Усилитель. Трижды воскресший (СИ) - Урусов Алексей - Страница 31

***

Что девиз семьи не пустой звук, я понял уже вечером, когда все мы после «вечернего чая» собрались в малой гостиной. Беседа проходила под совместную работу. Тётя Оксана и девочки рукодельничали: они брали небольшие мешочки, на которых разноцветными красками или вышивкой были изображены картинки и надписи с сортами чая, а вверху было написано, что это производство Перловых, и пришивали на место буквы «О» в фамилии небольшие жемчужные бусины, ловко подхватывая их иголками из стоявших рядом шкатулок. Отец семейства и мальчики, и я, когда немного понял, как надо работать, занимались тем, что собирали деревянные коробки из заготовок, соединяя их в пазы и затем закручивая небольшими шурупами или зажимая деревянными клиньями. Собранными коробками мы заполняли освободившиеся ящики, затем брали новые заготовки и так почти час. Геннадий Алексеевич пояснил мне, что мешочки и деревянные коробки предназначены для элитных сортов чая – завтра утром собранные нами заберут на фабрику, а вместо них привезут новые заготовки.

– Так что тут у нас – тоже небольшой конвейер, – завершил он свой рассказ.

Глава 11

У императора не бывает не важных выездов. Его присутствие в любом месте придаёт мероприятию общеимперский статус и позволяет тем, кто не имеет постоянного доступа к императору, оказаться рядом с монархом. И такая близость дорогого стоит – тот, на ком хотя бы на мгновение сфокусируется взгляд императора, ненадолго оказывается в центре внимания света. Короткий кивок головы, незначительная реплика, брошенная монархом, не говоря про рукопожатие или короткую беседу – всё это анализируется с далеко идущими выводами. А если кремлёвская пресс-служба вставляет чьё-то лицо в один кадр с императором, то это является своего рода «знаком качества» – человек надёжен и дела с ним иметь не просто можно, а даже нужно. Карьеристы стараются «задружиться» с «новыми фаворитами», их охотно приглашают на светские рауты и на телевидение. Да и собственное начальство как прозревает – как же мы его (её) доселе не замечали? На каком же месте глаза наши были? Если бы не батюшка-император, то такой бы талант упустили! Надо немедля оценить юное дарование по достоинству, выдвинуть на подобающую работу, поощрить и наградить. Для скольких, получивших свои «пять минут славы», поймавших отблеск сияния, окружающий императора, мимолётный знак его внимания стал началом скачка в карьере? Много их, ибо нет им числа и ряды множатся. Конечно, большинство после карьерного рывка, полученного после встречи с императором, «сдувалось» и их или оставляли в покое на новой должности, не давая дальнейшего роста, или вообще аккуратно задвигали назад. Но на слуху были не они – весь свет, вся страна знала тех, кто мог сказать: – Меня сам император заметил! И выделил! И поверил! И вот он я – справился, переустроил, восстановил, открытие сделал! А теперь уже и генерал! Или –замминистра! Или – конструктор! Или – большим заводом рулю!

И именно их таланты, проявившиеся в ходе яркой карьеры, доказывали всей стране особое чутьё императора, способного с одного взгляда оценить, чего стоит человек.

Но и суров был царь-батюшка: и чиновники всех уровней, от простых секретарей до министров, и военные руководители, и купцы с промышленниками больше всего боялись его короткого: – Почему так?

И что было отвечать, если вот они – изношенные станки, разбитые дороги, обшарпанные здания, низкие зарплаты…

И если была информация о предстоящем приезде, то не покладая рук и не жалея времени и средств готовились к монаршему визиту, стараясь исправить недочёты, достроить, доремонтировать, дооснастить. А губернаторы и прочие руководители, кому по рангу было сопровождать императора, зарывались в подробные отчёты, чтобы можно было дать ответ на любой вопрос.

Но были и особые визиты, которые называли «парадными». Если едет император поздравлять завод со столетием, а то и трёхсотлетием, разве же он праздник испортит? Не таков наш царь-батюшка. Он обязательно скажет тёплые слова, приятные для каждого слуха. Если корабль на воду спускают в присутствии императора, разве будет у него время выдать замечания по верфи? Нет, конечно: будет благодарить, награждать и желать дальнейших успехов. А то, что потом императорский секретариат пришлёт длинный список замечаний, так на него быстро составят многостраничный «Комплексный план устранения недостатков, выявленных во время августейшего визита Его Императорского Величества Николая Петровича Романова с указанием крайних сроков исполнения и ответственных должностных лиц».

Впрочем, предстоящий выезд выбивался даже из списка «парадных» – император готовится посетить Преображенский полк, шефом которого являлся, и провести награждение за героизм в ходе пограничных конфликтов: полк, часто по старинке именуемый «Кремлёвским», не только выделял караулы для охраны императора и его семьи, но и воевал. Так что военные вполне могли рассчитывать на позитив со стороны августейшей особы. Но, тем не менее, не расслаблялись. Да и вообще в армии такое понятие, как «расслабляться» не употребляется за ненадобностью: все военные знают, что солдат, не имеющий срочной и очень важной задачи – потенциальный нарушитель дисциплины; поэтому солдат, как и офицер, должен быть загружен работой с подъёма до отбоя.

В Преображенском полку подготовка к заблаговременно назначенному визиту велась тщательно и с размахом: ремонт, асфальтирование, получение и подгонка нового обмундирования, тренировки на плацу... До покраски травы дело не дошло, но и траву, и кусты подстригали старательно, беспощадно кося всё, что поднималось выше тонкого шнура, натянутого над газоном. И всё чаще солдаты и офицеры втихаря вздыхали: – Скорей бы уж!

И вот этот день настал. Когда император спустился по лестнице Кремлёвского дворца, дверца машины уже была услужливо распахнута, а наследник престола и цесаревич стояли неподалёку, около своих машин. Кивнув головой, Николай Петрович подозвал к себе начальника службы внешней разведки, вдвоём они бодро запрыгнули в машину, и колонна рванула с места.

Редкие прохожие, оказавшиеся в это раннее воскресное утро на улицах, по которым проезжал императорский кортеж, состоящий из чёрных «Аурусов», приветливо махали руками или разглядывали кавалькаду, некоторые брали «под козырёк»

…

Но государь их не видел: ни заботливо отремонтированных старинных зданий, ни зелени и цветов на улицах и в парках, ни первых признаков осени в пожелтевших листьях, ни полицейских в отутюженной форме, ни прогуливающихся москвичей: государь перебирал документы, которые ему подсовывал Николай Николаевич Грачёв – начальник СВР, и одновременно выслушивал его доклад, сразу же задавая уточняющие вопросы.

– Предложение о создании двух академий, а не одной, утверждаю. Дорого, конечно, и непонятного много, и хрен поймёшь с чего начинать, но здесь мы отстать не можем, – статистика показывает быстрое нарастание магической силы от поколения к поколению, и если мы прохлопаем время, потом никакое оружие может не спасти ситуацию. Надо кадры преподавателей готовить, методики накапливать, от местечкового обучения в родах переходить к централизованному, на научной основе, в академиях, ставить освоение молодёжью магической силы на поток, на конвейер. Но вторая академия – полностью на твоей службе. И уровень секретности должен быть соответствующий. Завершайте разработку документов и как всё будет готово, приносите. В этом году начнём строить, в следующем году нужно первый набор провести. С этим всё. Дальше: материалы разведки и добытые образцы по новым сплавам для спутниковых батарей, по выработке редкоземельных металлов и особенно, программы компьютерного интеллекта, направьте в соответствующие ведомства для использования в работе. То же самое касается и образцов снарядов и вооружения – всё в институты на исследования. Что ещё?

– «Перевёртыш», Ваше императорское величество.