Пожиратель. Книга IV (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 34

— У государя есть советники! Они подскажут как! — отрезал отец.

На этом разговор закончился. Отец молча допил чай, а я всё же съел кусок шарлотки — очень уж она аппетитно выглядела. Пока жевал её, думал о новости и совершенно не сомневался в том, что предстоящие выборы никоим образом не являются шагом к демократизации общества. Я не видел вживую всех членов Временного правительства, но мне хватило встречи с одним из этой семёрки. После этого я был просто уверен, что ни о какой попытке укрепить связку с народом речь не идёт.

Временное правительство просто решило поиграть в демократию. Но вот с какой целью? Просто так ничего не происходит. Возможно, это первая часть какой-то хитрой многоходовочки, истинную цель которой мы узнаем ещё не скоро. А вот в чём я был уверен уже сейчас, так это в том, что карьере нашего губернатора пришёл конец — его точно не выберут.

Но что бы там ни было, какие законы ни принимались, что бы там ни мутили эти «временные», меня по-настоящему волновало лишь одно: лишь бы не отменили итоги приватизации.

Затем мы с отцом закончили завтрак и разошлись по комнатам, чтобы переодеться и собраться. Когда встретились у входа, невольно улыбнулись, глядя друг на друга: мы оба надели свои лучшие костюмы и выбрали похожие галстуки.

— Знаешь, Игорь, — сказал отец, окинув меня взглядом. — Мне кажется, что это всё не со мной происходит. Сначала тюрьма, теперь я еду на свой бывший завод, чтобы принять его в собственность.

— Не бывший твой, — поправил я отца, улыбнувшись. — А просто твой!

— Но это всё какой-то сюрреализм. Так не бывает.

— Ещё не так бывает, папа.

— Знаешь, мне порой кажется, что в тебя вселился какой-то другой человек — уверенный, жёсткий, обладающий какими-то уникальными знаниями. Я просто не могу поверить, чтобы мой Игорёк провернул вот это всё, — произнёс отец, разведя руками.

— Никто в меня не вселялся.

Я ответил отцу и ещё раз улыбнулся, а потом мысленно добавил: «Кроме меня самого».

Мы вышли из дома, сели в машину, и водитель повёз нас на завод.

Приехали мы ровно к десяти — как и планировали. У главных ворот нас уже ждали наш юрист Покровский, Артём Иванович и десять наших охранников. Когда мы с отцом вышли из машины и направились к воротам, Покровский разговаривал с представительным мужчиной в форме сотрудника Имперской службы Безопасности.

— Доброе утро! — поприветствовал нас с отцом юрист. — Мы уже показали все документы, господину майору, осталось лишь, чтобы Василий Петрович подписал акт передачи объекта.

— Майор Колыванов, — тут же представился ИСБ-шник, глядя на отца. — Начальник охраны объекта.

— Василий Воронов, — немного растерянно ответил отец, видимо, его смутило такое внимание к его персоне.

— Будьте добры, господин Воронов, покажите документ, удостоверяющий вашу личность, и подпишите акт. И мы передадим вам объект.

— Да, конечно, сейчас, — ответил отец, достал паспорт и протянул его майору.

Это была чистая формальность, Колыванов прекрасно понимал, кто приехал, он даже и не взглянул толком в документ, но попросить его предъявить он был обязан. Вернув отцу паспорт, ИСБ-шник раскрыл папку, в которой лежал акт.

— Я ознакомился с актом, — сказал юрист, протягивая отцу ручку. — Там всё нормально. Можно подписывать. Это чистая формальность. Вы подтверждаете, что завод вам передают в том виде, в котором господа из ИСБ его приняли, и что с этой минуты вы сами несёте за него всю ответственность.

Учитывая, что никто из нас не знал, в каком виде ИСБ-шники приняли завод и вообще в каком виде он должен быть, можно было смело подписывать. Что отец и сделал. После этого Колыванов закрыл папку и обратился к Артёму Ивановичу:

— Я сейчас ребят своих сниму, но тут такая мудрёная система видеонаблюдения, мы сутки разбирались. Если хотите, дайте человека, мы ему всё покажем. Ну и я могу рассказать, что здесь к чему.

— Буду вам признателен, — ответил Жуков, после чего ИСБ-шник и Артём Иванович отошли в сторону и продолжили разговор.

А мы с отцом и Покровским прошли на территорию.

Императорский Екатеринбургский оружейный завод был огромен. Когда я смотрел на бумаги, то как-то нормально воспринимал, что он теперь мой, но теперь, когда я находился на его территории и вживую видел огромные корпуса цехов, массивное здание администрации и кучу различных вспомогательных и складских строений, я тоже не то чтобы растерялся, но как-то не смог сразу принять, что это всё моё. Точнее, моего отца. Ощущение было непередаваемое.

Ну а отец даже прослезился. Причём явно не оттого, что получил завод в собственность, а потому что вернулся на предприятие, которому отдал годы. Так мы с ним простояли, глядя по сторонам минут десять. Покровский не решался нас беспокоить, понимая, какие чувства мы испытываем.

В себя мы пришли, когда к нам подошёл Артём Иванович.

— Помощник майора сейчас передаст нам все ключи, и мы с ним быстро пройдёмся по территории. Тоже формальность, но сделать это нужно, — произнёс Жуков, оглядывая завод. — И ещё, мне кажется, тех ребят, что мы сюда определили, для такого объекта явно недостаточно. Нужно ещё минимум столько же.

— Набирайте, Артём Иванович, — сказал я. — На безопасности экономить нельзя.

— Вы будете осматривать завод? Цеха? — спросил Жуков.

— Будем, — ответил я. — Но не сейчас. Не вижу смысла их осматривать без специалиста. Мы бы зашли в администрацию. Хочу посмотреть бухгалтерию и кабинет директора.

— А я хочу зайти в свой бывший кабинет, — сказал отец.

— Всё сделаем, — улыбнувшись, ответил Жуков. — Главное, ключи получить.

Вопрос с ключами решили быстро, и после этого мы с отцом отправились в его бывший кабинет. Там-то мой старик окончательно и расклеился, сев за свой стол. Воспоминания накатили на него с такой силой, что в какой-то момент я заметил, как он потирает ладонью грудь в районе сердца. Вот только сердечного приступа от избытка эмоций нам ещё не хватало.

— Папа, пойдём отсюда, — сказал я. — Слишком много впечатлений для первого дня. Кабинет твой никуда от тебя не денется. Он теперь во всех отношениях твой.

— Да, — ответил отец, вставая из-за стола. — Пойдём. А то я действительно распереживался. Но просто как-то всё нахлынуло.

— Можешь не объяснять, — сказал я. — Даже на меня нахлынуло.

И я не обманывал, у меня тоже немного защемило где-то там внутри, когда я вспомнил, как маленьким мальчиком приходил к отцу на работу. Тот сидел за этим столом и казался мне невероятно важным. Я был маленьким, отец молодым, страна другой. Не такой другой, как та, в которой меня звали Игорем Хоромовым, но и не та, в которой мы оказались сейчас.

Впрочем, мне было грех жаловаться, я в этой новой стране умудрился себе завод «отжать» у нехороших парней. Его, конечно, теперь надо было ещё и сохранить, но это уже другой разговор. А сейчас я не хотел думать о тех проблемах, которые получил вместе с заводом — сейчас я хотел насладиться своим триумфом.

Мы покинули бывшее рабочее место отца и направились в кабинет директора. Бухгалтерию я решил осмотреть последней. Однако по пути отец сказал, что чувствует себя не очень хорошо и хочет пойти на улицу и подышать свежим воздухом. Как по мне, это было хорошим решением — хватит ему впечатлений пока. Не хватало ещё в приёмной у директора что-нибудь вспомнить и снова разволноваться. В итоге отец направился на улицу, а я — в кабинет директора.

Уже войдя в приёмную, я ощутил ту особую атмосферу, что царит в кабинетах директоров крупных предприятий — особенно государственных. Эдакое величие, державность, можно сказать. Массивные дубовые двери, наборный лакированный паркет, огромная хрустальная люстра под потолком, дорогая и излишне громоздкая мебель: всё указывало на то, что бывший директор завода любил размах.

Я прошёл через приёмную, отметив стоявшую в углу на столике неплохую кофемашину, и подошёл к широкой двустворчатой директорской двери. Выбрал из связки нужный ключ, отпер замок и толкнул створку. Дверь открылась, и я вошёл в кабинет. Осмотрелся.