Приключения Буратино (тетралогия) (СИ) - Брусницын Алексей - Страница 75

– Шутишь? Это вообще не подсказка. Меня тогда и в помине не было.

– Тогда подсказка третья, последняя. Моё любимое начало за чёрных – французская защита.

– А что будет, если я не угадаю? – и тут до него дошло. – Постой… На что ты намекаешь? Ты Лоло? Но это же невозможно…

– Но это же я, Даниэль! Я!

Она вскочила с кушетки и закружилась, смеясь. Халатик-кимоно разлетелся, обнажая длинные, ровные ноги.

– Не понимаю… – прошептал Даниэль.

– Я – Лоло! Шимпанзе бонобо, сознание которой перенесли сначала в виртуальную реальность, а потом в это тело, – она остановилась, кокетливо изогнулась и указала куда-то на область живота обеими руками, – которое вырастили in vitro. В моём случае человек буквально произошёл от обезьяны. Миллионы лет эволюции в одной отдельно взятой особи.

– Как это так «перенесли»? Сознание – это что, мебель какая-то, можно из одной квартиры в другую перетаскивать?.. – пробормотал он.

В её смехе он уловил знакомые нотки; голос хоть и был другой, но та же диковатая интонация.

– Не совсем точное сравнение. Это скорее не мебель, а… – она на секунду задумалась, – монитор, на который передаётся информация с камер наблюдения… Ты знаешь, я сама периодически ощущаю себя как будто в сказке. Но мне, наверное, проще; шимпанзе гораздо легче поверить в чудо, чем человеку…

Даниэль не знал: верить ей или нет. На фоне всех чудес, произошедших с ним в последнее время, обезьяна, сознание которой перенесли в человеческое тело, не казалась такой уж диковиной, но всё же…

Лоло спросила:

– Ты голоден?

Он прислушался к ощущениям.

– Очень. А ещё я бы выпил… Хотя знаю, здесь не наливают.

Лоло подмигнула заговорщицки и порхнула к стене, в которой за разъезжающимися дверками оказались полки. На одной их них стояли бутылки.

– А как же сухой закон? – обрадовался он.

– Не для всех. На мне испытывают, как воздействует алкоголь на искусственно выращенный организм. Мне эти эксперименты даже нравятся. Есть вино, джин и виски.

– Вино, наверное… – потом махнул рукой. – А чёрт с ним! Можно виски?

Себе она плеснула белого вина.

– За очное знакомство! – провозгласил Даниэль и звякнул стаканом о её бокал.

– Очень рада, – улыбнулась Лоло. – Что бы ты хотел на завтрак?

– Устриц и чёрной икры, – хохотнул Даниэль, которому сразу стало чрезвычайно комфортно и весело.

Лоло снова подошла к стене и произнесла чётко:

– Завтрак на две персоны. Устрицы, икра чёрная и яйца пашот.

Ей ответил женский голос:

– Напитки какие будете?

– Я буду кофе, как обычно, и яблочный сок. Тебе?

– Минералку, – он неуверенно ухмыльнулся.

– И минеральную воду.

– Заказ принят, – произнёс голос. – Время ожидания – десять минут.

– Что это было? – спросил Даниэль.

– Служба пневмодоставки. Работает по всему городу. Ты представляешь, какая тут плотность населения? Если бы люди по магазинам ходили, в них бы давка началась… И кроме того, ни у кого дома нет кухонь – экономия жилой площади. Так что приготовлением пищи тут только профессионалы занимаются в специальных комбинатах.

– Понятно. А икра, устрицы…

– Ты слышал что-нибудь об изобилии? Вот оно в действии. Но всему есть предел, конечно, если бы ты зебру африканскую, скажем, заказал, тушённую с трюфелями, то пришлось бы обломаться. А осетров и устриц прямо над нами, в Израиле, на фермах разводят, так что ничего невероятного.

– И что? Любой работяга может фуагру́ от пуза кушать?

– Почему нет? Это равенство называется. Мы наверх золото-брильянты – они оттуда печень гусиную в промышленных масштабах. Недра тут всем принадлежат, а не только олигархам, как у сапиенсов.

– «Сапиенсов»… «Мы», «они»… А ты к кому себя причисляешь? К неандертальцам, что ли? Тело у тебя явно от сапиенса всё же.

Она стала очень серьёзна.

– Геном шимпанзе хоть и ненамного, но к неандертальскому ближе. И всю свою сознательную жизнь я провела здесь, под землёй. Большую часть её в неосязаемом состоянии, но вот уже почти месяц в теле. Андериерушалаим – моя родина. Так что «мы». И «вы». И я рада, что так вышло: неандертальская идеология мне ближе – бонобо в природе тоже коммуной, можно сказать, живут.

Он не нашёлся, что ответить на эту отповедь…

– Ещё виски? – спросила Лоло.

Даниэль помотал головой. От похмелья не осталось и следа, и дальнейшие возлияния могли притупить ощущения, а он не хотел портить опьянением этот удивительный день.

В стене зазвенел колокольчик.

Завтрак содержался в касалетках45 из серебряной фольги, как в самолёте, зато столовые приборы были, естественно, золотыми. Подоконник треугольного окна откидывался и превращался в столик. Наверное, из-за невероятной новизны окружения все чувства Даниэля обострились: и вкус, и запах, и цвета – всё ощущалось очень ярко.

На секунду заглянул Амир.

– Ну как вы? Вам придётся этот день провести вместе: у меня доклады, отчёты. Убегаю. Завтра введу тебя в курс дела, Даниэль. Твоё жильё покажет Лоло. И пока тебе лучше не выходить за пределы комнаты. Поработай. Доступ в Интернет у тебя будет, сможешь зайти со своего стретчера. Но учти, никакого общения с ВСКПУ. Мы всё отслеживаем.

После завтрака Лоло отвела Даниэля в его комнату. Она оказалась соседней, через общий санузел. В котором кроме душа был унитаз, скрывающийся в стене во время проведения водных процедур. Также из стены выезжала маленькая раковинка для умывания.

Он поблагодарил Лоло и сел за работу.

Когда «солнце» стало тускнеть, он понял, что наступил вечер.

В дверь, отделяющую комнату от санузла, постучали.

– Войдите!

– Может быть, в шахматы? – предложила Лоло. – У меня и доска настоящая есть, и фигурки. Будешь?

– А давай!

Через минуту она явилась с шахматной доской в одной руке и бутылкой виски в другой.

Ему выпало играть чёрными. Лоло была очень неудобным партнёром. Каждый ход её таил угрозу и не давал перейти в контратаку. Но благодаря тому что они играли вживую и таймера не было, у Даниэля хватало времени и на обдумывание ходов, и на то, чтобы разглядеть её как следует.

Она была воистину прекрасна. Но…

В детстве он смотрел серию фильмов про планету обезьян. В них через пласты компьютерной графики всё равно можно было разглядеть актёров-людей, играющих обезьян. Так вот с Лоло было всё наоборот: в прекрасном человеческом лице её он всё равно видел черты шимпанзе. Непонятно, в чём это проявлялось: то ли в том, как она шевелила губами, когда размышляла над ходом, то ли когда трогала нижнюю губу большим пальцем. Во взглядах, которые она на него периодически бросала, было что-то такое, как будто низшее существо смотрит на высшее, пытаясь понять, угадать, угодить…

– Даниэль, что ты хочешь во мне разглядеть? – спросила она наконец. – Как тебе моё тело? Между прочим, ДНК для него получили от одной из жён или наложниц Соломона. Неандертальцы нашли его гробницу. Женщина была похоронена вместе с царём. В мумифицированных останках обнаружили следы яда. По всей видимости, она не смогла перенести смерть своего повелителя.

– Слишком красивая история, чтобы быть правдой, – грустно сказал он.

– Ты что, не веришь в любовь?

В ответ он лишь грустно улыбнулся.

– Это очень печально, – произнесла она.

– Почему же?

– Потому что я люблю тебя, Даниэль.

Он смутился. Это было очень неожиданное заявление.

– Брось. Это всё не по-настоящему, – пробормотал он.

– Но я же настоящая!

Лоло распахнула халатик, схватила его руку и положила себе на грудь.

– Отстань, Лоло! Пусти сейчас же! Это всё неправильно! – закричал он.

Она оказалась очень сильной, он с трудом вырвал руку. Шахматы градом посыпались на пол.

– Это потому что я обезьяна?

– Да!

Звонкая пощёчина оглушила его. Она выскочила из комнаты, на ходу заворачиваясь в халатик.