Я все еще князь. Книга XXI (СИ) - Дрейк Сириус - Страница 30

— Кузнецов на удивление восстанавливается быстрее всех. Но как будто не хочет приходить в себя. Питомцы постоянно находятся рядом с ним. Удивительно, но у него опять появился кто-то новый. Какая-то паучиха… или скорпион… Я в этом не разбираюсь, — признался Горький. — А вот с Пушкиным все гораздо хуже. Чехов говорит, что он очень истощен. Он буквально на грани, чтобы остаться без энергии и схлопотать истощение.

— Саша сильный. Очень. Думаю, он справится.

— Разумеется, — кивнул Горький. — Он даже пару раз приходил в себя и лапал медсестер.

— Узнаю Сашу, — улыбнулся царь. — А что за китаец был с ними?

— А вы не узнали? — удивился директор. — Это довольно известный китайский актер и победитель Мировой Универсиады. Кажется, сорок лет назад… Ох, старые мозги, совсем не помню…

— Надо же! Вот скажи мне, Горький, какая награда для Кузнецова будет самой приятной?

— Как какая? Я этого паренька уже как облупленного узнал! Только деньги! К тому же, я слышал, ему еще Сахалин поднимать…

— Хех, ну с этим, вроде, не проблема, — улыбнулся царь и пододвинул королеву. — Вам шах и мат, господин директор.

От автора: Дорогие друзья, там еще и аудио вышла (Вдруг, кто-то слушает). ну и артик про волейбол! Второй в телеге) ссылочка в закрепленном комментарии.

Глава 15

Это все суета

Лазарет КИИМа.

Две недели после возвращения.

В приоткрытое окно лечебной палаты проникал прохладный воздух, отчего в небольшом помещении было свежо.

Доктор только что закончил обход, а медсестра поставила на тумбочку рядом с кроватью свежие цветы в вазе. Именно в этот момент в палату вошла Маша с царевной Екатериной.

— Ох, я и не думала, что у вас дома настолько весело! — щебетала Романова.

— Ну… — протяжно произнесла Маша. — Полоть сорняки мы начали относительно недавно. Странно, что эти растения так быстро разрастаются. И как будто хотят проникнуть за периметр.

— Да забей, — отмахнулась Катя.

Девушки зашли в палату. Катя пододвинула два стула к кровати Михаила, и обе сели.

— Удивительно, но он даже не похудел. Розовенький, — присмотрелась царевна к пациенту.

— Сама в шоке. Но знаешь, я уже ничему не удивляюсь, — развела руками Маша. — Но, блин, я все же волновалась.

— Ага, я помню, как ты первые дни была сама не своя.

Девушки продолжили болтать, пока Маша гладила Михаила по волосам. Она чувствовала, что от него идет легкое мановение энергии, и что его организм работает на восстановление. Даже не сильно углубляясь в лекарскую магию, она это понимала.

Через полчаса пришла Света с Димой и Антоном. Последний еще немного злился и на все вопросы касательно старшего брата отмалчивался.

Подобные встречи они делали каждый день, с тех пор как всех выписали из лазарета. Сейчас в палатах оставались только Пушкин и Кузнецов. Даже Звездочет и Ермакова выписались.

— Ну, что, когда мы узнаем, мальчик или девочка? — прищурился Дима, вставая за спиной у девушек.

Света пихнула его локтем в бок.

— Все-все, — улыбнулся он.

Еще через двадцать минут в палату зашел Чехов. Именно он руководил восстановлением парочки магов.

— О, сколько вас тут собралось! — радостно произнес он. — Катенька Петровна, ваш папенька просил передать, что ждет вас у выхода из института. Хочет прокатиться с вами до Красноярска.

— Ну блин-блинский, — вздохнула она и посмотрела на ребят. — Пока папа тут, он возит меня по разным предприятиям, и дает всем люлей.

— А я думаю, чего это в магазинах артефакты подешевели. И скидки на броню появились… — сказал Дима.

Чехов попросил всех выйти на время осмотра. Разрешил остаться только Маше как супруге.

Когда все покинули помещение, он аккуратно стянул простыню и положил руку Михаилу на грудь, проверяя все системы организма.

— Не понимаю, почему он не просыпается, — пробубнил Чехов. — У него уже то состояние, при котором можно нормально ходить. Вот лодырь.

— Ну, Михаил Павлович, не ругайтесь. Он же такое сделал!

С момента, как в Широково приехал царь, про подвиги Кузнецова за метеоритным поясом узнали все. Собралась целая конференция. Все-таки война практически закончилась. Только Китай продолжал попытки отвоевать хоть немного территорий и прогнать от своих берегов австралийцев. Также большую лепту внес актер Чан, который в красках рассказывал о знакомстве с Михаилом, естественно, немного приукрасив. Хотя с ним сначала побеседовали компетентные органы, чтобы объяснить, что можно рассказывать, а что нет.

Например, все, связанное с Дикой Зоне с Есениным и Захаром было под строжайшим запретом. Со всех участников взяли магические договора о молчании. Рассказали только Маше как супруге и основным лицам Империи. Так что за прошедшие две недели Михаил стал еще популярнее, и многие простолюдины буквально ломились к нему под защиту. Но без начальника ничего нельзя было сделать, так что Надежда спокойно собирала подписи и перенаправляла своим помощникам.

— Ну да, Миша знатно потрудился. Думаю, ему сейчас будет ой как нелегко.

— Что вы имеете в виду? — удивилась Маша.

— Как что? — повернулся к ней Михаил Павлович. — Хотя бы то, что он повысил ранг.

— Что? Опять? — не поверила Маша. — Но… разве… Как так то?

— Да, это возможно. Ты же проходила это на лекциях, — вздохнул лекарь и продолжил осмотр. — Чем больше усилия, чем быстрее рост. Я даже боюсь представить, что послужило такому стремительному скачку…

Наконец, Чехов закончил, и в палату вернулись ребята.

— Ну-с, Машенька, — он взял ее за руку. — Буду ждать появления первенца! Очень интересно, каким вырастет пацан.

— Мальчик? — хором повернулись все присутствующие к Чехову и Кутузовой.

— Да блин! — простонала Маша. — Мы же не знали…

— Ой, простите, — смутился лекарь и поспешил к выходу.

— Значит, мальчик? Отлично! — раздался голос с больничной койки.

Снова повисла тишина.

* * *

Конечно, я все слышал и был в курсе сплетен, которые при мне обсуждали ребята. Слышал, что Трофим тут же примчался к Ермаковой как только узнал, что она ранена. То же самое сделала и Маруся, моментально прибежав к Звездочету. Кажется, такими темпами, скоро в институте завяжутся семейные связи.

А уж когда Чехов ляпнул, что у меня будет мальчик, тут уж я не мог оставаться в беспамятстве. Хотя честно признаюсь, в моих планах была еще неделька отпуска на пляже.

— Ты очнулся! — воскликнула Маша.

— Миша! — обрадовался Дима.

— Неожиданно, но приятно, — хмыкнул Чехов и вернувшись ко мне, опять начал водить рукой. — Как себя чувствуешь? Голова не болит? Может чего надо?

Если быть откровенным, у меня под кроватью пакет с кристаллами, которые ночью принес Посейдон, и я бы хотел их впитать. Но пока мои способности не восстановились, процесс происходил медленнее, чем обычно.

— Да, все хорошо, — кивнул я.

— Что ж, тогда оставляю вас, — после чего Чехов покинул палату.

Ребята начали закидывать меня кучей вопросов, разными историями и уже известной мне информацией.

— Воу-воу! Полегче, ребята… Мне что-то нездоровится…

Все поняли жирный намек и без лишних вопросов покинули помещение, оставив Машу со мной наедине.

— Значит, мальчик? — улыбнулся я. — Хех, а ты молодец.

— Ты чего, биологию не изучал? — приподняла она бровь. — Это ты молодец, что мальчик.

— Да помню, — я приподнялся и поцеловал ее в щеку. — Ты уж извини, но пока я не умоюсь и не приму душ, кроме щек никуда целовать не буду.

Маша улыбнулась и опустила глаза. Неожиданно она вдруг расплакалась.

— Гормоны, — со знанием дела сказала Лора, сидя на подоконнике.

— Я так испугалась! Я очень сильно испугалась! — сквозь слезы проговорила Маша.