Загадка замка Эппл-Гроув - Шервинская Александра Юрьевна "Алекс" - Страница 2

– Да не вру я, – возмутился рассказчик и обратился к трактирщику, – ну, Генри, ты-то можешь подтвердить, что так и было всё, как я говорю…

– Не впутывайте меня в ваше споры, сами разбирайтесь, – отговорился толстый трактирщик, с усмешкой протирая и без того достаточно чистую для деревенского трактира стойку, – а вот ежели кто хочет доказать, что завсегда правду говорит, то есть средство…

Тут он многозначительно замолчал, посматривая на посетителей: заинтересовались ли. Ну а как же… Военному человеку на отдыхе только намекни на интересную историю – до утра слушать будет.

– И что же это за средство? – за всех спросил разговорчивый здоровяк по имени Альберт или, как звали его все, Берти, – начал, так рассказывай, Генри, не томи.

Остальные поддержали говорившего одобрительным ворчанием, а трактирщик с намёком посмотрел на бочку с пивом. Проследив за его взглядом, слушатели, слегка повозмущавшись для порядку, заказали ещё по кружечке, «чтоб слушалось лучше», как пояснил всё тот же Берти. Генри откашлялся и, облокотившись на стойку, начал, таинственно понизив голос:

– Старики говорят, что есть где-то старинный замок – не замок, дворец – не дворец, в общем, место, где сбываются все мечты. Ну да речь не про само это место, а про то, что ведёт к нему призрачный мост, который виден только раз в году, и начинается он, – тут Генри сделал многозначительную паузу, а зрители затаили дыхание, – от нашей околицы… вот в аккурат сегодняшней ночью, в канун Дня святого Игнатия-правдолюбца. Если ты правду говоришь всегда и не обманываешь людей ни в большом, ни в малом, то можно по этому мосту пройти, и тогда окажешься в том самом месте. Там все-все твои мечты и сбудутся разом. О как!

– Да где ж такого человека сыскать, чтоб всю жизнь только правду говорил? Порой только ложь и спасает…Не, таких людей не бывает, – махнул рукой один из солдат и припал к кружке.

– Ну, ложь-то во спасение небось не считается, – возразил ему другой, – да и потом, человек и сам правды может не знать, так что соврёт без злого умысла.

– А ты сам-то ходил? – спросил кто-то трактирщика, и публика громыхнула смехом.

– Работа у меня не та, – ухмыльнулся в усы Генри, довольный, что история понравилась публике, – а вот Берти…А где он, кстати, не видал никто? Куда ушёл-то…вот беспокойный…

Альберт тем временем стоял возле слегка покосившегося частокола на краю деревни и, не веря своим глазам, смотрел на исчезающий в невесть откуда взявшемся тумане узкий мост, уходящий в белёсую мглу.

4 

4

Графство Мабридж, поместье Эппл-Гроув,

11 мая 1409 года от Последней Битвы (ПБ)

–…даже слышать об этом не желаю, поэтому будь так любезна – придумай другую тему для беседы, – надтреснутый, какой-то хрупкий и ломкий голос принадлежал моей обожаемой тётушке, сидевшей с неизменным вязанием в удобном плетёном кресле. Оно было поставлено на террасе таким образом, чтобы сидящему открывался дивный вид на огромный старый, но ухоженный яблоневый сад, сейчас напоминающий опустившееся на землю душистое бело-розовое облако. В ароматной цветочной пене умиротворённо жужжали деловитые пчёлы, а ветер иногда подхватывал оторвавшиеся лепестки и кружил, унося в бесконечную синеву неба.

– Но, тётя Маргарет, доктор Бломбсбери сказал, что поездка к морю укрепит твоё здоровье и поможет безболезненно пережить сырое и холодное время года, – мне приходилось говорить чуть громче, чем пристало благовоспитанной барышне. В отличие от тётушки, я находилась в комнате и накрывала на стол к дневному чаю, отказаться от которого, как вы понимаете, истинная леди не может ни при каких обстоятельствах.

– Дорогая моя, слова «безболезненно» и «пережить» в моём более чем почтенном возрасте звучат почти издевательством, тебе так не кажется? – добродушно усмехнулась моя пожилая родственница и с трудом повернулась к стеклянной двери, через которую на террасу пробиралась я, осторожно толкая впереди себя изящный чайный столик на колёсах, – Кэтрин, ты снова не поставила сахарницу?

– И не поставлю, – совершенно невозмутимо ответила я, не обращая внимания на недовольно нахмурившуюся тётушку, – доктор во время последнего визита строго-настрого велел тебе воздерживаться от сладкого, забыла? Поэтому к чаю накрывала я, а не Бетси, которая уж наверняка умудрилась бы припрятать для тебя под салфеткой пару кусочков сахара. Не так ли, Бетси?

Тут я чуть повысила голос, и из комнат донеслось недовольное ворчание, суть которого сводилась к тому, что все эти доктора только и думают о том, как бы испортить жизнь хорошим людям. Ведь каждому известно, что от кусочка-другого сахара или розетки знаменитого здешнего яблочного варенья никому вреда не было, нет и быть не может.

– И это всё? – старая леди скептически оглядела столик, на котором разместились чайничек, две фарфоровые чашки, молочник, маслёнка, тарелочка с ещё тёплыми тостами и блюдце с сыром и ветчиной, – что, даже джема помирающей тётке пожалела?

– Тётушка, – я позволила, чтобы в моём голосе послышался лишь мягкий упрёк, хотя иногда упрямство единственной родственницы, несмотря на всю мою любовь к ней, вызывало дикое раздражение, – ну ты же сама прекрасно понимаешь, что я поступаю правильно, просто не можешь со мной не спорить. И от замечательного морского путешествия тоже отказываешься исключительно из упрямства: ты вполне можешь себе позволить эту поездку.

– Ну конечно! И оставлю тебя одну практически на год, а ты, вместо того, чтобы заниматься тем, чем и положено благородной леди твоего возраста: ездить по балам, флиртовать с молодыми людьми и присматривать подходящую партию, – станешь тратить бесценную юность на счета, договоры, финансовые отчёты и скандалы с рабочими. Тебе не кажется, что с моей стороны это будет, мягко говоря, не по-родственному?

– Нет, не кажется, – невозмутимо ответила я, наливая в тётушкину чашку ароматный напиток с еле заметными нотками корицы и бергамота и добавляя молока, – ты же знаешь моё отношение ко всем этим развлечениям. То, чем ты меня стараешься напугать, привлекает меня гораздо больше, нежели поиск, как ты выразилась, «подходящей партии». Да и потом, я не уверена, что эта самая «подходящая партия» отыщется: как-то я не вижу возле наших ворот очереди из вменяемых желающих жениться на мне. Кому нужна такая невеста или супруга, как я? Ни нормального приданого, ни уживчивого характера, ни связей – ничего.

– Ты не права, Кэтрин, – пожилая леди сурово нахмурилась и сердито взглянула на строптивую племянницу, то есть – на меня, – древность рода Мабриджей, пусть очень дальнее, но родство с короной и графский титул никто не отменял. Да и бесприданницей тебя уж точно нельзя назвать: Эппл-Гроув всегда будет твоим, как бы ни повернулась судьба, это зафиксировано во всех документах. Только ты, твой супруг и ваши прямые потомки могут владеть им.

– Тётушка, я же не спорю, но тот, кого интересует исключительно моё приданое или титул, а не я сама, никогда не услышит от меня «да», даже если сумеет каким-то загадочным образом завлечь меня к алтарю.

– Всё о любви мечтаешь? – скептически хмыкнула тётушка Маргарет, глядя на то, как я задумчиво выбираю кусочек сыра, – вот так и женихов перебираешь, как этот сыр. Любовь хороша только в романах, девочка моя, и как только ты это поймёшь и примешь суровую реальность, тут же всё и наладится. Кэтрин, ты же не можешь не понимать, что замку наконец-то уже нужен хозяин, а тебе – надёжная поддержка и защита. Ты смелая, умная и красивая девушка, никто не сомневается, – но тебе не справиться с Эппл-Гроув одной. Это ноша не для одинокой юной леди. Да и сколько можно хозяйке жить в гостевом доме?

– Я не одна, – возразила я, отчаянно стараясь, чтобы в голосе не прозвучало даже тени той неуверенности, которая мучила меня постоянно и заставляла по полночи смотреть в потолок, пытаясь прогнать мрачные мысли, – у меня есть Хатч, который прекрасно управляется со всеми делами, а за этот злополучный замок он кому угодно горло перегрызёт и даже не поморщится.