Джони, о-е! Или назад в СССР 4 (СИ) - Шелест Михаил Васильевич - Страница 29

— Кто ты, погань? — спросил я, пытаясь «стереть» чужой интеллект, но он, падла просто растворился во мне.

— Сука! — выругался я, потеряв его «визуально» и попробовал надавить на чужой пузырь.

К моему удивлению, пузырь поддался намного легче, чем предыдущий раз, и быстро освободил примерно половину ментального объёма. После чего сознание ко мне вернулось.

— Экий ты, герцог, чувствительный, — проговорила королева с неодобрительной интонацией в голосе. — Он не болен, случаем?

Вопрос Елизаветы был обращён медику, замеряющему мне давление.

— Температура в норме, давление в норме, — сообщил эскулап.

— Извините, ваше величество. Не знаю, что на меня нашло, — бодрым тоном проговорил я и осторожным боковым перекатом с локтя на колено поднялся с газона.

— Ловко! — вырвалось у Эдварда. — Как моя механическая игрушка.

— Эдвард! — укоризненно произнесла королева.

— А что я сказал?

— Как ваше самочувствие, герцог Сомерсета?

Она добавила к «моей» фамилии приставку «оф».

— Джон Сомерсет герцог Сомерсета. Это звучит правильно. Хоть в тебе и нет королевской крови. Главное — традиции. Этот титул должен принадлежать этой фамилии. Хотя… Сеймурам это сильно не понравится. Ха-ха… Осталось тебя правильно женить. Я уже нашла тебе несколько кандидатур.

Э-э-э… Ваше величество, а передумать можно?

Мне совсем не хотелось становиться герцогом и жениться на каких-нибудь королевских кандидатках. Интересно, старшая и единственная дочь королевы принцесса Анна замужем? Не за неё ли меня уже сватают?

— Передумать нельзя, — по-прежнему улыбаясь, сказала королева. — Или ты думаешь, что королеве можно то давать слово, то отбирать?

— Вот это сюрприз! — подумал я и спросил. — А если бы я отказался?

— Но ведь ты не отказался. И правильно сделал!

Млять! Не мог же я ей сообщить, что слова: «нет, ваше величество» сказал не я. Тогда — мне прямой путь в дурку. И накрылись тогда все мои проекты. Млять! Сука! Что же делать? Жениться хрен знает на ком, совсем не хотелось. Хотя… Вон, сынок её жениться же на Диане, а потом вообще на не весть ком. И ничего. По любви, а не по выгоде. И мне, что или кто помешает выбирать максимально долго, и жениться на ком захочу. А нет, так, кхе-кхе, исполню супружеский долг и свинчу в туман. На Суматру. Бабочек изучать. В конце концов, я же здесь ненадолго…

Однако, скорее всего, «в оборот» они меня возьмут на вручении ордена «Подвязки».

— Дозвольте вопрос, Ваше величество?

— Дозволяю.

Королева продолжала улыбаться, словно приклеенной улыбкой.

— Прилагаются ли к герцогству земли и иная недвижимость.

— Разумеется, нет, — спокойно «обрадовала» королева. — Земли и недвижимость — сугубо материальная составляющая, а герцогство — высший титул власти. У тебя появится право заседать в палате лордов, ну и… куча обязанностей.

— Вот как?

— Но иметь приличную недвижимость ты теперь обязан. Во-первых — твоя жена и, дай Бог, дети, должны жить достойно, а во-вторых — герцог обязан устраивать приёмы у себя в родовом поместье. Но не переживай. Правильная женитьба сделает тебя и графом, и бароном с прилагающейся к титулу недвижимостью. А без этого, да… Герцог из тебя, такой же, как и Римский Папа без Ватикана, хе-хе…

— Всё это так неожиданно, — пробормотал я. — У меня так много дел, что мне, э-э-э, не до заседаний в палате лордов. Да и что я могу там сказать? И, ваше величество, жениться из-за приданного в виде недвижимости, — это, как-то, позорно…

— Не несите вздор, герцог!

От слова «герцог» меня внутренне передёргивало, и я едва держал лицо.

— Не хотите жениться на приданном, покупайте Бадминтон-хаус — основную резиденцию английских герцогов Бофортов, когда семейство Сомерсетов перебралось сюда из средневекового замка Раглан. Генри Хью Артур Фицрой Сомерсет, носящий титул герцога Бофорта, не имеет детей, а ему уже семьдесят девять. Ему всё равно придётся передавать свой титул какому-нибудь далёкому родственнику. Я могу поговорить с ним.

— Бадминтон-хаус⁈ — изумился я. Это был известнейший замок во всей Великобритании. Я читал, что герцог Бофорт собирал в нём по восемьсот гостей и сказал об этом.

— Генри Сомерсет, герцог Бофорта, очень болен и ему сейчас точно не до гостей. А своих родственников он недолюбливает. Когда-то он был светским львом, общепризнанным авторитетом в вопросах, связанных со скачками и охотой на лис. Он сорок два года, дольше, чем кто-либо, занимал должность обер-шталмейстера Великобритании[1], из-за чего его повсеместно прозвали Мастером. Кстати, его титул учтивости[2] «маркиз Вустер», из-за отсутствия наследников, остаётся невостребованным. Поговори с ним. Вполне возможно, Генри проникнется к тебе нежностью и сделает наследником.

— С чего бы это ему проникаться ко мне нежностью? — спросил я.

Королева посмотрела на меня и, так же улыбаясь (не понимаю, как это у неё получалось), сказала:

— Ты дерзок, Джон Сомерсет, но я отнесу твою дерзость на состояние шока.

— Извините, ваше королевское величество, — сказал я, потупив глаза.

— Извиняю, но смотри мне, — Елизавета погрозила пальцем.

Не хотелось мне ни с кем разговаривать и просить сделать наследником титула, но выкупить Бадминтон-хаус у меня вряд-ли получится. Это очень дорогой «дом».

— Чёрт! — мысленно выругался я и задумался. — Они специально выбивают у меня из под ног материальную базу?

Сейчас у меня имелось всего миллионов сто пятьдесят, а такой «домик» тянул на все сто. Однако деньги мне были нужны совсем не для «излишеств».

— Такая недвижимость, как «Бадминтон-хаус» мне не по карману, ваше величество.

— Я могу дать тебе эти деньги в долг, — проговорила королева.

— Кредит? — вырвалось у меня.

— Ха-ха! За кого ты меня принимаешь, Джон Сомерсет? За банкиршу? Какой кредит? Я, королева Елизавета, дам тебе взаймы. Если вы не договоритесь с Генри Сомерсетом.

— Прошу прощения, ваше величество. Я не смел подумать, что так можно.

— А ты не думай. Ты делай то, что я тебе говорю. Или тебе мало моих слов?

— Много, ваше величество. Так много, что прямо и не знаю, что с ними делать.

— С чем? — удивилась королева.

— Со словами, ваше величество. Честно говоря, я сейчас плохо соображаю. Разрешите я пойду?

Елизавета сделала паузу, разглядывая меня.

— Ступай, но смотри, чтобы мне не пришлось в тебе разочароваться, Джон Сомерсет.

— Пи*дец! — я позволил себе мысленно выругаться лишь отойдя на приличное расстояние от королевской семьи.

— О! А где муженёк Елизаветинский? Или они специально со мной разговор составили, чтобы я не разрывался сознанием между двух самых высогородных особ Великобритании?

Я, подумав про разрыв сознания, вспомнил, что и так мой мозг напряжён присутствием второго «нечто», проникнувшего, сука, в мою ментальную сущность.

— Ну, как тебе сюрприз? — спросил лорд Райдер.

— Ох*еть! — выругался я по-русски.

— Непонял! Это ты по-русски? Ругательство?

— Именно, — вздохнул я. — Русские ругательства бессмысленны, но очень эмоциональны.

— Это тебя твой русский шансонье научил? Наркоман?

Я промолчал. В голове у меня имелось и старалось сорваться с языка много ненормативной лексики, но, думаю, Райдер бы не понял моего «русского».

— Не нравится предложение королевы?

— Предложение? — удивился я, подумал и согласился. — Ну, да, предложение… От которого, млять, невозможно отказаться.

Посмотрев немного в боковое стекло «такси», катившего нас по автотрассе, связывающей Винздор с Лондоном, я спросил.

— Но, почему я? Ведь мой дед даже не незаконнорождённый представитель фамилии, а усыновлённый Моэмом.

— Ты, Джонни, не совсем хорошо знаешь историю своего родства с семейством Сомерсет. Там всё гораздо сложнее и запутаннее, но скажу тебе, что твой дед — один из настоящих и прямейших потомков Джона Гонта — английского принца, графа Ричмонда, герцога Ланкастерского, графа Ланкастера, Дерби, Лестера и Линкольна, сеньора де Бофор и де Ножан, герцога Аквитании, третьего выжившего сына короля Англии Эдуарда III и Филиппы Геннегау.