Ночной санитар (СИ) - Бикмаев Сергей - Страница 26

— Все Григорич! Наше общее будущее умерло. Ты сам по себе, я тоже сам по себе, — произнес Макс. Тебя купили и ты купился. На кой мне нужен тренер, которого можно купить за пару плюшек.

Макс сложил приборы и вышел из ресторана.

Ну совсем охренели тренеры так прессовать регионы. Кошкин — мудак. Он это доказал, когда Сальникова кинул перед Сеулом. Ехать в Рим не имеет смысла. Там и так наш сотку возьмет в брассе. Тем более денег будет ноль с палочкой. Зачем ломать себя за просто так? Пусть литовец пыхтит. А мы иголочками поработаем.

Борисов понял, что он проиграл. Макс его послал. Блять, все эта жажда успеха. Как его Кошкин развел — как пацана из аула. Мы тебе то — мы тебе сё.

А Макс на раз просчитал. И послал. И правильно сделал.

Борисов решил не отвечать Кошкину. Пусть мучается. Макса не встретили, не поселили, что вообще нонсенс. Перед комитетом он отчитается — все чеки на месте. А то, что их не встретили после вызова не его проблема. Телеграмма ушла как положено. Пусть теперь московские покрутятся. И Борисов набрал номер Спорткомитета СССР.

Макс поехал покупать билеты на самолет. Все эти пляски с бубном ему не интересны. Пусть сам Кошкин плавает, если такой умный. Купив билеты на завтра он решил пообедать в Арагви. Там он не был даже в прошлой жизни. Тогда Прага была актуальней. Тем более с террасой на улице.

Внутри Макс понял, что попал в какой-то местечковый кавказский общепит. Повсюду чеканка и официанты ряженные под грузин, с усиками.

Ладно раз уж пришел — поем. Заказал закуски, харчо и чохохбили с рисом. Вино не брал. Только Боржом. Пообедав и оплатив счет двинулся к выходу.

У выхода началась какая-то заваруха. Макс благоразумно ушел в туалет. Ему только разборок не хватало. В туалете он сделал свои маленькие дела и подошел к раковине чтобы вымыть руки. Тут дверь распахнулась и в неё влетели двое мужчин, которые пытались душить друг друга.

— Ни хрена себе за хлебом сходил, — подумал Макс.

Мужчины пыхтели и пытались друг друга придушить. У обоих в другой руке были ножи и они ими тыкали друг в друга, полилась кровь — у южных людей все по-взрослому. Поэтому Макс вырубил обоих резко, не щадя их причиндалы и вышел из туалета. На воздухе он покурил сигариллу и двинулся в сторону метро. На фиг этот Арагви.

Наутро Макс выехал во Внуково. Его рейс должен был вылететь после обеда.

* * *

Наутро Кошкин был вне себя. Юсупов улетел обратно. Его тренер сказал, что не может контролировать действия совершеннолетнего мужчины. Ему ничего не предложили. Ничего не сказали. Даже не встретили и не поселили. Они все сами сделали. Кошкинское эго пересилило здравый смысл, думая, что все к нему прибегут и попросят, чтобы их поселили, дали талоны на питание и так далее. Он стал окучивать тренера, чтобы он передал ученика, а тренер сказал, что это невозможно, так как Макс сам себе выбирает наставника. И убедить его перейти к Кошкину Борисов не мог. Только поговорить. Но памятуя о мнении Макса о Кошкине, Борисов не дал бы копейки за Кошкина. Макс его пошлет точно. Причем далеко. Он не знал, что у Кошкина через неделю представление состава сборной на чемпионат Европы в Спорткомитете СССР.

* * *

Наутро линейный отдел милиции на Пушкинской улице был на ушах. Как же — двойное убийство в туалете ресторана Арагви. Два трупа лежали в туалете ресторана держась за шеи друг друга все в крови. Криминалисты все отсняли и потом трупы забрали на улицу Россолимо в судебку, что около Пироговки. Опера все ноги сбили ища свидетелей. Все говорили, что, когда началась заваруха все попросту слиняли. Никто ничего не видел. Как те двое оказались в туалете тоже никто не видел. Камер, конечно не было. Опросив весь персонал, менты обратили внимание на молодого человека внушительной внешности, хорошо одетого, загорелого и который обедал один. С виду спортсмен. По словам официанта, он пообедал и оплатив счет пошел на выход. Таксисты тоже его вспомнили, что он покурив пошел в сторону метро. Точное время никто назвать не мог. На следователя прокуратуры это не произвело впечатление. Никаких связей с убитыми этот молодой человек иметь не мог. Скорее всего он приезжий. Пообедал в ресторане. Так его вся страна знает. И потом ну какой москвич будет обедать в Арагви? Разве что тот, кто недалеко работает, но в Арагви не было комплексных обедов. А просто так довольно дорого для молодого человека. И потом у спортсменов есть талоны на питание и в Арагви их не принимали.

Следак дал задание операм узнать, что за спортсмен это был, откуда и что он там делал. И углубился в материалы дела.

Через день пришло заключение судмедэксперта. Смерть обоих фигурантов наступила в результате перелома свода основании черепа. Оба удара нанесены тупым твердым предметом, который не оставил на месте удара следов, кроме небольших гематом. Порезы не были причиной их смерти. Да кровищи там натекло будь здоров, но их убил кто-то третий. Опера проехали все федерации единоборств. Потом захватили фехтовальщиков. Ничего похожего. На созданный фоторобот никто не реагировал.

Старший опер сидел и читал показания свидетелей. Хоть бы какую наводку найти. Ну не мог убийца уйти так, чтобы его не заметили. Хотя черный ход был открыт, но там никто никого не видел. Его подчиненные с ног сбились мотаясь по федерациям видов спорта. Ничего. Потом вложил фоторобот в папку и отложил дело. Пусть следак думает. Брать инициативу на себя в таких делах чревато. И надел личину тупого исполнителя.

* * *

Прилетев Макс отправился в универ оформляться. В отделе кадров отдал направление на кафедру спортивных дисциплин. На него завели трудовую книжку, куда по справке из Бюро вписали его трудовой стаж в этой организации и отправили на все четыре стороны до 1 сентября, когда он должен будет явиться на кафедру. Так как у него был красный диплом, то Макс мог поступать в аспирантуру сразу после окончания универа. Это бы дало еще на два или три года отсрочку от армии. Но идти в армию в 24 года ка- то не хотелось, а откосить сейчас было не принято. Поэтому принятое в той жизни решение Макс посчитал правильным. Отстреляюсь сразу — подумал он. Полтора года не срок. На заслуженного мастера уже не потяну — соревнований то не будет. На кубке результат постараюсь улучшить да и все. Потом уже буду решать что и как — закончил метания Макс.

На следующий день прилетел Борисов и отзвонившись попросил подойти к вечеру в бассейн. Макс пришел со своей обычной сумкой. Борисов пригласил его в кабинет директора бассейна, который был в отпуске. Зайдя в кабинет Макс увидел гору вещей со знаками сборной СССР и уставился на Борисова.

— Что это? — спросил Макс, — показывая рукой на гору.

— Это твоя форма, — ответил Борисов. Я ее получил вместо тебя. Если что-то не подойдет поменяем позже. — Макс прости старика — этот Кошкин голову заморочил. Не привык я со столичными общаться. — и вручил Максу выписку из приказа о зачислении его в сборную команду СССР (основной состав).

Макс глядя на виноватое лицо Григорича смягчился и просто подошел и обнял пожилого мужчину.

— Мир Григорич! — улыбнулся Макс, — давай колись, что там случилось без меня.

По словам Борисова на Кошкина спустили всех собак, так как он не представил на утверждение состав сборной. А без приказа о зачислении Макса в состав сборной он его не мог внести в списки на выезд из страны. А без этого нельзя было сделать паспорт и так далее. Короче он сам себя обдурил. Потом сообразив, что в случае чего на него повесят всё хорошее и просто выпрут с должности главного тренера. Он прекрасно помнил как, казалось бы непотопляемый Вайцеховский был выкинут в момент после неудачи в Гватемале. И они с Борисовым мгновенно все провели через Госкомспорт. В результате Борисова приняли на совместительство в сборную как тренера Макса. Основная то работа у него была в Грозном в ДЮСШ. Макса зачислили и внесли в список на выезд за границу. Теперь Максу полагалась зарплата в 350 рублей в месяц, талоны на питание в сумме 5 рублей в день и комплект формы от французской фирмы «Арена». Все передвижения по стране тоже оплачивал Госкомспорт.