Горыныч 3.0. Тайны Рода (СИ) - Романец Милисса - Страница 2

У них дома всё-таки побывала мама Озары — Арина. Так что папочка-убийца о Юле и думать забыл, то же самое произошло и с неродным отцом, который тоже их отыскал и пытался вернуть маму. Как бы Юля ни относилась к Арине, но в деле запугивания людей этой женщине точно можно было доверять. В итоге так сложилось, что с десятого класса Юля лишь изредка по будням приходила домой за какой-то сменкой или чтобы повидаться с мамой, если они и не отправлялись с сёстрами в Беловодье, то она просто ночевала у них на диване. Мама хотя и переехала от бабушки, но её квартирка была в малосемейке или каком-то бывшем общежитии, где и одному-то сложно развернуться, Юле досталась детская софа, на которой приходилось спать скрючившись. И комната всего одна. Книжку по магии не почитаешь, вся на виду. А ещё год назад у мамы появился ухажёр, который сначала приезжал на её работу в командировку с какими-то проверками и периодически оставался ночевать в той квартирке, а потом вроде бы даже предложил маме переехать к нему в Питер, и мама зажглась этой идеей. Мол, Юля может поступить в Санкт-Петербург, жить в общаге, также видеться с мамой… Юля этого ухажёра ещё ни разу не видела и даже не знала, хочет ли знакомиться. Но… мама очень просила. Так что их поездка точно была со множеством «заодно» и ночёвкой-знакомством в квартире этого «дяди Серёжи».

На её невежливый выпад Белава лишь грустно улыбнулась.

— Я бы эгоистично хотела, чтобы ты выбрала Беловодье, но… это сложно. Ты не готова отказаться от Яви и родных там? — покачала головой родная бабушка.

— Нет уж. От своей приёмной мамы и бабушки в Яви я не откажусь, — вздёрнула подбородок Юля. — Они волноваться будут, если я не вернусь. И вообще, почему моя настоящая мама жила в Яви? У неё магии не было и её выгнали? Или что? — решилась спросить она. Эти вопросы не давали покоя, но когда она пыталась найти ответы у наставницы, та отправляла её к Белаве.

— Лепослава была полноценной сириной, но полюбила мужчину из Яви, — вздохнула Белава, как будто тоже чувствуя себя неловко. — Говорила я ей, что наш род от мужчин Яви ничего хорошего не видел, но разве влюблённую девчонку это остановит? До твоего появления в Беловодье я думала, что тогда, одиннадцать лет назад… этот твой… отец и тебя сгубил.

— Я выжила благодаря случайности. Гостила у своей приёмной мамы. А теперь у него уже не получится мне навредить. Ни у кого не получится, — чуть самодовольно улыбнулась Юля, погладив свой браслет. — Я теперь кудесница.

Благодаря обучению Юля и сама могла защититься: в случае угрозы жизни кудесникам дозволялось использовать магию. А с легализацией в местном анклаве волшебников помогли родственники со стороны матерей подруг, те оказались какими-то крутыми кудесниками из старинного рода по фамилии Меньшиковы — точь-в-точь, как тот Меньшиков, который ещё как-то прославился во времена Петра Первого, то ли друг близкий, то ли ещё кто-то. Фамилия точно звучная и запомнившаяся по какому-то историческому фильму.

— Да, ты теперь кудесница… — посмотрела на её руку с браслетом Белава и словно хотела что-то сказать, но не решалась.

— Вы не обрадовались мне, но я всё-таки… — решилась высказать обиду Юля, всё же её сильно задел отказ от неё Белавы два года назад. — Всё-таки я… я тут.

— Ну что ты, родная, — осторожно погладила её по плечам Белава. — Я рада была уже тому, что ты жива, что у тебя есть семья и ты счастлива. Однако ж после Яви жизнь в Беловодье может показаться тяжёлой. Кудесницы наши — жёны княжичей — долго привыкали к здешнему быту. Без сильной крови всё, что тебе остаётся, это крестьянская доля или прислуживание в сильных родах народов Нави. Магическое обучение везде платное, такое состояние ещё поди заработай без поддержки богатого рода-то. Ты свой дар обрела, когда крыльев лишилась, так бывало в роду сирин, да чаще всего это вынужденно бывает, и не такие мы сильные кудесницы, без покровительства… В общем, ты уникальна, сирина-волшебница пусть и не сильна, но особой магией владеет… природной. Однако, — бабушка поджала губы, словно что-то вспоминает. — Такие кудесницы нигде своего места найти не могут. Ни среди волшебников, ни среди оборотней.

— Вроде как и там, и там — ущербные? — хмыкнула Юля, в очередной раз вспомнив «поттериану» и проведя параллели с Флёр Делакур, которую все обвиняли в том, что она вейла и поэтому всех влюбляет в себя магически, а не потому что красивая, умная и сильная.

Белава кивнула.

— Училась ты у Алёны Глебовны, да только это основы, чтобы совсем не пропасть. Но поздно обучение твоё началось, и всегда будет у тебя на пути то, что ты пришлая из Яви и там выросла. Многого всё равно не разумеешь и сердцем не примешь. Не хотела я, чтобы ты оторвана была от жизни своей, чтобы сложно тебе оказалось да не сладко. Разум твой смущать, да сердце тревожить. В Яви-то образование будет тебе полегче получить. И мама тебе там поможет.

— То есть… я никогда не буду здесь своей? — опустила взгляд Юля.

— Будешь, — ответила Белава. — Для меня будешь. Но не для… — бабушка растерянно взмахнула руками, как будто показывая на всё остальное.

— Понятно… Я поняла тебя, — кивнула Юля, вспомнив даже то, как дичилась её родная сестра Добрынка. Вроде и хорошая девчонка, но… Явь — это, видимо, как чёрная метка. Одно дело пойти туда учиться, чтобы просто понимать внешний мир, а другое — прийти из того мира в Беловодье.

Первоначальные переживания о том, что бабушка не приняла её, оказались напрасными. Выяснилось, что Белава слишком любила, потому и собиралась отказаться от неё, чтобы она могла спокойно продолжать жить в Яви, не оглядываясь на волшебный мир и родственников в нём. Уже пожив какое-то время в Беловодье, Юля понимала эти переживания бабушки. Жизнь даже в том же «продвинутом» Гнезде не походила на сказку. Не обладая магией, да и с ней тоже, всем приходилось много трудиться от рассвета и до позднего вечера при лучине. Лентяи и неумёхи в этой системе оказывались в самом низу «иерархии».

Даже девчонки, даром что считались княжнами, умели и ткать на кроснах, и вышивать, и одежду кроить, и даже про тачание сапог и всякой обуви имели представление, потому что в их верви таким занимались много людей, используя кожу этих рыбокоров, что паслись на дне озера у Гнезда. Все они и доить умели, и готовить в русской печи, и стирать, и птицу пасли в детстве, в общем, много что делали руками и знали столько всего, что дурно делалось. Ведь они и про обычный мир много знали и чувствовали себя там вполне уверенно. Ожега ещё освоила и воинскую науку неплохо, разбиралась в оружии. Озара — всякую алхимию, зельеварение знала, амулеты умела делать. Оляна — мастерица на все руки и готовила очень вкусно.

По сути, без магии и необходимых навыков Юля не могла рассчитывать даже на какую-нибудь низкооплачиваемую должность в знатном роду. Она не умела готовить в русской печи, прясть, ткать, стирать горы белья в реке, доить коров и коз. Младшая сестра даже в свои десять лет поразила Юлю тем, сколько всего умеет делать и как споро у неё получается, потому-то Добрынка и жила вместе с бабушкой в Красных хоромах в семье наследного княжича Благомира — отца Оляны.

Но не могла Юля бесконечно пользоваться благосклонностью в Гнезде и постоянно быть там в гостях. Даже если предположить, что она останется в Беловодье, то максимум могла выйти замуж в средневековый клан со всеми вытекающими. Или стать какой-нибудь деревенской знахаркой в верви. Что так, что сяк — не предел мечтаний и карьерного роста.

Оляна и Ожега после окончания школы имели планы в Беловодье. Первая хотела совершить что-то вроде гостевого рейда по всем местным кланам, чтобы подыскать жениха, а Ожега — тоже типа рейда, но с отцом и старшим братом и что-то связанное с охотой или каким-то военным походом. В общем-то, эти планы точно не включали в себя Юлю.

Лишь Озара планировала поступать в Яви в гуманитарный институт Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого, выбрав специальность «юриспруденция». И Юля тоже решила поступать туда же, раз уж так складывается, выбрав после долгих мук и раздумий специальность «психолого-педагогическое образование», подумав, что с профессией психолога-профориентолога будет помогать другим сориентироваться с жизненным выбором. Потому что в своём Юля всё ещё сомневалась.