Аристократ на отдыхе. Том седьмой (СИ) - Рудин Алекс - Страница 10

— Когда это было? Они приходили днем?

Если днем — то жена священника наверняка знала об этом.

— Ночью, — огорченно сказал Пермяков. — Дурачок два дня назад через забор перелез — и прямиком к аномалии.

— В какое время это было?

— Сразу после полуночи.

— Ты хорошо его разглядел?

— Конечно, господин губернатор, — заверил меня Пермяков. — Луна ярко светила. Через час гляжу — дурачок обратно лезет. Огляделся, и ушел куда-то.

— А учитель музыки? — нахмурился я. — Он когда ходил в аномалию?

— В ту же ночь, — неожиданно сказал Пермяков. — Примерно через час после дурачка. Я уже спать собрался — мне ведь с утра на службу. Гляжу, а он стоит у калитки. Постоял немного и вошел.

— Вот как? — удивился я. — Через калитку, значит?

— Да, — подтвердил Пермяков.

— А почему ты не сказал священнику о том, что в его аномалию ходили посторонние? — спросил я Пермякова.

— Так ведь это не мое дело, кого он в свою аномалию пускает, — фальшиво возразил Пермяков.

— Он врет, Никита, — незамедлительно подтвердил Умник.

— Само собой, — согласился я.

Разумеется, Пермяков врал. Он надеялся, что с аномалией что-нибудь случится. Потому ничего и не сказал отцу Иннокентию.

Вот это «что-нибудь» и случилось.

— Еще что-то можешь сказать? — спросил я писаря.

Пермяков огорченно замотал головой.

— Больше ничего не знаю. Но как только узнаю — так сразу вам доложу.

— Хорошо, — кивнул я и стал спускаться с чердака.

Чертова лестница ощутимо прогибалась под весом моего тела.

— Господин губернатор! — крикнул сверху Пермяков. — А мне какая-нибудь награда будет? Или премия? Я ведь три года верой и правдой…

— Я скажу Павлу Лаврентьевичу, чтобы загрузил тебя работой, — пообещал я. — Так и премию быстрее заработаешь, и за соседями шпионить перестанешь.

— Поехали, отец Иннокентий, — сказал я, вернувшись в дом священника. — Навестим твоего учителя музыки. Выясним, почему он внезапно пропустил урок. Знаешь, где он живет?

— Конечно, Никита Васильевич, — кивнул священник.

Его жена с тревогой взглянула на меня. Когда священник вышел, она тихо спросила:

— Никита Васильевич, неужели Илья украл Авессалома?

Я пожал плечами.

— Разберемся.

Женщина продолжала умоляюще смотреть на меня, и я добавил:

— Вашей вины тут нет. Ведь вы не впускали Резникова в аномалию?

— Нет, — испуганно округлив глаза ответила женщина.

— И не говорили ему, как снять охранную печать с калитки?

— Не говорила. Да я и не знаю. ее ведь муж ставил. А у меня и Дара нет…

— Вот и хорошо, — кивнул я. — До свидания.

Отец Иннокентий уже завел свою колесницу и ждал меня. С одной стороны, священник мне нравился — хороший человек, и не задает лишних вопросов. С другой стороны — как можно не видеть того, что творится у тебя под носом?

Проходя мимо калитки, я считал магическое поле Печати. Ничего сложного — Печать была совсем слабенькая.

А ведь Пермяков не врал. Эту Печать совсем недавно кто-то вскрыл. Вскрыл умело, но оставил следы. Магическое плетение было повреждено, из Печати висели обрывки магических нитей.

Я озадаченно хмыкнул. Зачем сразу двоим прохиндеям понадобился демон отца Иннокентия?

— Поехали, святой отец, — сказал я священнику, усаживаясь в машину.

Отец Иннокентий кивнул и тронул «колесницу» с места.

— Никита Васильевич, а что сказал Пермяков? — помолчав, спросил он.

— Ничего неожиданного, — усмехнулся я. — Как я и думал, твой демон украл человека. Осталось разобраться, кого именно.

— Может, это его украли? — с надеждой предположил отец Иннокентий.

Я пожал плечами.

— Может быть. Далеко нам ехать?

— Не очень. Переедем через мост и свернем налево.

Я посмотрел в ту сторону, куда указал священник, и увидел столб черного дыма, который поднимался над крышами.

Пожар, что ли?

— Видишь дым? — спросил я. — Учитель живет в той стороне?

— Да, — растерянно кивнул священник. — Горит где-то совсем рядом.

— Прибавь-ка ходу, отец Иннокентий! — велел я.

Учитель музыки жил в отдельном каменном доме с небольшим палисадником перед фасадом. Совсем маленький домик, в два окна по фасаду и с круглым окошком под треугольной крышей.

Сейчас дом горел. Пожар явно начался изнутри — через разбитые окна с гудением вырывались языки пламени.

Видно, пожар начался только что — соседи только сбегались к месту происшествия. Некоторые тащили ведра, кто-то орал в магофон, требуя немедленно прислать пожарных магов Воды.

— Тормози, отец Иннокентий! — крикнул я священнику и выскочил из машины.

Нагревшийся шифер на крыше лопнул с оглушительным треском. Испуганно завизжала женщина, люди подались назад.

Из чердачного окошка, словно искры, разлетались в стороны огненные элементали.

— Не успеют потушить, — авторитетно заявил хорошо одетый господин с аккуратно подстриженными черными усами. — Все сгорит дотла.

— Ксантипп! — на бегу позвал я. — Мне нужна вода. Много воды!

— Опять работать? — укоризненно вздохнул демон. — А кальвадос?

— Быстро! — прикрикнул я на демона и щелкнул пальцами.

Ксантипп не подвел.

Упругие струи воды ударили из земли палисадника прямо в раскрытые окна. Они били так, словно под землей неутомимо качал воду невидимый магический насос.

Толпа восхищенно ахнула.

Огонь взревел, из окон и щелей под крышей вырвались густые облака водяного пара.

— Давай, Ксантипп! — подбодрил я демона. — В боковые окна тоже лей.

— Даю, — недовольно буркнул Ксантипп.

Наверное, мой демон поставил рекорд. Он потушил пожар минут за пять, не больше. Для надежности я использовал еще и магию Льда. На улице повеяло холодом, а закопченные стены дома мгновенно покрылись пушистым инеем.

— Молодчина, — похвалил я Ксантиппа. — Вернемся домой, будет тебе праздник.

— Правда? — обрадовался демон.

Убедившись, что огонь погашен, я шагнул к калитке. Молоденький полицейский в синем мундире попытался было схватить меня за рукав:

— Куда вы? Туда нельзя!

Обернувшись, я вырвал руку.

— Мне можно.

Полицейский узнал меня и испуганно отшатнулся.

— Господин губернатор?

— Стой здесь, и никого не впускай, — велел я ему. — Я осмотрю дом.

Прежде, чем войти, я достал магофон и набрал номер Захарова.

— Алло! — недовольным сонным голосом отозвался Костя.

— Вылезай из постели и пулей лети в Холмск, — обрадовал я Костю. — Ты мне нужен. Адрес я не знаю, но здесь только что был пожар. В общем, найдешь.

— Понял, — коротко ответил Захаров. — Еду.

Изнутри дом учителя музыки выгорел почти дотла. Я даже удивился — сколько разрушений может причинить огонь за короткое время. Над головой что-то опасно затрещало, и я машинально использовал магию Воздуха, чтобы удержать балки, если они вздумают рухнуть на меня.

Заодно избавился от удушливого запаха дыма.

Судя по остаткам внутренних стен, в доме было всего три помещения. Небольшая кухня, маленькая комната, служившая спальней и зал, который занимал половину дома. Посреди зала, как печальный обломок кораблекрушения, возвышался обгоревший рояль. Из-под прогоревшей крышки торчали лопнувшие от жара струны.

Ни учителя музыки, ни его тела в доме не было. Но я подумал, что надо обратить на дом внимание жандармов. Пусть обыщут все тщательно.

На рояле стояла раскрытая нотная тетрадь, исписанная кривыми закорючками. Верхний левый угол тетради заметно обуглился, строчки расплылись от воды, мокрые листы слиплись. Но сама тетрадь осталась целой.

Я протянул к ней руку, и пальцы словно обожгло.

— Осторожнее, Ник! — предостерегающе просвистел Убийца. — Я чувствую темную магию Только не могу разобрать, какую именно. Это не магия Смерти, хотя очень на нее похожа.

— Разберемся, — пообещал я.