Гром Раскатного. Том 5 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 11

— Ну, допустим, дам, а про кого ты тут мне говоришь, м? Я с кем только не ругался.

Низкин сам того не понимая, надеялся, что он услышит заветную фамилию: Раскатный. Поэтому, с глазами полными ожидания, уставился на пацана.

— А сколько дадите?

«Хм, торговаться со мной вздумал, заморыш? — злобно усмехнулся клерк. — Хрена с два тебе».

— Рубль, не более, — вяло произнес Низкин. — Ну так, про кого ты мне секрет рассказать хочешь⁉

Парнишка, услышав сумму, тут же лучезарно заулыбался. Почесал чумазую щеку и робко произнес:

— Про Раскатного могу рассказать. А если дадите два рубля, еще и самый страшный секрет в своей жизни расскажу!

— Твой самый страшный секрет мне не интересен, — отрезал Низкин. — А про Раскатного говори. Да побыстрее, а то мне уже кажется, что ты ни черта не знаешь.

— Я видел, как они компы куда-то вывозили, — тут же оживился мальчуган. — Даже помогал им грузить, за копейки, конечно… далеко за город увезли, на пустырь.

«Ну да, — хмыкнул клерк, складывая руки на груди. — Взяли тебя, звездюка, и попросили помочь. Ага. Рассказывай. Боже, — он прищурился. — На что я трачу свое время, а⁈»

— Дядь, чего молчите? Мой секрет неинтересный? — парнишка надул губы и попытался сделать жалобное выражение лица. — Я честно говорю, правда-правда!

— Честно, говоришь? — рассмеялся Низкин. — Думаешь, я поверю, что ребенку доверили грузить компьютеры?

— Доверили! — с вызовом в глазах ответил мальчишка. — Владелец клуба лично мне монетку давал! А его рыжий друг говорил, что нефиг мелочь мелочью кормить! Жмот, в общем.

— Рыжий друг, говоришь, — задумался Низкин, вспоминая рыжего парня в клубе.

«Ну да, этот долдон похож на что-то жиденькое. Такое, склизкое и противное. Да и в общем, никогда не любил рыжих… — он задумчиво посмотрел на наступающие слезы пацана. — Да и вроде не врет. Хотя… сиротки умеют в души заглянуть».

Он, недолго думая, все же доверился парнишке.

— Получается, Раскатные скатились, — пробормотал клерк. — Раз дешевый детский труд используют. Ладно, я дам тебе рубль. — он кинул монету на стол и тут же продолжил. — А ты мне покажешь, куда они их увезли.

Мальчишка тут же оживился, резво подхватил монетку и спрятал ее себе в нагрудный карман. А затем потянулся к плюшке, которая лежала на краю стола, но не успел взять «обед». Низкин тут же ударил кулаком по столу и заявил:

— Не наглей, — он встал со стула и властно приказал. — Так, как там тебя зовут, говоришь?

— Я и не говорил! — тут же парировал сиротка, но вовремя спохватился. — Витька я… Витёк — для друзей.

— В общем, Витёк, — хмыкнул клерк. — Показывай давай, куда ехать.

— У вас мобильник есть? — оживился Витька. — Я по карте могу показать! Точные координаты!

— Координаты говоришь? — Низкин засунул руку в брюки и достал телефон. — Подожди, — он нахмурился, когда парнишка протянул руку. — Сам карты открою.

Через минуту мальчишка разобрался в местонахождении цели, а затем отдал телефон обратно со словами:

— Вот сюда. Это пустырь, там у них хижина.

— Ладно, снова что узнаешь — приходи, — задумчиво произнес клерк, глядя в телефон. — А теперь вали отсюда.

И получаса не прошло после ухода сироты, как Низкин собрал небольшую группу на выезд в указанное место. С собой он взял тройку серьёзных бойцов, ну, так сказать, как живую силу. Мало ли, надо будет что-то перенести, забрать…

Только вот место, куда они отправились, находилось далеко за городом. Точнее, далеко от того места, где располагался офис Низкина. Да и дорога оставляла желать лучшего. Просёлочное говно, заросшее высокой травой.

Матерясь, водитель — брутальный мужичок с наколкой на костяшках: «Вова Жесть» — трижды зацепил бампером валун и вскоре ляпнул:

— Да рот я его топтал, машину портить этим бездорожьем! И чего нам в Москве не сиделось?

— Ты особо умный, да, Володь? — поинтересовался клерк. — Хочешь обсудить приказы?

— Да не то чтобы хочу, — тут же замялся водила. — Просто машину жалко…

В следующий миг машина резко остановилась. Руль заблокировался, педаль тормоза зависла, и мотор заглох. Приборная панель заиграла гирляндой цветов, и тут Вову понесло:

— А я говорил — дерьмо идея. А я говорил — нехер ехать самим, куда не знаем! А я…

— Закрой рот, — рявкнул на него Низкин. — И лучше нервы не мотай, а разберись, что с твоей колымагой произошло!

Вовка Жесть, конечно, затаил обиду на клерка, но приказа ослушаться не решился. Бормоча себе под нос, что приехали в гадюшник, он вышел из машины и начал постукивать по капоту. Осмотрелся и заявил:

— Это что, трава иномирская?

— В каком смысле? — озадачился Низкин.

— Да впервые вижу такую, а я в растениях шарю, — глухо отозвался бандит. — Похоже, её сюда занесло из Котлов. Что-то она делает с электроникой, что ли…

— И что, теперь пешком топать?

— Выбора нет, — хмыкнул Жесть. — В костюмчике, поди, тяжко будет гулять, да?

В общем, скромная компания начала пробираться через заросли, только вот высокая трава жгла больно.

Я не стал уезжать из клуба, а решил дождаться общего собрания. Тем более, что после короткого разговора с некоторыми владельцами магазинов в округе я узнал один немаловажный факт. Паперские решили не только выкупить «продовольственную» улицу, но и жилые дома. Так что в шесть вечера на улице был прям аншлаг. Местные жители бурлили от возмущения, ведь Паперские за двое суток уже много что натворили.

Например, они очень навязчиво долбились в квартиры, просовывая в двери договора купли-продажи, где цена была смехотворной. И самых возмущающихся они осаживали простым: «Хочешь проблем с Москвой? Да?»

Я вышел из «Пиксельного бункера» за пять минут до начала собрания. Пробрался через толпу буйствующих и с улыбкой на лице посмотрел на Низкина. Этот хренов клерк стоял на сцене, собранной из обычных паллет, и мрачно оглядывал толпу. Его раздутые ноги и руки доставляли мне массу веселья. Словно этот хрен только-только из болота выполз, весь такой опухший, вздувшийся.

Хех.

Не, ну в целом, иномирную траву можно было сравнить с эффектом, который даст болото, если в нем сутки просидеть. Травушку называли: жги-трава. Она заросла на пустырях за городом и неимоверно обжигала кожу. Учитывая, что она была как крапива, только раз в триста мощнее, Низкин явно в ближайшее время на природу не вздумает сунуться.

Эх, москвичи, ничего не понимают в природе!

За клерком, к слову, стоял большой экскаватор с гирей, которым, как я понял, они собирались сносить здания. Также за его «сценой» стояла кучка чумазых работяг, которые опасливо косились на толпу, но не уходили, ибо за ними стояли бандиты.

Бандиты же?

— Итак, — вытирая пот со лба, громко начал Низкин, — наша цель — построить новый элитный район вместо этих старых халуп!

Он от восторга своей речи аж губы вытянул, как уточка, и поднял руки, словно он какой-то поп-певец, причем очень популярный, а мы — ну не шумная толпа, которая ему руки и ноги оторвать хочет, а столпотворение фанатов. Словно мы его цветами должны были закидать, а не говном.

— Мы не будем продавать наши дома за копейки! — громогласно объявила толпа, негодуя, конечно же. — Валите в свою Москву! Москвичи!

Судя по лицу клерка, ему вообще было наплевать на протесты. И стоял он здесь не для того, чтобы провести конструктивный диалог и договориться, а чтобы показать силу и безнаказанность рода Харламовых из Москвы.

Я не сводил глаз с его мимики и по еле заметной ухмылке понял, что одними словами сегодня он не обойдется.

— Зачем вы притащили сюда эту махину? — в преддверии моих догадок спросил один из толпы. — А?

— Это всего лишь демонстрация нашей готовности помогать вам в обустройстве Тагила, — ухмыляясь, ответил Низкин. В этот момент раздался грохот.

Экскаватор начал двигаться, громко скрежеща своими гусеницами. Шар-гиря при этом начал опасно раскачиваться, и толпе это очень не понравилось.