Жена-попаданка для графа Зотова (СИ) - Росса Ольга Геннадьевна - Страница 14

— Можно я заберу его в Дивное? — улыбнулась я жениху. — Мне кажется, ему будет там лучше, чем здесь сидеть всё время в вольере.

— В Дивное? — брови графа взметнулись вверх. — Я его из Ильинского забрал, так как он постоянно кур и гусей таскал. Боюсь, это плохая идея, Софья Андриановна.

— Ничего, у меня не забалует, — уверенно ответила я. — Вы же видите, он меня слушается. Мы с ним найдём общий язык.

— Я подумаю, — опять нахмурился хозяин. — Скоро обед, жду вас в столовой.

Развернувшись, он с прямой спиной покинул сад.

— Софья, я боюсь Гора, — чуть слышно произнесла Маша, повернувшись ко мне. — Он очень злой.

— Не бойся, — улыбнулась я, погладив её по голове. — Просто ещё никто по-настоящему не любил его, держат всё время в тесном вольере, вот он и проявляет агрессию.

— Ты его не боишься? — удивилась девочка.

— Нет. По-моему, Гораций очень умный и хороший. Будет нам настоящим другом и охранником, вот увидишь.

— Барышня, а как же Ильинское? — вдруг спросила Настасья, когда я отвернулась от окна. — Мы думали, вы будете там жить с барином.

— Нет. После свадьбы мы уедем в Дивное, — строго посмотрела я на девушку. — Так решил Константин Александрович.

Горничная поджала губы, поняв, что сболтнула лишнее.

— Я очень хочу в деревню, — обрадовалась Маша.

— Обязательно отправимся все вместе, — заверила я девочку.

Вскорости нас позвали на обед, и мы пошли в столовую. Я еле высидела его и ела без аппетита, так как постоянно ощущала на себе тяжёлый взгляд Александры Антоновны. Мне казалось, она рассматривала меня с ног до головы: как сижу, как ем, будто проверяла, достаточно ли хороша я для её племянника.

— Константин, всё же я считаю идею поселиться в Дивном не самой лучшей, — сухо произнесла тётя, когда обед подходил к концу. — В усадьбе давно никто не жил. Требуется привести дом в порядок.

— Не переживайте, Александра Антоновна, — граф невозмутимо посмотрел на родственницу, — я уже послал прислугу в поместье. Они наведут порядок к нашему приезду. Жить там можно. Степан Васильевич уже съездил в Дивное и проверил колодцы. Вода там есть, хорошая, только почистить их нужно. Остальное потихоньку восстановим. И в деревне староста давно просит церковь отремонтировать.

— Я бы на твоём месте продала Дивное, — женщина недовольно поджала губы. — С ним одни только траты. Не представляю, как я буду там жить. Надо было Андрею отдать это старое поместье.

— Тётушка, всё будет хорошо, — граф спокойно улыбнулся. — Моя будущая супруга мечтает вернуться в родной дом. Да и крестьяне будут рады хозяйке.

Не выдержав, я с благодарностью посмотрела в голубые глаза Константина. Хоть мне и хотелось сказать его тёте, что она может не ехать туда, если не желает, но я промолчала из вежливости. Не приведи бог нажить врага в лице Александры Антоновны.

Дни до свадьбы пролетели быстро. Основную заботу по организации семейного праздника взяла на себя тётя Константина. Она иногда спрашивала моего мнения по поводу меню или перечисляла гостей. Я ничего не имела против предложенных блюд и списка приглашённых, которых лично не знала. Хорошо, что торжество граф обещал организовать скромное, ожидалось всего около тридцати человек.

Все эти дни я проводила рядом с Машей, сняв с Александры Антоновны обязанность приглядывать за ней. Она только занималась с ней французским, преподавала этикет и закон Божий. Мы же с Марией гуляли, играли, читали книги. Я понемногу учила её буквам. Девочка призналась, что очень хочет научиться читать, но гувернантку ей наймут только осенью.

Я укладывала девочку спать в обед и вечером, читая перед сном её любимые сказки. Раз в день мы ходили на задний двор, где находился вольер Горация, и навещали пса, угощая его вкусной косточкой. Он радостно встречал нас и вилял хвостом. Я каждый раз обещала ему, что возьму его с собой в Дивное, если будет вести себя хорошо. И он действительно больше не сбегал.

В четверг, накануне венчания, привезли из салона платье и комплект белья для брачной ночи. Агафья ахала, разбирая вещи и любуясь нарядами. Я, посмотрев на кружевной пеньюар, с грустью подумала, что граф не увидит эту красоту на мне.

После того, как я уложила Машу, вернулась в свою комнату и начала готовиться ко сну, сняв платье, но горничная удивлённо посмотрела на меня.

— Барышня, а как же девичник? — неожиданно спросила она. — Матрёна баню уже истопила, всё приготовила. Поворожим, песни девичьи попоём. Проводим вас в семейную жизнь. Граф нам разрешил.

— Девичник в бане? — опешила я на секунду, но, видимо, мне не отвертеться, раз сам хозяин дал добро.

— Да, у нас так в деревне делают, — просияла она. — Даже юные барышни не гнушаются, гадают перед свадьбой.

— Интересно, — задумалась я. — А граф сам где?

— Уехал на мальчишник с дружками, — невозмутимо ответила девушка. — Он поначалу не хотел, но князь Соболевский за ним заехал и решительно так сказал, что, мол, ничего знать не хочет, а лучшего друга обязан проводить из холостяцкой жизни.

— Понятно, — вздохнула я, надевая пеньюар. — Что ж, давай мы тоже проводим мою девичью жизнь.

Перед глазами сразу нарисовалась картина: Константин в расстёгнутом сюртуке, с осоловелым взглядом, сидит в окружении своих друзей и упивается зрелищем того, как девицы в рюшах танцуют канкан, задорно задирая юбки…

Глава 15. Гадание

Баня находилась на заднем дворе. Агафья, держа в руке масляной светильник, вела меня по дорожке. Большая баня предназначалась для хозяев. Для прислуги чуть вдалеке стояло строение поменьше.

Внутри тёмного предбанника пахло свежими березовыми вениками, дровами и дымом. Свечи освещали помещение, придавая таинственность нашим посиделкам. У стены стоял деревянный стол, накрытый скатертью, бронзовые канделябры украшали простую сервировку. Тут были пироги, блины с икрой и со сметаной, свежие овощи, яблоки мочёные, квас, морс, а в центре стола пыхтел самовар. Лавки были накрыты подушками. Свечи то и дело подрагивали от сквозняка, и мне мерещилось, что тени, ожив, подглядывают за нами. Странный трепет охватил меня, когда я села на единственный стул.

Екатерина Николаевна с Матрёной были самыми старшими, Агафья и Настасья исполняли роли подружек, которые провожали меня в семейную жизнь.

— А я говорила вам, что барышня не откажется, — улыбалась довольная Матрёна, снимая с головы платок.

— Проводим девичью жизнь моей дочери, — сдавленным голосом произнесла матушка. В глазах у неё читалась неподдельная печаль.

Девушки затянули заунывные песни о нелёгкой женской доле. Агафья расплела мои волосы, тщательно расчесала их. Затем раздела меня и повела в парилку. Я долго сидела на полке, распаривая тело, при этом девушки не переставали петь. Правда, им быстро наскучили заунывные мотивы, и певуньи сменили репертуар, перейдя к более к весёлым песням, с романтическими историями о любви.

Помолвочное кольцо на пальце быстро нагрелось. Побоявшись его уронить на дощатый пол, в котором зияли чёрные щели, я сняла украшение и оставила его на узком подоконнике.

Агафья уложила меня на полку и от души отхлестала березовыми вениками. Я такой спа-процедуры никогда ещё не проходила. Девушка профессионально пропарила меня, все косточки прогрелись, и я разомлела от жары. Потом она натёрла мне кожу каким-то ароматным маслом, ополоснула прохладной водой, завернула меня в простыню и вывела в предбанник. Вдохнув свежий прохладный воздух, я ощутила небывалую лёгкость во всём теле, словно заново родилась. Через пару минут я надела сорочку и халат, и горничная снова причесала мои влажные волосы.

Мне налили в большую кружку квас, и я от жажды выпила всё, ощущая необычный вкус, щекочущий язык. Напиток оказался ядрёным, и приятное расслабление растеклось по телу. Еда оказалась вкусной и сытной, я наелась от души. Такими темпами скоро в Софьины платья не влезу.