Гром Раскатного. Том 5 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 25

— Нет, что вы… — поспешно ответил пацаненок на продублированный вопрос. — Никакой я не фанатик!

Тамара перевела взгляд с «жертвы» на меня и вопросительно наклонила голову. Мол, давай, парируй, Георгий!

Ну, а что я тут мог ответить? Я виновато поджал губы, пожал плечами и заявил:

— Получается, хреновато я читаю по губам, — я завел руку за голову и почесал затылок. — Увы, бывает.

— Да и кто там поймет, — вступился за меня Егор, хоть это и не нужно было. — Я таких видел! А эти крендели в аккурат, были похожи!

Верескина вернула свой «мрачный» взгляд на «жертву». Подумала о чем-то и задала следующий вопрос:

— Вы кто такие вообще? — она еще раз дала щелбан, ибо пацана начало трясти. — Зачем явились?

И вот тут он зарыл сам себя.

Нервно сглатывая, он что-то там пролепетал, но стоило Тамаре вновь «сложить» пальцы для щелбана, парень поспешно ответил:

— Мы… мы пришли за Георгием!

— Георгием? — сощурилась Тамара, а затем повернулась ко мне. — Не вижу у них эмблем твоего рода. Знаешь их?

— Не, — я улыбнулся. — Задроты какие-то. Да и этот, — я подмигнул Верескиной. — Дрыщ какой-то. Уж явно не мой друг и не в моей гвардии.

— Объясняйся, — властно приказала лейтенант. — Быстрее, иначе мое терпение лопнет.

Тот молчал.

— Мне что, каждое слово вытягивать клещами? — тут Тамара уже не выдержала. — ГОВОРИ!

— Мы пришли за Раскатным, — заверещал пацан. — Нам нужно было схватить его и… вынудить жениться на дочери главы рода.

«Ох ты ж твою мать, — я прищурился. — Надо бы сделать удивленное лицо, а хотя… Тамара же знает ситуацию с Казящими. Помнится, на КПП училища она как раз застала одну забавную сценку.»

— Понял, — тут я взял слово. — Это уроды из рода Казящих. Мелкие сошки, хотя, — я сделал вид, что изучаю форму одежды. — Нет, не сошки. Аж гвардейцы! В общем, помнишь ситуацию в Училище? — я вопросительно посмотрел на Верескину, и та кивнула. — Когда приходил утырок с медальоном этой бомбовой девицы.

— То есть, они приехали в Новый Тагил, — ее мрачность уступила ярости. — Пришли ротой в лес и пришли… пришли…

— Ага, напакостить нам, — усмехнулся я. — Похоронить всех нас ради того, чтобы схватить меня и женить на дочке главы рода.

Мои слова эхом повисли в воздухе. Лицо Тамары изменилось. Она… так сказать, стала такой яростной, что у меня что-то дрогнуло в сердечке. Умиление, что ли? Это было слишком забавно, как по мне. Она буквально за секунду вскипела после осознания бредовости ситуации и потянулась к пистолету.

— Похоронить всех нас ради женитьбы, — взорвалась она. — Да я сейчас…

На мгновение мне показалось, что она достанет пистолет и выстрелит этому козлу прямо в лицо. Но вовремя остановилась. Она сама заметила свой порыв ярости, замерла и начала упражняться в дыхательной гимнастике. В общем, всё же успокоилась.

— Значит так, — наконец заговорила она, убирая руку от пистолета. — Связать этого утырка и бросить в кузов.

— А дальше что? — озадачился Егор.

— Как только вернемся в штаб Устранителей, я лично отправлю обвинение роду Казящих, которые сунулись сюда. Бошки у них точно полетят за то, что они пытались сорвать операцию на Грозовом перевале. Никакие деньги их не спасут и никакие связи.

Вот тут она была права. Подобная официальная претензия сильно подпортила бы авторитет рода, да и их казну. Помешать Устранителям выполнять свою работу было равносильно помешать империи. А за это наказывали строго. Как? Поживем, увидим.

В общем, парня связали и потащили к грузовику. Людка же подошла, подтолкнула меня плечом и процедила сквозь зубы:

— Так у тебя, оказывается, невеста есть⁈

— Еще одна, — раздраженно ответил я. — Во славу Великой Электрожабы, хватит мне задавать этот вопрос. Нет никого у меня! И уж никогда в жизни я не женюсь на ком-то из рода Казящих. Невесту пытаются навязать, ясно? Но мне это не нужно!

На этой доброй ноте я отвернулся от Людки и пошел в сторону молниеотводов, чтобы детально осмотреть их. И, как и ожидалось, им настала крышка. Они не смогли долго продержаться, и всё, что оставалось делать, — выбросить эту груду покореженного металла на помойку.

Или переплавить на забор.

Эксперимент Оленюка с османским железом провалился с треском. Материал тупо не справился, как я и предполагал. Так что экономия куратора — полное дерьмо.

— В общем, — я вернулся к госпоже лейтенанту, — Тамара, — она обернулась и посмотрела на меня каким-то мрачным взглядом, — это говно, — я указал на остатки молниеотводов. — Ни на что не годится. И никогда не годилось. Может, Оленюку так и передать. Я, конечно, доделаю те восемь, которые он заказал, но имейте в виду, они подобную угрозу, как тут, в Грозовом перевале, тупо не выдержат.

— Я поговорю с ним, — кивнула она. — Только вот мы уже заплатили…

— Вот тут решайте между собой, — честно ответил я. — Мои слова носят исключительно рекомендательный характер, да и ты сама понимаешь, что с таким оборудованием долго не протянуть.

— Хорошо, Гоша, я поняла, — виновато улыбнулась она. — А с этим что делать? И что мне сказать Оленюку?

— Скажи как есть. Надо брать нормальное японское оборудование. Пускай его жаба душит дальше, но не перебарщивает. На кону жизни, и он должен это понимать.

Тамара коротко кивнула и направилась к огневым точкам, которые, не переставая, сносили тварей у подножия опушки.

Я же вернулся к Рысакам, и, так как мне не требовалось больше контролировать и следить за молниеотводами, начал выпускать из себя всю злобу. Палил во все стороны своими молниями, помогая Рысевым, обездвиживая или дезориентируя тварей. Ну или убивал.

В момент короткой передышки ко мне в очередной раз подошла Людка, только на сей раз с более серьезным разговором:

— Я подслушала, — начала она. — Что ты делаешь для Устранителей свои эти штуки, которые молнии призывают.

— Ну?

— А во сколько нам обойдется нечто подобное? — она подмигнула мне и резким броском ножа убила ветробора. — Как своим?

Вот тут мне пришлось задуматься. А в целом, почему бы и нет?

Нет, я не думал насчет Рысевых и оборудования для них, а думал конкретно про молниеотвод. Практика больницы показала, что даже японское оборудование и железо не идеально. Почему бы мне не сесть и не разработать нечто огромное?

Побольше, чем просто молниеотвод и шкаф, и поставить его точно по центру «загона» големов. Пускай туда хреначат молнии во время грозы, а мои железные дровосеки рубят капусту. Точнее, тварей в труху.

Быстро — надежно — дорого-богато.

— Я подумаю, Люд, — я вернулся из мыслей в реальность. — Нюансов очень много. Сделать это одно, а научиться пользоваться и сразу не сломать его — немного другое.

— Дорого будет? — настойчиво спросила она. — Ну давай, не тяни резину, Гошенька, говори!

В ее глазах появились какие-то нотки с мольбой. Она прикусила губу, не моргая.

— Я подумаю, — отрезал я, уводя глаза в сторону. — Как надумаю — сообщу.

Екатерина Семеновна Распутина.

«Как же мне повезло с господином, — Распутина покачивала ногой, лежа в джакузи. — Ой. С господином, — она сама себя загнала в краску. — С Гошей! После его лечения, — девушка провела рукой по бедрам. — Мне становится только лучше! Даже модуль, который он постоянно оставляет на тумбе, явно помогает!»

В этот момент в дверь ванной комнаты постучала служанка:

— Екатерина Семёновна, вам принести масла для кожи⁈

— Нет, спасибо, Алевтина, — тут же крикнула в ответ Распутина. — Всё есть! И полотенца тоже!

— Ой, как славненько!

Задумавшись о том, что когда лечит сам Гоша, ей это не только идет на пользу, но ещё… очень приятно, она невольно покраснела. Прикусила губы и закатила глаза.

— Не о том думаю, — выпалила она, быстро взяв себя в руки. — Надо бы как-то отблагодарить его за лечение… но как⁈

Тут зазвонил её телефон, который она оставила на небольшой тумбе. Пришлось подниматься и, оставляя за собой пену и мокрые следы, шлепать по теплому мраморному полу. На экране смартфона высвечивалось имя Ежировой.