Ким Джинсу. Путь к вершине - Тарасов Ник - Страница 21

Эти две недели были для меня скорее тестом на терпение, чем на знания. Я молча собирал информацию, наблюдал, и всё больше убеждался в том, что моё время ещё не настало.

К концу второй недели маму наконец выписали из больницы. Этот день был долгожданным и полон облегчения, смешанного с лёгким страхом. Мы с Ханой встретили её у дверей больницы, и впервые за долгое время я видел её с улыбкой на лице. Она выглядела лучше, чем раньше, но я знал, что это ещё не конец пути. Врач предупредил нас, что ей нужно оставаться в постели ещё какое-то время и строго следовать схеме приёма лекарств. Мы с Ханой оба пообещали, что будем следить за этим. Мы уже слишком многое прошли, чтобы допустить повторение этого кошмара.

Когда мы вернулись домой, мама медленно села на диван, и я вдруг осознал, насколько сильно изменился её облик за эти две недели. Она больше не выглядела такой слабой, её лицо приобрело свежесть, а глаза — ту жизненную искру, которую я не видел долгое время. Но в то же время я понимал, что ей ещё предстоит долгий процесс восстановления, и это заставляло меня чувствовать некую ответственность за неё и Хану.

Хана, как всегда, взяла на себя часть забот по дому, готовя ужин, а я проводил маму в её комнату, помогая уложиться. Мы обменялись короткими фразами, обычными для нас в такие моменты. Но за этими словами скрывалась моя тревога — я постоянно думал о том, что ещё предстоит сделать, чтобы всё окончательно стабилизировалось.

Тем не менее, в тот же вечер я не мог отмахнуться от другой, более глубокой проблемы, которая всё сильнее поглощала меня с каждым днём. Пока мама и Хана старались вернуться к нормальной жизни, я всё больше ощущал нечто странное внутри себя. Это чувство накапливалось уже несколько дней, но я не осознавал его в полной мере до этого момента.

К концу второй недели я поймал себя на мысли, что уже не понимаю, кто я сейчас на самом деле. Кто я теперь? Макс, оказавшийся в теле Джинсу? Или Джинсу, который обладает знаниями и опытом Макса? Этот вопрос стал настоящей мукой для моего сознания. Каждый раз, когда я пытался найти ответ, во мне сталкивались два мира — мир прошлого, где я был блестящим кризис-менеджером, и мир настоящего, где я был человеком с прошлым Джинсу. Оба этих мира казались мне такими реальными, но в то же время такими разными.

Иногда, глядя в зеркало, я видел перед собой лицо Джинсу — молодого, энергичного парня с тёмными глазами и корейскими чертами лица. Я привык к этому отражению, но каждый раз не мог избавиться от ощущения, что это не я. В голове возникал образ Макса — высокомерного, уверенного в себе профессионала, который всегда знал, как действовать. Я вспоминал свои успехи, свою жизнь и понимал, что многое из этого осталось в прошлом.

Но в те моменты, когда я погружался в работу, всё менялось. Я ощущал, как Макс оживает во мне, будто старые навыки и знания просыпались вместе с ним. Я анализировал, принимал решения, действовал так, как делал это раньше. Всё это происходило автоматически, как если бы я всё ещё был тем самым Максом, но в новом теле. Это давало мне уверенность, силу и ощущение контроля над ситуацией.

Однако каждый раз после таких всплесков активности, когда рабочие дела заканчивались, я снова оказывался наедине с собой, и этот баланс разрушался. Я больше не понимал, где начинается Джинсу и заканчивается Макс. Вопрос «кто я?» не давал покоя, он тянул меня всё глубже в бездну самоанализа. Я начал сомневаться в том, насколько могу полагаться на собственные чувства и мысли. Ощущение чуждости по отношению к своему телу, своей жизни нарастало.

Вместо того чтобы почувствовать облегчение от своих успехов, я погружался в мысли о том, как мои действия и решения отдаляют меня от настоящего Джинсу. Ведь Джинсу был другим. Он жил в другом мире, с другими проблемами, с другим подходом к жизни. Но я не мог продолжать быть просто Джинсу — я знал слишком много, видел слишком много, чтобы быть тем, кем был он. И именно это меня мучило.

Когда я оглядывался на Джинсу, каким он был до всего этого, я видел в нём неудачника, человека, который был заточён в мир бедности и безысходности. Но когда я вспоминал Макса, я видел человека, который достиг многого, но, в конце концов, потерял всё. Что же мне делать? Какая из этих двух жизней должна стать моей?

Моя нынешняя жизнь представлялась мне чем-то промежуточным. Я чувствовал, что играю роль, но не знал, кто я на самом деле. Когда я был Максом, я действовал чётко, как машина, уверенно двигаясь вперёд. Но когда я был Джинсу, я чувствовал эмоции, страхи, переживания, которые напоминали мне, что я — обычный человек. Эти две жизни будто сливались воедино, но каждая из них боролась за то, чтобы стать главной.

Это внутреннее противоречие постепенно становилось невыносимым. Я чувствовал, как моя личность распадается на части. С каждым днём я всё больше задумывался о том, смогу ли я найти баланс между этими двумя мирами или в итоге буду вынужден выбирать одну из сторон. Смогу ли я продолжать жить в этом теле, сохраняя свои знания и опыт, но при этом не потерять самого себя?

Эти мысли терзали меня ежедневно, и я начал замечать, что они отвлекают меня от реальности. Я всё больше углублялся в себя, пытаясь найти ответы, которых не было. И каждый раз, когда я думал, что нашёл разгадку, она ускользала, оставляя за собой только ещё больше вопросов.

Узнав, что на носу очередной тимбилдинг — поход в горы, я вначале отнёсся к этому с лёгкой иронией. Поход? Нас, конечно, забросят туда автобусами, чтобы никто случайно не надорвался на настоящем маршруте. Пройдёмся два километра, обустроим лагерь, ночь в палатках, и на следующее утро снова те же два километра назад до автобусов. Но в Корее даже это считалось подвигом. Впрочем, когда меня пригласили, я решил, что отказываться не стоит. С одной стороны, это отличная возможность вырваться из офисной рутины, а с другой — всегда полезно ближе пообщаться с коллегами. Кто знает, может, найдутся интересные моменты для анализа и понимания их подхода к работе?

Накануне я решил подготовиться по-настоящему. Ужин с коллегами на природе, конечно, подразумевает еду, и тут мне пришла в голову идея: я могу приготовить что-то своё, но в корейском стиле. Что-то, что покажет, что я не просто чужак здесь, но и умею адаптироваться. И выбор пал на корейский шашлык. Я отправился на рынок, выбрал самую свежую курицу, прикупил специй и начал готовить.

Рецепт был простым, но вкус должен был покорить всех. Взял около десяти килограммов курицы, разделал её на порционные куски и замариновал в классическом корейском стиле: на основe соевого соуса, чеснока, мёда, кунжутного масла и имбиря. Важная деталь — немного рисового вина для глубины вкуса и, конечно, острая паста гочуджан для легкой пикантности. Я добавил туда ещё немного зелёного лука, кунжута и перца, а затем тщательно перемешал всё, оставив курицу на ночь впитывать все ароматы.

Когда наступил день поездки, я приехал на место сбора с огромным контейнером, в котором лежали замаринованные куриные куски, мешком угля и, как у всех, со спальником и палаткой. Я заметил, как на меня странно смотрят некоторые коллеги, явно не понимая, что я вообще затеял. Контейнер с курицей вызвал у многих замешательство. Ведь кто ещё пришёл с таким грузом? Костюмы и галстуки, смененные на спортивные куртки, всё ещё вызывали у многих желание поддерживать вид серьёзности и важности, даже несмотря на походные условия. В общем, я выглядел немного не к месту.

Когда мы загрузились в автобус, я почувствовал, как на меня косится Ли Минсу. Он явно не ожидал, что я приду с таким «арсеналом». Как только мы начали движение, он сел рядом и, с лёгким упрёком во взгляде, спросил:

— И что ты с этим планируешь делать?

— Хочу приготовить что-то особенное для всех. Корейский шашлык, — ответил я, стараясь сохранить невозмутимость. Но я видел, что его это слегка выбило из колеи.

— Хм, — только и пробормотал Минсу, явно не одобряя моей идеи, но всё же продолжил сидеть рядом.