Наследник (СИ) - Майерс Александр - Страница 54

На парковку влетают два автомобиля с гербами рода Грозиных. Из них выпрыгивает отряд вооружённых до зубов гвардейцев. С журналистами они вообще не церемонятся — проламываются через толпу, как носороги. Тех, кто замешкался, не раздумывая, угощают ударами прикладов.

— Ваше сиятельство, князь отдал приказ сопроводить вас в поместье. Прошу в машину, — говорит командир отряда.

— Едем, — коротко отвечаю я.

Как только подхожу к автомобилю, мне опять звонит мама. На сей раз ничего не остаётся, кроме как взять трубку. Но я не могу говорить при всех, поэтому говорю командиру грозинских гвардейцев:

— Это приватный разговор. Не ходите за мной.

— Ваше сиятельство, мы не можем рисковать, — хмуро отвечает тот.

— Так сведите риски к минимуму. Контролируйте обстановку, — говорю я и отхожу в сторону. — И следите, чтобы журналисты не вздумали ничего записывать!

— Пускай попробуют, — вместо грозинца отвечает Виктор и тут же тычет пальцем в толпу репортёров. — Эй ты, очкастый! Камеру убрал.

— Это общественное место, я имею право снимать!

— Знаешь, какие права есть у меня? — передёрнув затвор пистолета, спрашивает Вик. — Убери, сука, камеру, пока я не разозлился!

Отойдя к забору и убедившись, что рядом никого нет, я жму на кнопку ответа.

— Да, мама.

— Саша! — только и выкрикивает она, а затем заходится в рыданиях.

— Послушай, — тихо говорю я, прикрыв рот ладонью, чтобы никто не мог прочитать по губам. — Ещё ничего не известно. Может быть, под завалами остались выжившие.

— Ты видел фотографии⁈ Там никто не мог выжить! — кричит Анна.

— Мы этого не знаем. Прошу, приди в себя. Вполне возможно, что с ним всё в порядке. Может быть, он как раз в тот момент вышел из здания. Ты пробовала ему звонить? — я специально избегаю называть имя того, про кого мы говорим.

— Да. Абонент недоступен.

— Он мог оставить телефон внутри, а сам выйти, — придумываю на ходу, хотя сам в это не верю. — Успокойся. Надо дождаться точной информации. Как ты объяснишь свою истерику перед князем?

— Не знаю, — всхлипывает мама. — Его солдаты уже едут за мной.

— Да, я знаю. Поэтому вытри слёзы. Не вздумай плакать при нём.

— Как мне это надоело, Саша! — в отчаянии кричит она. — Как мне всё! Это! Надоело! Почему я должна скрывать свою любовь ото всех⁈ Постоянно прятаться, бояться каждого шороха, скрывать, кто твой отец! А теперь, когда он погиб, я даже не могу его оплакать! Почему я не родилась в какой-нибудь обычной семье⁈

— Если бы ты родилась в обычной семье, то никогда бы его не встретила, — шёпотом отвечаю я. — И мы ещё не знаем, погиб ли он. Я буду верить, что он жив, пока мне не покажут тело. Почему ты выбираешь думать иначе?

— Не знаю. Я не понимаю, что происходит, — дрожащим голосом признаётся мама. — Ох, меня тошнит…

— В смысле, тебя тошнит? От истерики или от чего-то ещё? — у меня в голове тут же всплывают предположения.

Помедлив, мама говорит:

— Я… могу быть беременна. В последнее время мы с ним… не предохранялись.

— Пи**ец, — не могу удержаться я.

— Саша!

— Что Саша? Ты хоть понимаешь, насколько это серьёзно? Если ты правда беременна и будет мальчик, то у тебя в животе — последний наследник рода Череповых! — сквозь зубы цежу я.

— А как же ты?

— Я Грозин, — вздохнув, я говорю: — Послушай. Заедь по дороге в аптеку, скажи, что тебе нужно что-то от головной боли. Пусть гвардейцы ждут снаружи, они не должны видеть, что ты покупаешь. Возьми тест на беременность. Не используй карточку, расплатись наличными и сделай тест сразу. Только не вздумай выкидывать его в мусорку, лучше смой в унитаз. Убедись, что не осталось следов. Поняла?

— Да, — мой тон заставляет маму сразу подчиниться.

— Хорошо. Увидимся в поместье. Мы с князем и Алексеем будем разговаривать, а ты сразу иди в комнату. Скажи, что плохо себя чувствуешь. Полагаю, ты всё равно не сможешь успокоиться, поэтому они не должны тебя видеть.

— Хорошо, — сдавленно отвечает мама.

— Не переживай. Я уверен, что он выжил. Люблю тебя, мам.

— Я тебя тоже, Саша. Пожалуйста, будь осторожен.

— Со мной здесь целая армия. Всё, до встречи, — говорю я и кладу трубку.

Скоро мы добираемся до поместья князя. По пути гвардейцам приходится отогнать несколько машин с журналистами, которые пытаются ехать за нами. В небе над нами летит вертолёт, и он сообщает, что видит следящие за нами дроны. Кто это, очередные репортёры или кто-то из врагов, мы сказать не можем. Дроны отстают, когда мы приближаемся к поместью.

Мама ещё едет, и это хорошо. Я предупреждаю дворецкого, что маме нездоровится из-за всего случившегося, и прошу сразу подготовить ей спальню. Меня же слуга проводит в малый каминный зал, где мы в прошлом году отмечали день рождения князя. Увы, теперь повод для собрания не такой приятный.

Григорий и Алексей сидят за столом, негромко переговариваясь. Когда я вхожу и кланяюсь, Алексей встаёт и подходит ко мне.

— Александр, здравствуй. Как ты?

— В порядке. Меня никто не собирался убивать, иначе некого было бы назвать виновником.

— Ты прав. Всё было сделано специально, чтобы подставить тебя. И теперь нам надо выяснить, кто это сделал, — двоюродный дедушка жестом приглашает меня за стол.

Сев, я спрашиваю:

— Кто-нибудь ещё приедет?

— Нет. Я поручил сыновьям подготовить Династию к войне, — отвечал князь. — У них сейчас другие задачи.

— К войне? — переспрашиваю я.

— А как ты думаешь? — невесело усмехается Алексей. — Большинство родов в клане Череповых начали шевелиться. Один за другим приводят гвардии в боевую готовность, останавливают предприятия, собирают семьи в поместьях. Кто-то уже даже объявил военное положение.

— Мы отрицаем вину, но не можем в такой обстановке сидеть сложа руки, — хмуро подтверждает Григорий Михайлович. — К тому же война уже началась. Медведевы напали на Вронских, под Рязанью уже идут бои.

— Почему вы не прикажете им остановиться? — удивляюсь я.

— Я уже приказал. Если в ближайшее время боевые действия не прекратятся, я буду вынужден задействовать силы Династии как миротворцев. Но это тоже может привести к нежелательным последствиям, — Григорий Михайлович морщится и потирает грудь с левой стороны.

Мы с Алексеем многозначительно переглядываемся, а князь, заметив это, рявкает:

— Я в порядке! Покалывает немного. Это больше привычка. Давайте о деле.

— Давайте, — соглашаюсь я. — Князь Черепов что-нибудь сказал?

— Хранит молчание, — разводит руками Алексей. — Его авторитет в клане сильно упал в последнее время. Я так понимаю, у него получилось надавить на Вронских, и многим его родам это не понравилось. Ещё им не понравилось, что Сергея вернули в род и сделали наследником. Так что теперь, полагаю, князь Черепов опасается выступить.

— Если он велит отказаться от войны — его могут посчитать слабаком и вместо войны с нами просто объявить мятеж. Если он поддержит тех, кто желает войны — тогда, собственно, его ждёт война. Но в текущий момент клан Череповых ослаблен, и мы легко сможем их победить, — объясняет дедушка, а я согласно киваю.

— А нам-то что делать? — спрашиваю я.

— Пытаемся не допустить, чтобы всё вылилось в масштабное кровопролитие. Я уже поговорил с людьми и запросил для нас встречу с императором. Если он прикажет, то война не состоится. Однако мотивы монарха… не всегда соотносятся с нашими, — туманно заканчивает Алексей.

— Вы хотите сказать, что императору может быть на руку война между кланами? — уточняю я.

— Вполне возможно. Династия за последние десять лет обрела огромную мощь, его величество это беспокоит. Не исключено, что он будет рад, если нас как следует покусают, — невозмутимо отвечает Алексей. — Императору вообще не нравится практика создания кланов, когда множество родов объединяются в одну структуру. Он видит в этом угрозу для власти.

— Правильно делает, — встревает Григорий Михайлович. — Если бы я хотел, то мог бы устроить гражданскую войну и занять российский трон. Имперская армия не выстоит против объединённых сил Династии и нашего клана.