Три дороги во Тьму. Постижение - Садов Сергей Александрович - Страница 21

Да, требования Ушедшего справедливы, он готов это признать. Но дзенн давно нет в этом мире, прошлого не возвратить. Поймет ли это древний маг? Неизвестно, как он поведет себя, узнав, что его народ полностью уничтожен, и уничтожен без всякой жалости. Нет, пусть уж лучше Ушедший остается там, где он сейчас. Слишком много крови прольется в случае его возвращения. Какими бы на первый взгляд правильными ни были идеи этого существа, цена за их осуществление окажется слишком велика. Остановить Ушедшего можно – если не допустить, чтобы родившиеся в ту ночь Трое объединились. Как не допустить этого, он пока не знал. А тот выход, что виделся, слишком уж омерзителен. Объединиться с Церковью, с убийцами детей? Противно. Но Вихрь хорошо понимал, что если иного выбора не будет, он пойдет и на это. Если понадобится для сохранения империи. Что ж до презрения остальных драконов? Не привыкать, они и сейчас воротят морды от него. Пусть воротят, лишь бы живы были! Чтобы никому не приходило в голову хоть здесь убивать детей! И позаботиться об этом – его задача.

Вихрь насмешливо оскалился – давно прошли те времена, когда он страдал от пренебрежения других, обижался на непонимание. Только глубоко в душе шевелилась давно привычная глухая горечь, которая, впрочем, ничуть не мешала делу. Да, пусть они относятся к нему с гадливостью и дальше – главное, чтобы их никто не убивал, не преследовал только за то, что они драконы. Чтобы детишки были сыты, веселы и счастливы, чтобы могли расти в любви и радости, чтобы никто и никогда не выдирал у них крыльев и не приманивал их криками взрослых. Чтобы никто и никогда не знал, что это такое – охота на драконов!

Вихрю снова вспомнились города империи и отношение там к его сородичам. Он не смог не улыбнуться – все-таки Стирген I был гением, раз сумел так перевернуть изначально ксенофобскую человеческую психику. Сейчас драконов не просто любили – их обожали, маленьких дракончиков баловали все – люди, орки, дварфы. Самим родителям приходилось быть строгими, чтобы хоть немного приучить малышей к порядку.

Взрослые драконы большей частью служили в армии, охраняя границы от вторжений врага. Драконессы доставляли почту и срочные военные грузы в любую точку империи. Были драконы-маги, драконы-ученые, да мало ли еще кто. Главное, что им была открыта любая дорога, они являлись равными среди равных, их уважали. Эту невероятную по меркам Танра страну Вихрь хотел сохранить любой ценой. И в том, что она до сих пор существует, есть и его заслуга – сколько раскрыто заговоров, затеянных Церковью или аристократами, сколько сорвано военных союзов, направленных против империи Над, сколько спасено драконов и иных преследуемых в странах Церкви. Империя широко отворяла свои двери для всех и каждого, вне зависимости от его расы. И каждому здесь открывалась любая дорога – трудись, учись и, если ты талантлив, твой талант обязательно заметят.

Директор Конторы снова бросил взгляд на море – вдали кружили в небе дозорные драконы, остальные отдыхали на сторожевых галерах. Он криво усмехнулся, вспомнив отношение к себе бойцов местного драконьего гарнизона – как подчеркнуто они его игнорировали. Ну, еще бы, благородный дракон занялся столь подлым и грязным делом, как тайный сыск. Никто из них, конечно, и заподозрить не мог, что именно этого дракона зовут Вихрем и именно он возглавляет этот самый тайный сыск. Тайна его личности являлась одной из самых тщательно охраняемых в империи. Все, кроме высокопоставленных служащих Конторы, считали Орида Тангерда просто одним из служащих СБ, дослужившимся до звания тайного советника, но никак не директором. Никому в голову не могло прийти, что грозный Вихрь, от одного имени которого дрожало полмира – дракон. Ведь драконов считали слишком благородными для таких дел, а директор Конторы отличался крайней изворотливостью, жестокостью и беспринципностью. По мнению его врагов, естественно. Многие пытались докопаться до того, кто скрывается под кличкой Вихрь. Но никому пока не удалось, и это давало Тангерду простор для маневра. Он, как паук, сидел в центре паутины, затянувшей весь мир, и незаметно дергал за ниточки.

По здравому размышлению Вихрь осознал, что в одиночку Конторе надвигающийся кризис не остановить. Дракон снова оскалился – да, он прекрасно знал, что его лапы по плечи в крови и дерьме. Но не хуже он знал и другое. Если ради сохранения империи как таковой ему понадобится сидеть в этом дерьме по уши – он будет там сидеть! Что бы о нем ни думали и как бы его ни презирали за это другие! Вихрь до конца исполнит свой долг и обеспечит безопасность своего рода. Чего бы лично ему это ни стоило. Даже если понадобится улыбаться убийцам детей и строить из себя их друга. Никакая цена не велика за то, чтобы в мире существовало место, безопасное для драконов.

Было, правда, кое-что, из-за чего Вихрю порой хотелось разодрать себе глотку. Полное и беспросветное одиночество – он ведь, как-никак, был мужчиной. Проклятое одиночество постепенно убивало душу, и дракон это хорошо осознавал. Он не рассчитывал на внимание хоть какой-нибудь драконы, последняя надежда на это умерла лет сто пятьдесят назад. Вначале сыграла свою роль его дурацкая внешность, а потом еще и профессия. Вихрь с отвращением посмотрел на свой лимонно-желтый живот и скривился. Да уж, зрелище еще то – дракон цвета молодой травы с желтыми в неровную синюю крапинку животом и грудью. Но не виноват же он, что таким уродился? Не виноват! С самой юности его вид вызывал у любой драконы, особенно молодой, неудержимый смех. Как больно бил Вихря этот смех… А они просто смеялись, и молодой тогда еще дракон уходил прочь, понурив голову.

Значительно позже маги Ассамблеи научили директора Конторы ментальной защите. Теперь смеющемуся над ним вдруг казалось, что он попал в ледник – таким холодом начинало веять от странного дракона. У смеющегося сразу исчезало всякое желание смеяться, и он хотел только побыстрее скрыться с глаз господина тайного советника. Сам же Вихрь старался как можно реже встречаться с любым из драконов женского пола. Гордился тем, что сумел перебороть себя, не обозлился и живет теперь только во имя долга. Он больше не улетал ночью в пустынные места и не кричал в темное, безответное небо: «За что?!» Дракон полностью отдавался своему презираемому его народом делу и готов был отдать и жизнь, если понадобится, ради этого самого народа. Вихрь знал, что благодаря разработанным им операциям спасено уже несколько сотен драконов, и это знание давало силы жить дальше. Да, он жил не зря, пусть даже никто и не узнает о том, что им сделано. Но иногда, как в это солнечное утро, старая тоска брала свое. И дракон молча смотрел в сторону океана, а в глазах его плескалась боль.

Вдруг какая-то суматоха над сторожевыми галерами привлекла внимание Вихря. До него донесся почти неслышный из-за расстояния крик Ветра Вранда, командира пограничного гарнизона: «Боевая тревога! Вторжение Церкви!» Этого только не хватало! Бер Саан уже должен был получить его послание, они что там, у себя в Фалноре, с ума посходили – нарушать границы накануне заключения договора?! Дракон выругался и одним прыжком сорвался с башни. Он на полной скорости понесся к месту событий, продолжая про себя проклинать тупость церковников. Самое странное, что Ветер оказался прав – с северо-востока к острову приближались десятка два грифонов, на которых сидели облаченные в алые доспехи люди. У Вихря даже чешуя встала дыбом от ненависти, когда он узнал эту форму – охотники на драконов! Он злобно ощерился и еще прибавил скорости. Но, к сожалению, опоздал – воины гарнизона справились сами. Грифоны, ослепленные солнцем, не увидели кружащихся высоко над ними драконов. А галеры скрыли от постороннего взора дежурные маги. Когда охотники заметили врага, было уже поздно – их окружили.

– О, Господи! – в ужасе вскрикнул кто-то. – Нас же в империю занесло! Мы пропали!

– Точно подмечено! – осклабился в ответ золотой Ветер. – Больше вам не убивать детишек, скоты!

– Подождите! – попытался остановить атаку человек в алой сутане, сидевший на переднем грифоне. – Мы случайно нарушили границы империи! Это не нападение, не злой умысел! Мы преследовали преступников и сами не заметили, как оказались здесь. Давайте разойдемся мирно! Наши страны сейчас не воюют!