История барсучихи. Мой тайный мир - Киднер Паулина - Страница 88

— Ну как? Шпарю их кипятком, и капут!

— Вы меня неверно поняли, — сказала я прямо. — Я собираюсь держать в трубках муравьев.

— Держать?! Муравьев-то?! — Старик вытаращил на меня глаза, не веря своим ушам.

— Понимаю, это покажется дикостью, но я хочу завести у себя муравьиное гнездо, — ответила я.

Теперь у старика уже не оставалось сомнений, что я сбежала из сумасшедшего дома.

— Так вы говорите, десять футов? — переспросил он и, не дожидаясь ответа, сдвинул с прилавка все ненужное, чтобы отмерить мне требуемое количество. За его действиями как завороженный наблюдал помощник таких же лет.

— Ни в жизнь не поверишь, — шепотком сказал помощнику хозяин лавочки, — зачем ей понадобились эти трубки. Она, — тут старик кивнул головой в мою сторону, — собралась держать в них муравьев!!!

— Ну и прекрасно, Билл. Пусть наловит в куче напротив. Их тут полно.

Читатель, видимо, представил себе, как вытаращил глаза почтенный владелец магазинчика при первом упоминании о муравьях. Но они окончательно вылезли из орбит и у него и у помощника, когда я стала насыпать ложкой муравьев и муравьиные яйца в заранее приготовленную коробку и торопливо запечатывать ее, пока эти твари не разбежались!!!

К слову сказать, рукотворное муравьиное гнездо имело у посетителей большой успех. Публика могла наблюдать, как эти крохотные твари работают, путешествуют по трубкам туда и назад. Жаль, что к нам так и не удосужился приехать старик из лавки «Сделай сам»!

…Часто бывает, что люди приносят к нам разных существ, которых находят у себя в саду, а кто они такие, понятия не имеют. Например, неоднократно приносили нам гусениц elephant hawk-moth. Это очень крупная гусеница, достигающая до четырех дюймов в длину. Тело у нее коричневое, и на нем нарисованы два ложных глаза; когда она раздувается, то выглядит весьма угрожающе, хотя она совершенно безобидна.

Мы поместили ее на лето в стеклянный бак — пусть публика полюбуется. Когда же пришел положенный срок, она превратилась в куколку и зарылась в грунт, насыпанный на дно бака, — точно так же, как в дикой природе она закапывается на зиму в почву. Мы отнесли ее в сад с надеждой, что она превратится в одну из самых прекрасных бабочек, какие только водятся у нас в Англии, — розовую с коричневым узором.

Случаются и вовсе курьезы. Некий джентльмен ехал целый час, чтобы доставить нам, как он выразился, невиданных насекомых, которых нашел в саду, — он был убежден, что эти твари ускакали из чьей-нибудь коллекции. Каково же было его удивление, когда мы растолковали ему, что это обыкновенные кузнечики, которых он может благополучно вернуть обратно в сад на потеху ребятне!

Горя желанием побольше узнать об амфибиях и рептилиях, я записалась в местную герпетологическую группу. Только я не больно-то распространялась об этом, а то подумают еще, что это сборище какого-нибудь нового сексуального меньшинства или, хуже того, больных какой-нибудь нехорошей болезнью!

Недавно нам подкинули безногих ящериц, обитающих в холмах Мендипа, которых часто путают со змеями. Они, как и другие ящерицы, обладают способностью терять хвосты, чтобы не достаться хищнику. Вот почему с ними надо обращаться очень осторожно. Правда, впоследствии хвост отрастет, но красивого кончика у него уже не будет.

Безногие ящерицы живут долго — до 20 лет, а в неволе так даже и до 50. Они обычно устраивают массовые сборища в своих укрытиях. Поскольку рептилии — холоднокровные твари, большинство из них подолгу греются на солнышке: им нужно запасти энергию для охоты и переваривания пищи. Но безногих ящериц редко увидишь греющимися на солнце: только когда они просыпаются от зимней спячки, а потом снова — в июле — августе. Они получают энергию от нагретых солнцем камней (а иногда и жестяных банок — оказывается, и мусор может быть полезным!). Самки используют свои тела как инкубаторы. Хотя они откладывают яйца, последние некоторое время пребывают в их теле. Быстрота развития детенышей зависит от количества часов, проведенных самкой на солнцепеке. Детеныши вылупляются из яиц буквально сразу же после кладки.

Двух наших безногих ящериц звали Глория и Сивилла; одна была 12 дюймов в длину, другая 16 — обычная длина для этих созданий. Глория была окрашена в приятный коричневый цвет; у Сивиллы на теле были красивые синие пятна. Вообще-то это украшение более типично для самца, но после того, как она принесла нам шесть очаровательных детенышей, всякие сомнения исчезли. Маленькие ящерки были всего по три дюйма в длину. Спинки у них были приятного золотистого цвета, а пузики совершенно черные. Зиму они прожили у нас, а весной мы их выпустили на свободу. Замечу, что всегда полезно иметь подобных существ для показа посетителям: обычно люди шарахаются как черт от ладана от всего, что ползает, будь то безногая ящерица или обыкновенный уж, а то и убивают несчастных. Если же показать этих существ поближе да потолковать о них — глядишь, люди начнут относиться к ним терпимее.

Один из моих товарищей по герпетологическому обществу с презрением рассказывал, как его приятель похвалялся, что убил ужа, гонявшегося в пруду за лягушатами. Если увидите змею, плавающую в вашем пруду, знайте, что это не кто иной, как обыкновенный уж, и опасаться его не надо. Единственное, чем он может защитить себя, — выпустить дурно пахнущую жидкость. Ну и еще притвориться мертвым.

Несколько лет назад мы пошли искупаться в пруду, и кто-то из нас поймал ужа. Мы столпились вокруг посмотреть, а он уже неживой. Дети стали плакать по поводу невинно загубленной ужиной жизни, но один из наших друзей решил продемонстрировать, что на самом деле уж только притворяется мертвым. Он лежал на спине, а наш друг перевернул его на брюхо, и — что бы вы думали — «безжизненное тело» мигом скользнуло в пруд и уплыло прочь!

Я не устаю восхищаться людьми, которые знают дикую природу как свои пять пальцев, вплоть до латинских названий всего, что в ней имеется. Есть среди них даже такие, которые ходят с мощным увеличительным стеклом на шее, готовые навести его на любое встреченное ими крохотное диковинное существо.

Нужно, правда, отметить, что подобные «воображалы» иногда бывают наказаны. Однажды такой джентльмен, зачерпнув воды из пруда, вдруг исторг радостный крик: он возвестил всем присутствующим, что обнаружил в пруду редкостный вид миниатюрной улитки. Все собрались в кружок посмотреть; джентльмен навел на крохотное создание мощное увеличительное стекло, которое всегда было при нем, и принялся внимательно изучать находку.

— Так вот, — волнуясь, произнес он, — по-моему, это… — И выговорил длинное латинское название. Вокруг раздалось «Ах!», «Ах!», и тут другой член группы, поплевав на палец, аккуратно снял миниатюрный предмет с кончика пальца джентльмена и пересадил к себе.

— Ей-богу, — воскликнул он, — я бы на сколько хочешь спорил, что вы правы!

Тут еще один член группы послюнявил палец, затем другой… Таинственный предмет переходит из рук в руки, точнее сказать, с пальца на палец, пока, как гром среди ясного неба, не раздался вердикт.

— Леди и джентльмены, вы не правы все! — сказал последний, до кого дошла очередь полюбоваться «редкостным видом». — Это не улитка. Это семечко ряски! — изрек он и колоритно вытер палец об штаны. Сказать по совести, я была рада, что до меня не дошла очередь.

…Есть такие млекопитающие, услышав о которых мало кто не поморщится. Крыса — одно из них. Но крыс по имени Дейв был окружен почтением с того самого дня, как он у нас появился. Грызун принадлежал одному маленькому мальчику. Ребенок гостил на ферме у дедушки, а тот как раз занимался истреблением крыс, но, когда внук нашел голого беспомощного детеныша и захотел увезти его с собой и выкормить, дедушка великодушно разрешил. Поначалу родители мальчика сомневались, что крысенок выживет; тем не менее, с аппетитом кушая молочко (соской ему служили комочки ваты), Дейв вырос в великолепного красавца крыса. Он был до того ручным, что самые храбрые посетители нашей фермы охотно сажали его к себе на плечо и фотографировались. Правда, иных он в знак особого расположения, как заправский парикмахер, орошал «одеколоном», но ради эффектного кадра отчего не пойти на такую жертву!