Пожиратель. Книга IV (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 9

— Нет.

— Настя, если между нами нет доверия, это плохо. А я вижу, что его нет. Ты что-то недоговариваешь.

— Но он действительно ко мне не подходил, — негромко произнесла соседка. — Ко мне подходили друзья Бориса.

— И?

— Один из них предложил мне денег, чтобы я с ним переспала.

Меня так пробило от этих слов, что удивительно, как я не выпустил на автомате два воздушных кулака в пол, чтобы меня не разорвало на тысячу маленьких Гариков от вспыхнувшей внутри ярости. Однако я смог себя сдержать в руках и уточнил:

— Вот так прямым текстом и сказал?

Эти благородные те ещё мерзавцы — могут так сформулировать, что вроде и ничего не сказал такого, а оскорбил. Поэтому стоило прояснить этот момент.

— Прямым текстом, — ответила Настя. — И спросил, сколько это ему будет стоить.

— Ему один лишь этот вопрос будет стоить сломанной шеи.

— Игорь не надо! Давай просто уйдём, я не хочу портить праздник Полине Романовне.

Да, праздник боярыне портить не хотелось, она не виновата, что её сын — моральный урод и друзья у него такие же. Нет, конечно, отчасти виновата, то всё же срывать юбилей не стоило. Но и оставлять такое без ответа я не собирался.

— Пойдём! — сказал я Насте.

— Куда? — с некоторым испугом в голосе спросила та.

— На балкон, эти утырки там, я видел, как они шли курить.

— Игорь, не надо! — чуть ли не взмолилась соседка. — Это того не стоит. Я знаю, что ты можешь их всех на клочки порвать, но прошу, не надо!

— Не переживай, сделаем красиво, — пообещал я. — Пойдём!

К этому моменту ярость прошла, и я уже мог прикинуть примерный план действий. И заключался он… в действии по обстоятельствам.

Мы с Настей поднялись на второй этаж и вышли на балкон. Коростылёва там уж не было, зато дымила сигаретами пятёрка великовозрастных балбесов: Бориска и четыре его друга. Один из них — долговязый блондин с нелепыми бесцветными и жидкими усиками, что-то рассказывал, а остальные ржали, как кони.

Заметив, что мы с Настей зашли на балкон, блондин заткнулся, и вся пятёрка уставилась на нас.

— Кто из вас изъявил желание переспать с моей невестой и интересовался, в какую сумму ему это обойдётся? — спросил я, сразу перейдя к делу.

— Да никто, — тут же ответил младший Жданов. — Кому она нужна?

Бориска напрягся, видимо, в его планы не входило, что я приду разбираться. Хотел просто унизить девушку, думал, она это проглотит и ничего мне не скажет от греха подальше, а тут такое. А папка-то суров. Да и я могу навешать прямо при мамкиных гостях — как с добрым утром.

— Я повторяю, кто из вас предложил моей невесте деньги за секс? — снова спросил я.

— Ну я, — нагло заявил тот самый блондин, что веселил всех рассказом на момент нашего появления. — А ты, я вижу, решил, что деньги молодой семье не помешают, раз привёл её сюда?

Балбесы заржали. Все, кроме младшего Жданова. Тот уже понял, что они встряли сильно и что зря он это всё устроил. Но было поздно.

Я внимательно осмотрел наглого блондинчика. Одарённый, явно аристократ — других друзей у Бориски быть не может. Но вот дар совсем слабый, то ли сам по себе, то ли это алкоголь его силу как-то уменьшил. Так или иначе, но я почти не видел его магической ауры.

Стоял он, опираясь правой рукой на перила балкона. Это было для меня очень кстати, я подошёл к наглецу, положил свою ладонь на его руку и тут же чуть ли не одним махом выпил из блондина всю его магию. Он прямо на глазах побледнел, и, возможно, упал бы, если бы не держался за перила. А я, недолго думая, поднёс вторую руку к его паху и сказал:

— А сейчас будет немного больно.

После этих слов моя ладонь покрылась изморозью.

Блондин хотел было дёрнуться, то я сжал его ладонь до хруста в пальцах. В его пальцах. И мрачно произнёс:

— Не дёргайся!

Остальные балбесы напряглись, но никто ничего не стал делать. Более того, никто из них мне и слова не сказал. Просто стояли и смотрели, как я разбираюсь с их другом. Похоже, те ещё трусы были.

— Сейчас ты извинишься перед моей невестой, — сказал я блондину. — И если тебе повезёт, и она тебя простит, то ради Полины Романовны, чтобы не портить ей праздник, мы посчитаем конфликт исчерпанным. Если не простит, то мне придётся, тебя наказать. И, думаю, ты уже догадываешься как. Я отморожу тебе всё твоё хозяйство. И если пипиньку тебе лекари как-нибудь нарастят и даже запустят, чтобы она работала, то с яйчишками можешь попрощаться, как и с возможностью когда-либо кому-либо ещё раз предложить переспать. Тебе их, конечно, прилепят назад для красоты, но насколько мне известно, кастрация — процесс необратимый даже при условии, что тобой будут заниматься лучшие лекари.

Бедняга побледнел ещё сильнее, его лицо даже приобрело какой-то зеленоватый оттенок.

— Ты что творишь? — зашипел Жданов младший. — Ты знаешь, что с тобой сделают за использование магии против аристократа?

— Можно проверить, — спокойно ответил я Бориске и обратился к блондину: — Будем проверять?

Тот ещё сильнее выпучил глаза и отрицательно завертел головой.

— Тогда мы ждём извинений.

Блондин посмотрел на меня, затем на Настю, потом обвёл взглядом всех своих друзей и опять уставился на Настю. Затем сглотнул слюну и с ней все остатки гордости и промямлил:

— Простите меня.

— Как-то слабенько, — заметил я. — Ты можешь лучше. Я просто уверен в этом.

Чтобы мотивировать блондина, я немного приморозил ему пах — самую малость, просто чтобы обозначить холодок на теле. Учитывая, что всю магию я у него забрал, и защиты на нём никакой не было, он этот холодок очень даже ощутил. У страха глаза велики, а у испуганного друга Жданова они натурально полезли из орбит.

— Прошу меня великодушно простить! — практически заорал он, обращаясь к Насте. — Не знаю, что на меня нашло, это всё алкоголь! У меня и в мыслях не было ничего подобного. Мне очень жаль, что это произошло.

После этого он повернул голову ко мне и продолжил чуть ли не со слезами на глазах:

— И вас прошу меня простить!

Всё, поплыл герой. Впрочем, такое часто бывает: самые наглые, оказываются на поверку трусами. Хотя какой у блондина был выбор? Я был убедителен. Изморозь на моей ладони — тоже. А бедняге, судя по всему, очень уж хотелось сохранить репродуктивные функции.

— Что скажешь, дорогая? — обратился я к Насте. — Ты принимаешь его извинения или как?

— Ты ставишь меня перед непростым выбором, любимый, — ответила Настя, улыбнувшись. — С одной стороны, велик соблазн избавить мир от угрозы того, что этот тип будет размножаться. Но с другой — не хочется омрачать праздник Полине Романовне воплями кастрированного подсвинка. Сложный выбор.

— Ну ты подумай, мы никуда не спешим, — сказал я и немного добавил холодка блондинчику на причинное место.

Тот от страха уже закатил глаза, а Настя, глядя на это, усмехнулась и произнесла:

— Ладно, пожалуй, я его прощу.

— Ты невероятно великодушна, дорогая, — сказал я соседке. После чего обратился к блондину: — Что надо сказать?

— Благодарю вас, ваше сиятельство, — пролепетал бедняга, обращаясь к Насте, от страха забыв, что она никакая не аристократа.

А потом блондин обмочился. Да так сильно, словно ему в штаны кто-то вылил не меньше литра воды. Вот прям как в кино показывают в комедиях: не просто штанины стали мокрые, а прям лужа на полу образовалась. Это было удивительно: я видел, что он испугался, но не думал, что до такой степени.

Блондин смутился, Жданов насупился, а три других балбеса захихикали. Да уж, повезло блондинчику с друзьями. Впрочем, что с них было взять? Они все были изрядно пьяными и туго соображали.

Мы с Настей оставили Бориску и его друзей на балконе и, спустившись на первый этаж, направились к выходу. Так как боярыню Жданову мы с юбилеем уже поздравили — почтение оказали, то можно было считать, что обязательную программу мы выполнили. Поэтому можно было смело уходить. А ещё меня очень радовало, что мы покидаем дворец приёмов до того, как начались танцы.