Наследник (СИ) - Майерс Александр - Страница 47

Снова заказываю в номер кофе, и на этот раз сразу прошу холодный. Что толку заказывать горячий, если я сейчас всё равно опять погружусь в дела и напиток остынет?

Не успеваю получить чашку ледяного латте, как мой телефон опять звонит. На этот раз звонок ещё более неожиданный. Виталий. Ему-то что от меня надо?

— Здравствуйте, дядя, — говорю я, взяв трубку.

— Здравствуй, Александр! Граф Медведев тебе уже позвонил?

— Да, — отвечаю я, чувствуя, как меня наполняют подозрения.

— Прекрасно. Прости, что вмешался в твои дела, — говорит Виталий. — Думаю, ты догадываешься, что это я заставил его принять верное решение. Немного надавил на Давида, у меня хватает рычагов давления на членов клана.

— Я не просил о помощи.

— Знаю. Не думай, что будешь мне чем-то обязан. Никто не будет знать о моей поддержке, считай это просто вежливым жестом.

— И по какой причине вы решили сделать этот жест? — уточняю я.

— Послушай, Александр. Буду говорить откровенно: ты знаешь, что я совершил несколько неверных действий по отношению к тебе и твоей матери. Я раскаиваюсь и хочу помочь. Ты доказал, что ты истинный Грозин, и я хочу быть на одной стороне с тобой, — отвечает Виталий.

Я не верю ни единому его слову. Если это попытка втереться в доверие, то весьма неудачная. Виталий уже должен был понять — я не забываю обиды, и второй раз не верю тем, кто однажды предал.

Мой средний дядя очень расчётлив, и ничего не делает просто так. В какой-то момент он решил действовать иначе, и на это есть свои причины, я уверен. Но что стоит за его мнимой добротой, к чему он на самом деле стремиться — прямо сейчас я не могу сказать?

— Александр, ты слышишь? — спрашивает он.

— Слышу. Конечно, вы помогли мне, дядя, но разве я не просил вас не вмешиваться в мои дела? — ледяным тоном интересуюсь я.

— Это не только твои дела. Это касается всего рода и Династии. Заканчивай там скорее и возвращайся в Москву. Думаю, нам есть что обсудить, — говорит Виталий и кладёт трубку.

Вот сволочь. Но ведь он прав — это не только моё дело, речь идёт о благополучии семейной корпорации. Думаю, что если бы дела у меня пошли плохо, кто-нибудь в любом случае вмешался бы. Мне ничего не остаётся, кроме как принять это.

Мысли о разговоре с Виталием не покидают меня. Его мнимые добрые намерения кажутся слишком вычурными, я знаю, что он не будет действовать без личной выгоды.

Мои гвардейцы докладывают, что граф Медведев подъезжает к гостинице. Я оставляю так и не выпитый холодный кофе на столе и спускаюсь в ресторан.

Разговор с Давидом Артуровичем проходит несложно. Он согласен на условия, что я ему предложил. И хочет лишь обсудить размер вложений, которые сделают Вронские, и какие права они получат, как инвесторы.

— Обсуждать это следует с ними, — говорю я. — А они пока что не дали согласия.

— Вы встречались с бароном? — уточняет Давид Артурович, уплетая уже вторую порцию тартара из говядины.

— Пока что нет. С ним общается представитель князя Черепова.

— Значит, Череповы тоже участвуют…

— А вы как думали? — усмехаюсь я. — Вронские члены их клана, и князь Черепов точно так же не заинтересован в войне. Странно, что вы и барон Вронский до сих пор не поняли, насколько бесполезно продолжать конфликт. Главные роды кланов против, вам так или иначе пришлось бы помириться.

— Я уже понял, — бурчит Медведев. — И когда нам ждать ответа?

— Сегодня, если не возникнет трудностей. Спасибо, что приехали, Давид Артурович. Когда Вронские тоже прислушаются к голосу разума, мы встретимся все вместе и обсудим подробности.

Прощаемся с графом, и я достаю телефон. Там есть сообщение от Сергея, которое заставляет меня нахмуриться:

«Вронские отказываются. Их не устраивает компромисс».

«Тогда я еду к ним», — пишу в ответ.

Собравшись, я выхожу из ресторана. Снегопад стал ещё сильнее, солнце светит тускло, и улица, покрытая толстым белым покрывалом, создаёт немного мрачное настроение. Тем не менее в моём сердце пылает решимость — я готов встретиться с Вронскими и понять, почему они отвергли компромисс.

Беру с собой только своих гвардейцев, бойцов Династии решаю не тащить. Раз соперники настроены не слишком дружелюбно, лучше не раздражать их. Всё-таки династийцы вызывают совсем другие ассоциации, нежели моя личная гвардия.

Поместье Вронских расположено далеко от города, ехать приходится долго. Старое здание, расположенное среди хвойного леса, выглядит угрожающе.

Солдаты у ворот останавливают нас, и к машине подходит офицер. Обращаю внимание, что кобура с пистолетом у него на бедре расстёгнута, будто он в любой момент готов выхватить оружие. Выражение лица гвардейца тоже нельзя назвать доброжелательным.

— Здравствуйте, ваше сиятельство, — говорит он. — К сожалению, я не могу вас впустить.

— Вы уверены, что знаете, кто я?

— Княжич Александр Грозин, наследник рода. Со всем уважением, мне было приказано не впускать вас.

— У твоего барона крыша поехала? — вмешивается Виктор. — Он понимает, чем грозит такое оскорбление?

— Не могу знать. Я лишь выполняю приказ, — хмуро отвечает офицер Вронских.

— Советую тебе как следует подумать, стоит ли выполнять такой приказ. Он может стать самоубийственным, — цедит Вик.

Офицер отходит на шаг, его рука тянется к пистолету.

— Довольно! — восклицаю я. — Передай барону, что княжич Грозин огорчён его поведением. Без последствий это не останется. Матвей, разворачивайся.

Больше не обращая внимания на гвардейца Вронских, я закрываю окно и достаю телефон. Череповы должны узнать о том, как их вассалы провоцируют войну.

Начинаю думать о том, что барон Вронский хранит верность не князю Черепову, а кому-то другому. Тому, кто дёргает за ниточки в этой сложной интриге…

* * *

— Как ты себя чувствуешь, отец? — сев рядом с кроватью князя, спрашивает Сергей.

— На грани смерти, как обычно, — бурчит он.

— Я должен обсудить с тобой кое-что. Дело серьёзное.

Альберт Олегович кивает, и Сергей пересказывает ему сложившуюся ситуацию. О том, что Вронские упорно отказываются идти на компромисс, и что они не впустили наследника Грозиных в поместье, тем самым нанеся ему серьёзное оскорбление.

— Что? — в слабом голосе князя слышится замешательство, а затем растущее негодование. — Это не просто оскорбление, это вызов! Как они смеют так поступать⁈ Я всё понимаю, но вести себя столь хамски с Грозиным…

Не договорив, Альберт Олегович начинает кашлять. Сергей подаёт ему стакан воды, но князь отмахивается. Прочистив горло, он сжимает кулаки и говорит:

— Такая дерзость должна быть наказана. У нас больше нет времени на игры. Сообщи барону Вронскому, что я приказываю им принять предложенный компромисс на тех условиях, которые предлагает Александр.

— А если они снова откажутся? — спрашивает Сергей.

— Если они посмеют отказать, я изгоню их из клана. Нет, ты изгонишь их от моего имени! Больше нельзя такое терпеть. Мы должны показать: род Череповых всё ещё правит кланом, и им придётся принять тебя, как князя. Если же изгнание не напугает Вронских — отправим гвардию и заставим их силой.

— Ты уверен, отец? — осторожно уточняет Сергей. — Мы ведь, по сути, выступаем на стороне Грозиных против членов своего клана. Не всем это может понравиться.

— Ты прав, это непростое решение. Но простого у нас нет. Как ни поступи, мы останемся в проигрыше, надо выбирать меньшее из зол. Лучше пусть ходят слухи о том, что мы стали заодно с Грозиными, чем о том, что мы больше не в силах руководить кланом! Пусть Вронские готовятся к последствиям. Я не оставлю их в покое, пока они не поймут, что их поведение будет иметь серьёзные последствия для всего клана!

— Хорошо, отец. Я сделаю всё, как ты сказал. И, если позволишь, сразу прикажу привести гвардию в боевую готовность. Кто знает, как всё сложится дальше…

Глава 23