Приключения Буратино (тетралогия) (СИ) - Брусницын Алексей - Страница 124

– Как ты себе это представляешь?

– Вот изгои говорят, что строить прекрасное будущее будут только люди с подходящим набором наследственных признаков. Я считаю, что это чушь и фашизм. От наследственности многое зависит, но от воспитания гораздо больше. Нужно сделать так, чтобы быть хорошим, общественно полезным, цивилизованным человеком было популярно.

– Мне в общем нравится то, что ты говоришь, и у меня будет к тебе предложение по этому поводу. Но озвучу я его на совете директоров, который состоится прямо сейчас и на который я тебя приглашаю.

Тотчас открылась дверь, и в кабинет зашёл Одинцов и тепло поприветствовал Закари. И почти сразу за ним Якушев. Он тяжело посмотрел на молодого человека, потом вопросительно на Буратино. Тот кивнул. Исполнительный пожал плечами и сел.

– Я всё-таки не понимаю, что этот тип здесь делает?

– Это я его пригласил, – твёрдо ответил Буратино. – Давайте начнём с обсуждения ситуации в игре «Время ведьм»…

– А давайте! – с готовностью подхватил, почти перебил исполнительный директор. – Я, в полном восторге от того, как вам удалось провернуть этот переворот… – он потёр шею, как будто она у него болела, – но хочу вам напомнить, что игра называется «Время ведьм», и как же вы теперь без ведьм там обойдётесь?

– Почему же без? – ответил Буратино. – Они будут там присутствовать, только не на ключевых позициях, как раньше, а как неизбежное, но контролируемое зло. Игроки в подавляющем большинстве положительно реагируют на захват герцогом Альбрукским к власти в стране. Эта победа, я уверен, резко увеличит приток пользователей в игру. Следовательно, концепция «феодализма с человеческим лицом» продуктивна.

– Выходит, я был неправ, – признал Якушев с досадой. —Ладно. Без меня там тогда разбирайтесь, раз такие умные.

– Отлично, – Буратино по-детски улыбнулся, но потом сразу стал серьёзным. – Теперь поговорим о том, что делать с реалом. И, боюсь, Андрей, тебе не понравится то, что я сейчас скажу… Ты снова возглавишь юридический отдел, а политикой корпорации в роли исполнительного директора займётся Закари Вентер. Он открыл нам глаза на многие вещи, и он лучше нас всех вместе взятых понимает, что сегодня нужно этому миру. Вот он сейчас перед нами – глас человечества, выражающий самые сокровенные его чаяния.

Якушев достал из внутреннего кармана пиджака металлическую фляжку, открутил крышечку и стал лакать крупными глотками, пока содержимое не закончилось. После чего поперхнулся, откашлялся и заговорил, как это ни странно, спокойно:

– А я ведь чего-то подобного от вас и ожидал… Почти не удивили, господа. Что ж, видимо, по-вашему я это заслужил… И какие же у вас планы на будущее, позвольте спросить?

Буратино кивнул Закари, приглашая того самому ответить на этот вопрос.

За пару минут, которые прошли после объявления генеральным директором своего решения по поводу назначения недавней пчелы на столь важную должность, Закари успел пережить бурю эмоций, в основном радостных. Получалось, что тот самый разговор, к которому он готовился с утра, состоялся. И умница Буратино всё понял. С нечеловеческой скоростью проанализировал и сделал выводы. Неограниченные возможности одной из богатейших корпораций мира, с помощью которых можно преобразить этот самый мир в лучшую сторону, теперь подвластны ему, окончательно получившему имя вместо номера. Нужно только собраться с духом…

Закари заговорил, немного раздумывая между пунктами:

– Первым делом нужно разорвать все отношения с бюро по жизнеустройству и резко снизить цену на сеансы гипносна. Второе, разработать и начать активное продвижение развивающих виртуальных игр. Третье, запустить массовое производство промышленных роботов. И наконец, создать подразделение, занимающееся вопросами увеличения продолжительности человеческой жизни до бесконечности.

– Я вижу, вы ещё поработали над утопией, которую уже озвучивали в прошлую нашу встречу, молодой человек… Слишком много на себя берёте, а сами вообще не представляете, о чём говорите. Вы не понимаете, что будет дальше? Вы получите миллионы бездельников, бесполезно прожигающих бесконечную жизнь.

Закари немного замешкался с ответом.

– Кроме материальной сферы существует ещё и духовная. Люди будут создавать духовные ценности, предметы искусства…

– Это бред какой-то, – Якушев явно начинал сердиться. – А если у человека нет таланта?

– У каждого ест талант. Его нужно только найти и развить. А за бесконечную жизнь любой сможет это сделать. Если правильно воспитывать людей…

– Воспитывать?! – наконец взорвался бывший исполнительный. – А кто это будет делать? Вы, что ли? Да вы кто такие? Великие педагоги? Песталоцци? Макаренки все тут собрались? Сухомлинские хреновы? Особенно этот, – Якушев ткнул пальцем в Буратино и расхохотался. – Его самого ещё воспитывать и воспитывать. Да и бесполезно их воспитывать. Хочу привести вам в пример события, которые происходили сто лет назад в России. Я, к счастью, не застал это время, но много читал про него. Я в отличие от вас, любителей, серьёзно историей увлекаюсь. Так вот была такая порода людей – советский человек. С детства с молоком матери всасывал он, что бога нет, деньги – мусор, который нужно выбросить на свалку истории, а все люди братья. Но вот сменилась власть. Людям сказали, что в бога таки надо верить, деньги – хоть и не самоцель, но дают свободу, и снова напомнили, что человек человеку – волк. Всё! Все мигом переобулись. Кресты нацепили, бабки стали выдирать друг у друга из глотки и бывших братьев резать. Вот вам и воспитание. Что вы на это возразите?

Тут вмешался Буратино.

– Ты не застал то время, а я застал. Вот и Антон Сергеевич застал, – он кивнул на портрет. – А он как был атеистом, так и оставался им до самой смерти.

– Да при чём здесь создатель твой, Буратос? Таких, как он, единицы были. Исключения, подтверждающие правило. Я про основную массу людей говорю, про баранов этих, которым направление указали, они и побежали в надежде травку посочнее найти. Так что всему своё время. Оно всему и научит, и станет тогда раб свободным. Не раньше и не позже. И не от нас это зависит. И никуда торопиться не надо. Бесполезно это.

– Ещё как полезно! Именно торопить нужно это время. И ещё как от нас зависит, – горячо заговорил Закари. – А вы лукавите. В своих играх вы же сами и учите. Но не тому. Учите покорности, тому, как быть образцовым членом стада. Вы вот пример этот исторический привели. Я действительно мало знаю то время – нет по нему игр интересных, но сильно подозреваю, что государство и воспитало таких баранов, которые за травку на всё готовы. Поэтому и переобулись они так быстро. А надо учить людей быть свободными, иметь собственное мнение, принципы. Уметь требовать от государства то, что оно должно своему гражданину. Быть человеком, а не бараном тоже надо уметь…

– Бла-бла-бла. Пустые бредни… – Якушев даже не посмотрел в его сторону. – Эх, ребятушки, кого вы слушаете? Это же насекомое. Личинка! Всё, что он знает, из наших же игр и почерпнуто.

– Зря ты так, Андрей, – наконец подал голос Один. – Один, как глухарь, поёшь и никого не слышишь. Впрочем, как всегда…

– Ясно… – вздохнул Якушев. – Что ж, так я и думал. Давайте тогда я вам кое-что покажу.

Его третий глаз создал голограмму над поверхностью стола. Это был саркофаг. Он не был вмонтирован в стену и был весь прозрачный, как будто из хрусталя. Внутри лежала девушка… Её лицо приблизилось, и Закари узнал Сильвию. Она стучала кулаками по стенкам и кричала что-то – саркофаг не пропускал звуки.

– После того, как вы убили меня в игре, я понял, что на этом вы не остановитесь. Поэтому я решил пойти на некоторые превентивные меры. Мои люди похитили изгойку и доставили в надёжное место. Если вы не согласитесь на мои условия, твоя возлюбленная, Закари, умрёт через месяц. Я не зверь, до этого она проживёт тысячу лет в раю. Но я не стану погружать её в «Последний сон», если подпишете эти бумаги, – он достал из ящика чёрную папку с золотым логотипом компании и толкнул её по гладкой поверхности стола в сторону компаньонов. – По ним вы забирайте себе завод турбопланов и три миллиарда денег – по миллиарду на рыло, а я оставляю себе игры, этот офис и поселение альфа-тестеров.