочиями — отвечал за финансирование флота и строительство для него новых кораблей. Но входил в правительство, что немаловажно, и в силу этого с его мнением считались все адмиралы — мог «продавить» назначение «своего» кандидата на любую должность.

— Подумайте, мой молодой друг, для чего пять броненосцев, и с ними пара броненосных крейсеров, находятся в Дар-Эс-Саламе? А еще пять броненосцев к ним на подходе, и уже у берегов Намибии. Что за странные маневры, если нужно обогнуть мыс Доброй Надежды, а не пойти напрямую через Суэцкий Канал? Или немцы поступают также как наши бывшие чокнутые колонисты, что совершили кругосветное путешествие целой эскадры броненосцев? Впрочем, неважно какие у них в головах мысли, но если противник решил подставиться по частям, то его нужно крепко ударить. Шлепнуть как таракана, что решил устроить забег по столешнице, всего дел. И не будут докучать более, притихнут сразу — тевтоны только силу понимают.

Фишер заговорил настолько обыденно, что у Черчилля волосы зашевелились на голове. Молодой политик неожиданно осознал, что старый вояка, что сражался с русскими на бастионах Севастополя, совершенно прав — если противник подставил под удар свои броненосцы, то следует нанести этот удар, и избавится от головной боли. Или обозначить угрозу, чтобы кайзер со своими дипломатами, подобно побитым собакам, поджали хвосты. А то они ведут себя на переговорах с французами и бельгийцами нестерпимо нагло, требуя отдать значительные куски колоний.

Да это самое форменное издевательство и беспримерно дерзкое ограбление, которое не стоит спускать. Начнут с Парижа и Брюсселя, а потом станут требовать от Лондона «поделиться местом под солнцем». Раньше надо действовать, а то пришли поздно и чего-то требуют!

— Немцам нечего делать в Средиземном море, пусть немедленно уходят оттуда, — жестко произнес Фишер, и хлопнул ладонью по карте, накрыв Синайский полуостров пальцами. — Их корабли в Измире и Искендеруне есть величайшая опасность для Британской империи — представьте, что они обстреляют порт и наставят мин у входа в Суэцкий канал, а то и в нем самом — каковы тогда будут последствия⁈

Черчилль имел пылкое воображение и моментально представил подобное — парализация ключевого пункта на пути в Индию и Австралию могла нанести Британской империи страшный ущерб. Да, тут уговорами не обойтись, нужно напугать немцев так, чтобы они сразу осознали, что шутки закончились. Время уходить — кайзер ввел в строй уже два линкора с пятнадцатидюймовыми пушками, за которыми последуют другие. Дело зашло слишком далеко, чтобы рассуждать — пришло время действовать.

— Я отдам распоряжение о мобилизации флота, — негромко произнес Черчилль, и содрогнулся, видя, как засверкали старческие глаза, и лицо исказила гримаса, — нам надо помочь французам на переговорах таким демаршем, к тому же есть оправдание — вчера буры начали восстание…

Первые эскадренные броненосцы рейха, построенные по «новеллам» Тирпица, и названные в честь кайзеров — небольшие корабли со слабой артиллерией, всего 240 мм. Но это был первый шаг от «пустого места», пройдет всего пятнадцать лет, и германия будет иметь второй флот мира по численности. Всего каких-то пятнадцать лет…

Глава 23

— Все, Генрих, время пошло — англичане решились на войну с нами, начав мобилизацию Королевского Флота.

— Они решили нас испугать, Вилли, как делали всегда в истории. А заодно поддержать Францию, показав нам совместную силу. Старика Франца-Иосифа свяжут итальянцами — их взаимная неприязнь, старательно нами раздуваемая, вспыхнула с новой силой. И в Вене жаждут повернуть историю вспять, расправившись с Савойским королевством, что подмяло под себя все земли. И заметь — у нас королей никто престолов не лишал, в отличие от них, достаточно припомнить злосчастную судьбу Неаполитанского Дома. Так что поводов к их взаимной вражде предостаточно.

— Не думаю — итальянцы будут выжидать, и торговаться до последнего. После полученного урока они станут действовать куда осторожнее. Но то, что французы снимут из Савойи свои войска без опасения, и отправят их в Бельгию, это, несомненно, произойдет…

— Главное, не дать им перебросить африканский корпус. Или, по меньшей мере, затруднить перевозку войск от Алжира до Тулона на транспортах. Надеюсь, вице-адмирал Сушон будет действовать активно — я получил его телеграмму о почти полной готовности флотов. Турки тоже ведут приготовления, будем действовать совместно.

Принц Генрих вытащил сигарету из портсигара, закурил — последнюю неделю он почти не спал, хотя Адмирал-штаб работал как хорошо отлаженный механизм, почти также как в штабе у генерала Мольтке-младшего, где только ожидали повеления императора, чтобы начать вскрывать давно заготовленные пакеты. И начнется мобилизация армии, после чего пути назад не будет, только война, кошмарная и непредсказуемая. И вроде бы все предусмотрено, сделаны выводы из ошибок, имеются знания «сокровенного», но при одной мысли, что где-то допущен просчет, который окажет пагубное воздействие, на Генриха накатывал приступ тошноты. Становилось страшно, он то прекрасно знал, какая тогда участь будет уготована Германии. И поглядывая сейчас на брата, отчетливо понимал, что и тот пребывает сейчас в точно таком же состоянии, лишившись всякого привычного для него позерства — слишком высокие были сделаны ставки.