Адептка, какого тлена? - Мамаева Надежда - Страница 10

– Вот ту штуковину, – ткнул лапой вправо брат, уже понимая, что легко не будет.

Так и случилось. Но спустя три оборота клепсидры я создала первый в своей жизни гидравлический цилиндр.

– Магический контур объяснить как делать? – мученически спросил старшенький.

– Дальше я сама, – заверила я.

– А что тогда до этого не сама? – сварливо спросил братец, вновь зевая.

– Откуда я могла вообще знать, что такое эта грунбукса? – возразила я.

– Из третьего курса. Теория магомеханики… – проворчал братец, потирая усы.

В этот-то момент я и поняла, что хоть до третьего круга нас всех учили одному, но каждый явно выносил с занятий что-то свое…

Наверное, примерно такие же мысли были и в голове преподавателя, когда он увидел мою работу. Корявенькую деталь с идеальной силовой матрицей чар по периметру.

– Какая-то у вас, адептка Маккензи, странная деталь получилась, – заметил магистр, задумчиво рассматривая мое творение через защитные очки – такие выдали всей группе для работы с металлом.

– Но она же рабочая, – возразила я, искренне надеясь, что так оно и есть.

Да и вообще у кого из нас нет странностей? Даже у преподавателя они наверняка найдутся! Впрочем, вслух я этого не сказала, а профессор, покрутив в руках цилиндр, вывел в зачетной ведомости «Терпимо» и отложил мою деталь в коробку, признав-таки пригодной.

Я же от души порадовалась среднему баллу. Хотя бы не «отвратительно», которое пришлось бы пересдавать!

Стоявший за мной адепт, видимо, так не считал. Я услышала за спиной:

– Кто вообще пускает девок на наш факультет? – возмутился он. – Понятно же, что ничего стоящего не соберут…

– А если у них и получится, то будут перед этим долго мучиться, – хохотнул второй.

– Они в другом хороши, – возразил ему третий и похабно добавил: – Вот эта рыженькая ничего так… Я бы закрутил с ней пару болтов…

Судя по тому, как сурово посмотрел преподаватель за мое плечо, слова долетели и до него.

Когда я отошла от верстака профессора, уступая место следующим студентам, то обернулась. Посмотрела на стоявшую позади меня троицу одногруппников и встретилась с ними взглядами.

Один был высоким, худым, с короткой стрижкой альбиносом. Если мне не изменяла память, подобного рода мутации встречались у детей, чьи родители имели несовместимую магию. Правда, на лекциях по чарам и гибридизации преподаватель утверждал, что вероятность такого исхода один к десяти тысячам… Но тип, стоявший передо мной, оказался, похоже, «везунчиком». И сейчас красные глаза этого «молочного мальчика» смотрели на меня с неприязнью.

У второго – с огненно-рыжими волосами, стянутыми в короткий хвост-репицу, – такой враждебности во взгляде не было. Адепт беззаботно подбрасывал в воздух свою деталь, ловил ее и с интересом, какой бывает у бестиолога, в силки которого случайно попал дракон, разглядывал меня.

Последний из троицы оказался жгучим плечистым брюнетом с длинными волосами, собранными в гульку на макушке. Виски парня были выбриты и открывали уши. В хрящиках последних красовались колечки. Так на гравюрах изображали орков минувшей эпохи Чистокровных.

Заметив на себе мой взгляд, этот тип подмигнул и расплылся в широкой улыбке. Так, судя по всему, этот у нас любитель крутить-забивать. И он прекрасно знал, что я слышала его комментарий, потому и лыбился.

Я ответила сразу всем троим. Причем не использовав ни одного бранного слова. Да я вообще без звуков обошлась!

Лишь поправила на носу рабочие очки, которые еще не успела снять. Только сделала это не указательным, а средним пальцем. И когда я отняла тот от дужки, на его кончике на миг вспыхнул огонек.

Парни помрачнели. Во взгляде красноглазика и вовсе читалось, что мне не только крышка, но и цельная домовина с погребением обеспечены. Плевать. За последние сутки я столько всего пережила… Еще тремя даже не врагами больше, тремя меньше… Да и какие они серьезные противники. Так, пуговички от портков.

Шовинисты несчастные!

Оставив последнее слово, точнее, жест за собой, я гордо развернулась и пошла прочь, к своему рабочему месту, размышляя, что на родном бестио-алхимическом факультете такого махрового женоненавистничества не встречала. У нас как-то все терпимее было. Особенно на практиках, в чаще. Там, правда, образцом лояльности и толерантности к любому полу, возрасту, вероисповеданию была болотная нечисть: ей было без разницы, кого жрать. И вот эта ее гастрономическая непритязательность как-то нас, адептов, и объединяла… Потому мы не привередничали и радовались любому, кто протянет руку помощи, когда ты влезаешь на спасительную ель: парень, девушка, преподаватель…

Впрочем, последний отлично справился с ролью нечисти, найдя изъяны и у Молочка, как я про себя назвала красноглазика, и у Рыжего, и у слегка орканутого брюнета. И если с обточкой, креплением, подгонкой частей детали у парней было все отлично, то магические контуры подкачали. И им в пример поставили мой кособокий цилиндр с идеальной силовой матрицей!

– Не обращай на них внимания, – услышала я девичий голос сбоку. Его обладательницей оказалась та самая адептка, что чуть не ткнула мне пальцем в глаз. – Говорят, на боевом факультете еще больше девушек задирают. Дескать, раз мы физически слабее, то нам там не место.

В последних словах кудрявой девушки слышалась затаенная обида.

– Ты туда хотела распределиться? – догадалась я.

– Не я. Сестра-близняшка, – отозвалась однокурсница. – Я всегда мечтала создавать големов. А она – сражаться. Так что теперь Бриг среди таких же самоуверенных типов, как эти. Но если за нас магистр Рувир заступается, то за сестренку… – Девушка печально вздохнула и оборвала сама себя. А потом, словно спохватившись, представилась: – Я Тимира Вирф. А вот та, – кивнула на еще одну адептку, – Мойрин Лоссирин. Давай держаться вместе?

– Давай. В тихом месте подальше от самоуверенных болванов, – согласилась я.

Что ж… Дружба против кого-то – тоже дружба. Вливаться в группу мне нужно хотя бы для того, чтобы не выглядеть подозрительно. И стоило только подумать о маскировке, как мой взгляд невольно нашел пепельного блондина. Тот что-то обсуждал с кучерявым парнем. Тем самым книгоносцем.

М-да… Со стороны и не подумаешь, что этот рассветный какой-то там преступник, если не встретишь его, удирая от убийц. К слову, о последних. Они наверняка попытаются добраться до тела Мика.

А это значило лишь одно: нужно их опередить и постараться выкрасть брата из лечебницы сегодня ночью. Благо после практики у нас занятий больше не было и можно было подготовиться к похищению как следует. Главное – не отрубиться прямо во время него. Потому что глаза после полутора суток бодрствования просто слипались… И больше, чем спать, мне хотелось только есть.

Глава 3

С деньгами у меня было, мягко говоря, негусто. Потому я направилась туда, где не была с первых курсов, – в бесплатную столовую при академии. Кормили там… В общем, есть можно – не отравишься. И эта неядовитость была единственным достоинством местной кухни. Каша на воде и спитый, почти прозрачный чай позволяли поистратившимся адептам не протянуть ноги с голоду. На такие деликатесы, как жареные сардельки на палочке, яблоки в меду или закрутка из лепешки с сыром, мясом и овощами, тратились геллары из стипендии, а потом и с подработок.

Сейчас же привередничать мне не приходилось. Хотя и очень хотелось: за пару котлет я была почти готова убить. Но вместо этого пошла по второму кругу с миской к раздаче. Что ж, пшеничная каша, говорят, полезная.

Это я озвучила братцу, когда тот, унюхав еду, вылез из сумки, продегустировал мой завтракоужин и проворчал:

– Од, ты не могла найти ничего получше?

– Это, между прочим, диетическая пища! – возразила я, чувствуя, как на зубах скрипят алхимические специи.

– И я даже догадываюсь почему. От одного вида такой еды весь аппетит исчезает, а вместо него возникает острое желание похудеть, – выдал братец и, почесав лапой за ухом, добавил: – А то и вовсе объявить голодовку до тех пор, пока нормально не накормят.