Нелюбимый босс (СИ) - Лакс Айрин - Страница 6

— Начнем с чего полегче.

Притягиваю руку Сони на свое колено. Она ужасно напряженная, словно деревянная.

— Так не пойдет. Расслабься, — осторожно массажирую запястье, разгоняя кровь и мышечный ступор.

— Легко сказать. Когда в меня иголку тыкать собираешься.

— Не буду я ничем в тебя тыкать. Только посмотрю и выну занозы. Ссадины надо будет обработать. Иначе воспалятся.

— Буду уродиной, никуда не смогу пойти! Растолстею еще больше. Рад?!

— Кто сказал, что ты толстая?!

Окидываю изумленным взглядом фигурку девушки, тоненькую, стройную, ладную.

— Ты сам сказал, что я толстая. Именно поэтому ветка подо мной надломилась.

— Я такого не говорил. Лишь сказал, что по деревьям ты лазила давно, а с тех пор кое-что изменилось. Не бери в голову…

Склоняюсь над рукой девушки, цепляю иголкой занозу под тонкой кожей. Пока она препиралась со мной, отвлеклась и расслабилась.

— Ой!

— Уже все. Подуть на ладошку?

— Еще чего!

Соня отбирает у меня ладонь, я удерживаю ее пальцами за запястье, считывая зашкаливающий пульс.

— Где второй?

— Что?

— Телефон. Под подушкой?

Прежде чем Соня успела среагировать, ныряю под подушку и, схватив предмет, вытаскиваю его.

Но это не телефон, а складной нож-бабочка, выпускающий очень острое лезвие по щелчку.

Щелк… Лезвие вспарывает воздух.

— Не совсем телефон. Зачем тебе это? Боишься?

Соня мрачнеет.

— Меня боишься?

Мысль, что я могу внушать опасения, сильно меня расстроила. Хотел всего лишь позаботиться о девочках, но получаю такую ответку, что становится не по себе.

Соня молчит, никак не желая помочь разобрать в том, что я делаю не так.

— Не тебя, — буркает через минуту. — Нож просто так, на всякий случай. Отдай.

Не тороплюсь возвращать нож. Он очень опасный.

— Мне так спокойнее. Отдай! Пожалуйста! — в голосе начинают звенеть неподдельные слезы.

— Держи. Боишься дружков Марины?

— Что-то вроде того.

— Да уж… Не думал, что ее жизнь пойдет под откос.

Соня прячет ножик обратно под подушку. Неужели я не угадал с телефоном? Я на сто процентов уверен, что у Сони есть второй телефон. Но после увиденного проверять не хочется.

— Ты же ее почти не знал! Ничего о ней не знал.

— Допустим, но откуда тебе это известно?

— Мама много болтала о своих мужиках. Особенно в последнее время, как сошлась с Мотей и подсела на его таблетки. Заткнуть было почти невозможно! — морщится Соня. — О тебе тоже говорила.

— Наверное, ничего хорошего.

— Так и есть! Ничего хорошего не говорила! Только дурное.

— Да я и не спорю, — пожимаю плечами. — Дурного было немало.

— Я так и знала! — торжествует Соня.

Рада? Что ж, пусть радуется, что самая умная и прозорливая, а я тем временем обрабатываю ей левую руку, пострадавшую гораздо сильнее.

— Ай, щиплет же! Больно! Все, с меня хватит!

Соня забирается с ногами на кровать и быстро ныряет под одеяло, но почти сразу же морщится.

— У тебя на животе царапина. Показывай.

— Нет!

— Или поедем в больницу.

— Не хочу!

— Тогда показывай, не упрямься.

— Можно подумать, ты способен мне помочь.

— Я способен и не на такое, — хмыкаю.

Прозвучало немного самодовольно, но против фактов не попрешь. Кем я только не был и чего только не делал. Думаю, если у меня будут внуки, я смогу травить байки каждый вечер, пока не помру, и не повторюсь ни разу. Только не все байки предназначены для детских ушей!

— Закатай футболку, я быстро обработаю твою царапину.

— И уйдешь?!

— Конечно.

3.2

Соня думает, выдвигает абсурдное требование:

— Вообще из дома уйдешь! Я так хочу.

— Послушай, это не очень-то благоразумно…

— Разве ты не поставил охранную сигнализацию?

— Да, но…

— Значит, все будет в полном порядке! Если не веришь, придешь и проверишь, завтра утром. Идет?

Скриплю зубами. Не думал, что заниматься воспитанием будет так сложно! Казалось бы, обе девочки уже взрослые, понимающие, с ними должно быть проще.

С Алиной у меня никаких проблем, но вот Соня… Соня — это что-то с чем-то!

Что я вообще здесь делаю?! Алины нет, а Соня мне не родная, чужая, как ни крути.

Но не могу просто так уйти, черт побери! Своих дел по горло, а я с малолеткой торчу, уговариваю ее, словно несмышленыша, показать вавку. Пришпилить бы к кровати, я таких строптивых, как она, иначе могу уламывать. Снова эта непрошеная мысль о близости крутится в голове дурманом.

Соня упрямится. Что ж, мартышка, я в тысячу раз упрямее. Откладываю коробку с аптечными средствами.

— Поднимайся. Мы едем в больницу.

— Ладно! — говорит громче, чем надо. — Вот! Обрабатывай!

Соня резко задирает футболку, ее край замирает чуть ниже груди. Мое сердце делает мертвую петлю в груди.

Потому что… на девчонке нет лифчика. Приехали, товарищи…

— Чего застыл? Лечи меня поскорее! Но ночевать ты в нашем доме не будешь.

Пытаюсь не думать о всяком дурном. Сложно, черт побери. Она что, не могла лифчик надеть? Так сложно?!

Пытаюсь отвлечься, задавая вопросы.

— Выгоняешь меня из дома и планируешь прямо здесь закатить вечеринку?

— Я выгляжу просто отстойно. Какая вечеринка? Выпью анальгин, лягу спать!

Так я ей и поверил. Хер я теперь куда сдвинусь. Останусь. Пусть пищит недовольно…