История Фредди Меркьюри - Ахундова М. В. - Страница 47

Итак, мы смоделировали ситуацию, в которой Фредди Меркьюри — развратный гомосексуалист, а Мэри — его близкий друг. Поведение Мэри Остин в данном случае не имеет ничего общего с любовью и порядочностью, и оно, мягко говоря, странно. И вся эта ситуация в изложении Мэри не соответствует ни логике, ни здравому смыслу.

Наконец, история Мэри Остин с точки зрения психологии никуда не годиться. Любая женщина на её месте никогда не смогла бы даже видеть мужчину, который так страшно, так мерзко унизил её. Она и спустя годы не могла бы спокойно слышать его имя. А она не вылезает из его жизни, демонстрируя полное отсутствие гордости.

По её словам, когда они прожили вместе более шести лет, она начала замечать что-то странное в поведении Фредди. Он старался не встречаться с ней, стал неразговорчив. Мэри подозревала, что у него появилась другая женщина. «Все изменилось в тот день, когда Фредди сказал ей, что хочет сообщить нечто важное, что должно было навсегда изменить их отношения. Он сказал: „Я думаю, что я бисексуал“. Я ответила: „Я думаю, ты гей“. Больше ничего не было сказано. Мы обнялись».

Так и представляешь себе эту душещипательную сцену из новомодного фильма про геев с Мадонной в главной роли. Он — красавец-брюнет, нежным и трогательным голосом говорит, что больше не хочет спать с ней, так как ему нравятся мужчины. Она — прекрасная блондинка, вместо того чтобы немедленно с визгом вцепиться своему парню в физиономию, отменив все его концерты на неделю вперёд, нежно называет его голубым. Они радостно обнимаются, радуясь возможности избавиться наконец от изрядно надоевшего секса… Скажете, я издеваюсь? Нет, это Мэри Остин издевается над Фредди Меркьюри — а заодно и над всеми, кто читает этот бред!

Кроме того, никто, включая саму Мэри Остин, не замечает, что её история просто смешна! Получается, что семилетняя совместная жизнь с этой дамой произвела на Фредди такое неизгладимое впечатление, что после этого он вообще не смог общаться с женщинами и с горя стал геем! Неплохая самореклама!

Ещё раз вернёмся к печальным дням после смерти Фредди. Все ведущие британские газеты печатают интервью с Мэри Остин. Они сообщают об ужасной скорби, в которой пребывает убитая горем подруга певца. «Рыдая, Мэри Остин сообщила нам… Это ужасная потеря для меня, но я постараюсь быть сильной… Я потеряла самого близкого человека в моей жизни»… Мэри Остин не перестаёт плакать, поминутно признаваясь в любви к покойному. Ноябрьские газеты выходят с её многостраничными интервью…

Стоп. Мэри Остин, конечно, хорошая актриса, но её подвела психология.

Каждому из вас приходилось видеть людей, только что потерявших своих близких. Многие пережили это горе сами. Человек, только что перенёсший такую утрату, физически не способен общаться с прессой, а тем более давать большие интервью. В лучшем случае журналисты способны выбить у него несколько слов, прерываемых рыданиями. Люди, действительно переживавшие смерть Фредди, вели себя именно так.

Элтон Джон от волнения не мог нормально вести экстренную телепередачу памяти Меркьюри — он рыдал и не мог говорить. Обезумевшие от горя родители и сестра Фредди вообще не могли ничего сказать — журналистам так и не удалось добиться от них интервью. От Брайана Мэя, Роджера Тейлора и Джона Дикона пресса получила несколько кратких фраз, которые они толком не могли произнести — их душили слезы. Только через неделю они смогли выступить — но и тогда не могли удержаться от слез. В первые дни после трагедии камера поймала Роджера Тейлора, бредущего вдоль стены дома Меркьюри в состоянии явной прострации. Своё послание фанам «Queen» Брайан Мэй отправил в письменном виде — он вряд ли смог бы говорить.

Одна лишь «безутешная» Мэри Остин охотно раздаёт огромные интервью, не забывая каждый раз по поводу и без повода добавить — всю жизнь Фредди любил меня, меня и только меня! Я единственная женщина в его жизни!

Можно не придавать значение тому, что тогда сказала Мэри, и простить её — женщина на последней стадии беременности, да ещё после такого потрясения, могла просто не соображать, что несёт. Но спустя годы она говорила то же самое.

Страшное горе и обильные слезы вкупе с беременностью абсолютно не помешали ей:

сообщить все подробности личной жизни Фредди за последние несколько лет.

подробно рассказать о последних днях его жизни, включая физиологические детали его умирания.

поимённо назвать тех, кто навещал его в последние дни.

Уверяю вас, не всякий человек в нормальном состоянии способен выговорить такой текст без предварительной подготовки и без бумажки. Беременная и убитая горем Мэри Остин — смогла.

Интересно, сколько она репетировала свой выход к журналистам?

Это не единственный прокол Мэри Остин. Она ещё не раз выдавала своё лицемерие.

Когда изгнанный из дома Джим Хаттон устроил скандал, пресса обратилась к Мэри за объяснениями. У неё была прекрасная возможность поквитаться с самозванцем и отомстить за Фредди, но вместо этого она сказала:

— Мне жаль Джима, но такова была воля Фредди. Он мне оставил этот дом, понимаете, мне, мне, мне!

Всего на одну секунду Мэри Остин вышла из роли скорбящей подруги, но этого было достаточно — она выдала, что ей на самом деле было нужно от Фредди. Тут же она поняла, что совершила ошибку, и, сделав скорбное лицо, со вздохом добавила: «Но я бы предпочла, чтобы он был со мной в этом доме».

В другом интервью она печально сказала, что Фредди всегда был её семьёй, и «даже парни, работавшие в его доме, тоже были моей семьёй. Когда они ушли, я осталась совсем одна. Все, кто был в его доме, ушли…».

Но ведь все знают, что она сама уволила этих «парней», сама сменила всю прислугу в доме Меркьюри! Нет ничего криминального в том, что она разогнала приживал — слуг и нахлебников-друзей — она имела на это полное право. Но зачем же эта лицемерная ложь про «семью»!

Просто она скрывает подлинные причины увольнения всей прислуги — эти люди знали слишком много.

Она с возмущением говорит о родственниках и друзьях Фредди, включая не названных по имени мифических гей-партнёров — они, мол, считают, что Мэри получила от Фредди слишком много. «Они так говорят, как будто я этого не заслужила. Они считали, что все должно достаться им», — искренне негодует Мэри.

Любая порядочная женщина на её месте сказала бы: «Я недостойна, я не заслужила этого, потому что я ничего не сделала для Фредди». Но Мэри Остин не только считает себя достойной этого наследства и качает права не хуже любой базарной торговки — она ещё и хвастливо заявляет: «Меркьюри завещал мне свои миллионы».

Ничего себе воплощённая скромность и застенчивость! Попробовал бы кто-нибудь отобрать у этой застенчивой хоть пенни — туго пришлось бы этому несчастному! Впрочем, если прав автор афоризма «Скромность — удел посредственности», то Мэри Остин — особа выдающихся талантов!

Она говорит, что в первые дни после смерти Фредди не могла заснуть в доме, где он умер. Это можно понять. Но тогда она должна была бы воздержаться от вселения в дом, проведя какое-то время в своей квартире (которую, кстати, она получила от Фредди). Но она немедленно въехала в дом со своим любовником, ребёнком и вещами! И, как вы уже видели, не могла скрыть радости от этого!

Она говорит, что долго терзалась чувством вины. Более того, она утверждает, что не покончила с собой только из-за детей. Но бравшие у неё интервью журналисты, хотя и попали под её обаяние, но все же отмечали, что она выглядит в доме Фредди цветущей и счастливой. На фотографиях она сияет довольной улыбкой.

Ещё она говорит, что пять лет не могла заставить себя спать… в спальне Фредди! Но зачем травмировать свою психику и спать на кровати, на которой скончался любимый человек — в доме, где есть несколько спален! Выбирай любую — а эту запри на память о Фредди! Но она спала там — значит, ей было наплевать.

Кстати, женщины, по разным причинам ставшие наследницами великих людей, обычно превращают их дома в музеи и по особым дням даже разрешают водить экскурсии. Но «скромная и застенчивая» Мэри Остин так любит и уважает все, что связано с Фредди Меркьюри, что она спустит собак на любого поклонника, пожелавшего зайти в дом своего кумира. Уже десять лет она никому не позволяет входить внутрь, всего один-два раза пустив туда журналистов — только чтобы ещё раз напомнить о себе…