Как стать никем. Апокалипсис по-питерски - Гагач Алексей - Страница 18

На лестнице он столкнулся с послушником, метущим мусор. Послушник посторонился, зло проводил взглядом сумасшедшего.

«Кого только в церковь не пускают!» – подумал он и сплюнул на пол. Испуганно оглянулся и перекрестился.

Главный врач психиатрической больницы Виктор Фёдорович считал себя успешным человеком. Он сумел сделать из запущенного дурдома приносящее неплохой доход предприятие с несколькими направлениями деятельности. Так сказать – рыночная диверсификация. Торговля наркотическими препаратами, это раз. Торговля телами ебабельных пациенток, это два. Утилизация ненужных людей, это три. Справки о невменяемости подсудимым – четыре. Белые билеты призывникам – пять! Кроме того, Виктор Фёдорович потрахивал красивую врачиху Наталью Юрьевну и сейчас, вот в этот самый момент, освящал в церкви свой новый BMW. Черный и самый дорогой, как водится у успешных людей. Будучи предусмотрительным человеком, главврач готовил себе тёплое местечко и на том свете. Полный фарш, в том числе и загробный.

Светило яркое солнышко, слепящими зайчиками отражаясь от куполов, оно заставляло сладко и довольно щуриться. Священник под аккомпанемент церковного трио благостно напевал молитву, обходя машину по кругу и брызгая на неё святой водой. Ничто не предвещало беды.

Тут с небес раздался страшный лязг. Все участники таинства запрокинули головы и открыли рты.

На колокольне какое-то несуразное существо прижало к накрытой канализационным люком груди колокол и пыталось его интенсивно трясти.

– Боженька, прости, что не запаял! Не разумею, не обучен! Может, так сойдёт?! Наполняйся мелодией любви! – орало существо, в котором главврач всё же признал своего пациента Виталика. – Наталья Юрьевна, бросай курить, давай…

«…ебаться», – дозвучала оборванная фраза в голове у Виктора Фёдоровича.

Но его пациент фразу договорить-таки не успел. От тяжести Виталика повело в сторону, и он, с прижатым к груди люком, чёрным ангелом смерти, хлопая по ветру одеждой, упал с колокольни прямо на крышу недоосвящённого автомобиля. Крыша сопротивляться не стала, лишь бодро хрустнула. Пронзительно загудел клаксон.

– Еба-а-а-ать, – схватился за бороду батюшка.

За матюги батюшку накрыл оторвавшийся от интенсивной тряски колокол. «Дынь!» Ибо нехуй…

Вот такая вот ситуация произошла в городе N. Виктора Фёдоровича разъяснили и посадили. Его бизнес и врачиха перешли по наследству к начальнику местного отделения полиции. Батюшку и психа похоронили. Поехавшее головами от увиденного церковное трио отвезли в дурдом, где они очень подошли для описанного выше бизнеса. О судьбе BMW история умалчивает. Но в рай оно точно не попало, как и Виктор Фёдорович.

P. S. «Доброе утро! Продолжу, с Вашего позволения, так вот чтобы что-то взорвать нужно это что-то чем-то наполнить, наполнителем и являеться Звук, но Звук не физический и не социальный,а Божественная милодия Любви, которая словом Правды родилась на Земле в Образе Спасителя. Возьмем колокол, запаяем его и продолжим звонить, со временем он(колокол)взорветься от внутреннего звука. Еще раз извените. С Уважением» (c)

Рассказ третий

Геннадий

Звездец в строительном магазине начался с того момента, как Василию показали хуй. Глядя на Васю, не скажешь, что к нему можно вот так запросто подойти и показать шнягу. Габаритов он больших, выглядит брутально, что не так – рискуешь огрести не по-детски. Мало кто знает, что этот здоровяк мухи не обидит. Однако инцидент с хуем произошёл. Рассказываю.

На дворе стоял 2003 год. По всей стране густо открывались секс-шопы, стремительно вытесняя с рынка торговцев деревянными самостругами.

Техническо-сексуальная революция, так сказать. Новые девайсы требовали батареек и ремонта. Вот и у некой Галины Анатольевны, сорока восьми лет от роду, импортный прибор, помещённый в рабочую среду (сиречь вагину), пару раз рыпнулся и издох, похоронив надежду на оргазм.

«От мужа толку нет, ещё и самотык накрылся», – расстроилась тётка.

– Гена, иди почини Полиграфа! – позвала Галина супруга.

Гена – это, значит, супруг, а Полиграф – это, значит, дилдо. Любила барышня Афанасьевича нашего Булгакова, ничего не скажешь.

– А понюхайте-ка, мадам, мой пролетарский кукиш! – наотрез отказался интеллигентный супруг и ревниво посмотрел на издохшего конкурента.

– Ну-у-у-у, Ге-е-е-ена-а-а! – захныкала Галина Анатольевна. – Какой же ты не современный! Починишь – отпущу на рыбалку, нет – выгоню на улицу к бомжам. Посмотрю, как ты, дрыщ беспородный, там свой кукиш дашь понюхать! Пролета-а-арский, блядь! Был бы пролетарский, Полиграфа не пришлось бы покупать!

Гена задумчиво почесал лысину, покрутил устройство в руках, морально сдался и, как все нормальные люди, потащил непонятный девайс в строительный магазин, предварительно окатив кипятком для дезинфекции.

«Наверняка я не первый с таким вопросом, – думал Геннадий. – Там люди понимающие, разберутся, как надо, современные опять же, не то что я!»

Однако, подойдя к прилавку отдела электрики, за которым стоял упомянутый в первом абзаце Василий, Гена стушевался.

– Что вам? – строго спросил Вася у невзрачного, лысоватого мужичка с сумкой на плече.

– Умняуймался… – испуганно промямлил Гена. С лысины обильно потёк пот, задрожали коленки.

– Не слышу, говорите чётче! – громко, как глухому, сказал продавец. На его голос невольно обернулись остальные покупатели.

– У МЕНЯ СЛОМАЛСЯ ХУЙ! – отчеканил напуганный подкаблучник и резко достал резиновое дилдо из сумки. – Вот, Полиграф…

Мужик держал перед собой огромный, качающийся, натуралистичного цвета бобенис, заслоняясь им от Василия, как охотник на вампиров, обороняющийся распятием от упырей.

Настала тишина. Прифигевший народ, не привыкший к такому разврату, с ужасом разглядывал Полиграфа, Геннадия, Василия, снова Полиграфа.

Видимо, что-то живое в устройствах всё же есть. Не зря их наделяют человеческими именами. Убедившись, что собрал на себе максимальное внимание аудитории, Полиграф заработал…

И дело было вовсе не в батарейках! Гена от испуга так сильно сжал самотык, что благополучно замкнулся нарушенный контакт. Полиграф бодро зажужжал и начал извиваться, как червяк из кинофильма «Дрожь земли».

– А-а-а-а-а!!! – заорал мужик и от испуга бросил Полиграфа в толпу.

Звездец ещё не настал, нет…

Жужжа и извиваясь, член, провожаемый десятком пар глаз, описал дугу и, как мячик в баскетбольную корзину, вошёл в капюшон шабашнику Ашоту. Ашот был единственным, кто не видел происходившего ранее перформанса. Он стоял у стенда с розетками и пытался на пальцах подсчитать, сколько же надо взять, пока ему в спину не ударило НЕЧТО, которое тут же принялось приятно массажировать трудовую спину.

Ашот резко обернулся. С удивлением увидел, что абсолютно весь магазин молча и внимательно на него смотрит.