Игроки и жертвы (СИ) - Костадинова Весела - Страница 43

- Илона, блядь, - присела рядом с ним, - стреляй уж тогда по нам обоим, что мелочиться-то!

Я накрыла его плечо рукой, ощущая, как под пальцами его мышцы напряжены до предела. Он поднял на меня взгляд. Его лицо, искажённое болью, вдруг смягчилось. В его глазах мелькнуло что-то, что я не могла до конца понять — смесь благодарности, недоверия и какого-то глубокого удивления.

- Садистка гребаная! – вырвалось у меня.

- Ох, жаль камеру не взяла, - она положила винтовку на землю, - вот теперь вы оба настоящие.

Кирилл не отрываясь смотрел на меня, и серые глаза полыхали огромной гаммой чувств: вина, боль, раскаяние, удивление и чуточку чего-то большего.

Внезапно он обнял меня и прижал к себе.

Я застыла на мгновение, ошеломлённая его внезапным жестом. Его руки обхватили меня крепко, но в то же время осторожно, словно он боялся, что я вырвусь, что уйду. Его тело дрожало — от боли, от напряжения, а, может, и от чего-то большего. Я ощущала его тяжёлое дыхание у себя на плече, тепло его близости, слишком явное, чтобы игнорировать.

— Прости, — прошептал он едва слышно, так, чтобы услышала только я. Его голос был тихим и отчаянным, как будто весь этот хаос и боль выплеснулись в этих простых словах. – Прости за все….

- Кир…. Хватит… я устала от боли и ненависти, давай для начала научимся быть рядом, - ответила тихо, не вырываясь, не делая резких движений.

- Я никогда больше… не трону тебя, - шептал он, прижимая все сильнее, но эти прикосновения не вызывали ни страха, ни протеста. Напротив, они нужны мне были самой.

Его слова проникали глубоко, будто стирая те невыносимые грани боли и обид, которые разделяли нас. Я не отвечала, просто позволяла ему держать меня, чувствуя, как с каждым мгновением исчезает тот страх, презрение и главное - ненависть, который всегда возникал рядом с ним.

— Давай начнём с этого, — тихо повторила я, наконец подняв взгляд, встречаясь с его глазами, в которых теперь не было ни злости, ни отчуждения. Там была лишь искренняя боль и раскаяние, которыми он, похоже, жил всё это время.

Кирилл кивнул, чуть расслабляя объятия, но я и сама уже не старалась отстраниться, оттолкнуть его. Напротив, подставила плечо, чтобы он смог подняться.

Илона подошла к нам.

- Запомните оба, два идиота. Если я еще раз увижу в вас: страх, вину, отчуждение, властность, злобу или ненависть – мы снова окажемся здесь. И я снова буду стрелять по нему, Агата, пока твой мозги не встанут на место. А ты, Кир, будешь видеть, как больно ей и понимать, что это снова по твоей вине. Поняли?

Кирилл медленно повернул голову в её сторону, его губы сжались в тонкую линию.

— Илона, — сквозь зубы ответил он, — когда-нибудь я тебя закажу киллерам. Честное слово.

Она лишь усмехнулась, пожав плечами с таким видом, будто это даже забавляло её.

— Возможно, — спокойно ответила она. — Но сначала марш на базу. Нам ещё ваши анкеты изучать и запоминать.

Кирилл что-то пробормотал себе под нос, но пошёл, тяжело опираясь на моё плечо. Илона шла следом, её взгляд всё ещё оставался тяжёлым, но в нём больше не было того ледяного приговора, что звучал в её голосе ранее. Казалось, она наблюдала за нами, чтобы убедиться, что мы действительно поняли урок.

На базе Илона отправила Кира вниз, в подвал, где находилась сауна, сообщив, что для него готова ледяная ванна, меня же заставила выпить пол стакана коньяка.

- Так, - подвела она итог, - вы меня сейчас оба ненавидите, это нормально. Поэтому этот вечер проведете вдвоем. Поужинаете и спокойно изучите анкеты друг друга, сидя спина к спине. Так вы научитесь прикрывать друг друга.

- Илона, ты подготовку, часом, не в спецназе проходила? – устало спросила я.

- Почти, - усмехнулась она. - Я отдыхать, вы – взаимодействовать. Все понятно? Черт…. Как же вы меня вымотали, - потягиваясь, она вышла из зала кафе, где царил уже вечерний полумрак и горел камин. Здесь, на севере области по вечерам было довольно холодно, не смотря на наступающее лето.

Ужин нам накрыли за маленьким низким столом, возле камина. На пол бросили множество подушек, на которых можно было с комфортом как сидеть, так и лежать. Дожидаясь возвращения Кирилла, я лениво листала его анкету, замечая детали, которые заставляли меня горько улыбнуться. У нас было больше общего, чем можно было предположить.

Кир пришел чуть раскрасневшийся, с влажными волосами и молча сел рядом, беря в руки мою анкету.

- Илона сказала изучить спина к спине… - заметила я. – Может… ну ее нахер на сегодня?

- Согласен, - он сел на подушки, вытягивая ноги и потягиваясь, хоть на лице и промелькнула мимолётная боль. – Иди сюда, - он жестом предложил мне сесть, навалившись спиной на него. – Удобнее будет.

Я замерла на мгновение, колеблясь, но затем все же присела рядом, опираясь спиной на его грудь. Жест был неожиданно тёплым и без какого-либо намёка на прежнюю напряжённость. Почувствовав его руки, мягко лежащие на подушке рядом, я немного расслабилась, чувствуя едва уловимое тепло и спокойствие.

Мы сидели так молча, и через минуту Кирилл, видимо, всё же вернулся к анкете, держа её в руках и рассматривая очередной вопрос. Его голос был тихим, как будто он опасался нарушить эту редкую тишину:

- Любимый фильм «Звездные войны», Агата. Ты серьезно?

- Более чем, - читая его данные ответила я, - классическая схема прихода к власти диктатора. По учебнику просто.

Кирилл усмехнулся, и я почувствовала, как его грудь едва заметно содрогнулась от тихого смеха за моей спиной.

— У тебя уникальный взгляд на классику, — тихо сказал он, снова перечитывая строчки в моей анкете. – Я думал – это классический экш.

- Одно другого не исключает, - улыбнулась я. – политика через призму приключений. Жаль не все это видят, может тогда мы бы избавились от кучи проблем.

Кирилл кивнул, явно обдумывая мои слова, и на мгновение снова погрузился в анкету.

— Знаешь, — начал он, всё ещё не отрывая взгляда от бумаги, — ты говоришь о политике так, словно это нечто живое, будто она дышит, двигается, как живое существо.

Я усмехнулась, чувствуя, что это, пожалуй, лучшая характеристика моей профессии.

- Так и есть, Кир. Посмотри на нашу ситуацию. Когда я встретила тебя вновь – ненавидела…. Ты олицетворял все, что я ненавижу в людях и в себе тоже. Но я вынуждена была помогать тебе и твоей команде, поскольку скользила между политическими потоками. И эти потоки снова и снова приводили меня к тебе.

Он наклонился и на секунду уткнулся лицом в мои волосы. Я чуть напряглась, но не стала отстраняться, просто пытаясь понять нравится мне это или нет.

- Спасибо, - тихо сказал он. – За письма, Агата. Ты предупредила, хоть и не обязана была. Хотел сказать раньше… но…. как уж вышло.

Да уж, прошло всего пять дней с той истории, а мне показалось – целая вечность. Пять дней, полностью перевернувших жизнь.

- Что будет дальше, Кир? – тихо спросила я, машинально задевая его руку, обхватившую меня за талию. Когда поняла – остановилась.

- Будет тяжело, - вздохнул он. – Очень. Но как минимум, мне нравится, как ты зовешь меня – просто Киром. Это приятно.

Мы снова погрузились в чтение бумаг, прислушиваясь к мерному треску камина, успокаивающему, домашнему, уютному.

23

Воскресенье прошло относительно спокойно, давая нам всем краткую передышку перед тем, как окунуть в самый водоворот событий. Илона и ее команда фотографировали нас в разных ракурсах, задавали нам личные вопросы друг о друге, проверяя, как и когда мы можем выдать себя незнанием. Кир был спокоен, деликатен и гораздо более открыт, чем ранее. Когда при позировании он смотрел на меня, в его глазах была искренняя теплота, я старалась по возможности отвечать тем же. Я простила его, хоть и не могла полностью расслабиться. Но никто и не требовал от меня всего и сразу.

Кир так же вернул и телефон, и я почти час разговаривала со своей семьей в Батуми, отдыхая с ними от всех тревог и страхов от ожидающего будущего. В этот раз Илона проявила невероятный для нее такт, дав мне время поговорить с теми, кого я люблю всем сердцем. Больно было только отвечать на вопрос Арины, скоро ли я приеду к ним. Дочка скучала без меня, но я все равно была рада, что они далеко от разворачивающихся событий.