Квест-2. Игра начинается - Акунин Борис - Страница 54

Все эти детали были несущественны, да Гальтон к ним и не приглядывался. Значение имели только охранники.

В момент, когда начала открываться дверь, они, должно быть, сидели за стойкой, но доктор застал их уже вскочившими. Увидел, как одного поперек груди вспарывает очередь. Второму пуля попала в правое плечо, но на этом выстрелы оборвались — «томпсон» заклинило.

Не оглянувшись на упавшего напарника, даже не схватившись за простреленное плечо, раненый с непостижимой быстротой качнулся в сторону — пуля из «кольта» прошла мимо. Гальтон ожидал, что чекист схватится за кобуру, однако тот поступил совершенно неожиданным образом: левой рукой цапнул со стойки бюст и метнул в Курта, яростно дергавшего затвор.

Сверкнув полированной лысиной, Ильич со свистом рассек воздух и ударил Айзенкопфу в середину лба. Немец без звука опрокинулся, придавив Гальтона.

Всё пропало, успел подумать доктор, отчаянно спихивая с себя тяжелое тело. Сейчас чекист откроет пальбу, на выстрелы набегут остальные, и конец!

Но выстрел грянул приглушенный, чмокающий. Это Зоя, не выпуская телефонной трубки, выстрелила через головы своих поверженных коллег из «браунинга».

Приподнявшись, Гальтон увидел, что она не промахнулась. Второй охранник, хоть и успел вытащить «маузер», стрелять уже не мог — прямо между глаз у него чернела дырка. За ней появилась и вторая, чуть выше. Убитый рухнул.

— Что с Куртом? — спросила Зоя.

Немец лежал, закатив глаза. У человека с нормальным лицом из рассеченного лба хлестала бы кровь, но у Айзенкопфа всего лишь отпечаталсь треугольная вмятина.

— Жив… — Норд нащупал пульс. — Оглушен. Неудивительно — от такого удара. Придется оставить его здесь. Заберем на обратном пути.

Доктор был потрясен. Вот так «первая категория»! Операция едва началась, а главная ударная сила отряда уже потеряна!

— Он спрашивает, как дела. — Зоя прикрыла ладонью микрофон аппарата. — Что отвечать?

— Дай… Мы внутри, — сказал доктор в трубку. — Сяо Линь выбыл. Но операция продолжается.

— Уверены? — помолчав, спросил Октябрьский. — Впереди лабиринт. А за ним секретариат, где двое охранников не первой — высшей категории.

Доктор раздраженно ответил:

— Уверен, не уверен — какая разница. Сейчас лишние вопросы задаете вы. Давайте маршрут, время идет!

— Ладно. Помечайте. Вы видите три двери. Правильная — та, что налево. Оттуда прямо. Потом направо. Успеваете?

— Да.

На листке заранее была нарисована схема этажа, и сейчас Гальтон лишь проставлял на ней стрелки.

— Значит, восемь охранников второй категории и два высшей? — наскоро посчитал он. — До нуля пятидесяти пяти остается девятнадцать минут. Нужно спешить.

— Вперед, Ратон. За каштаном! Стучаться в дверь сегодня нужно так. — Октябрьский пощелкал ногтем по микрофону: раз-два-три, потом еще два раза. — После каждого отсека докладывайте. Я всё время на связи.

Очень не хотелось подвергать Зою опасности, но теперь их осталось только двое. К тому же княжна не раз доказала, что ее опекать не нужно. Еще неизвестно, кто из них двоих метче и быстрее стреляет.

— Сними ранец и катушку. — Гальтон встал сбоку от левой двери, держа «кольт» наготове. Одернул на ней черную чекистскую кожанку, поправил фуражку со звездочкой. — Стучи в дверь. Когда он отопрет, будь вся на виду. Особенно руки. Как только он чуть-чуть расслабится, качни головой. И отскакивай.

— Ясно. Ты готов?

— Да.

Она громко постучала: тук-тук-тук, тук-тук. Через несколько секунд в двери что-то звякнуло. Зоя взялась за ручку и медленно отодвинула перегородку.

— С мандатом к товарищу директору, — сказал она.

Мужской голос ответил:

— Минуту, товарищ. Я должен позвонить на центральный пост. Такова новая инструкция.

— Из дежурки уже звонили. Теперь что, из каждой комнаты будут телефонировать? — недовольно произнесла княжна. — За час не доберешься!

— Особый режим. Иначе нельзя.

Зоя качнула головой — должно быть, чекист опустил оружие или повернулся к телефону.

Гальтон высунулся из-за двери, но Зоя, которая должна была освободить проем, не отскочила, и доктор ударился о нее плечом. Из-за этого пуля прошла мимо цели.

Человек в военной форме, собиравшийся снять с аппарата трубку, изумленно уставился на стену, от которой отлетели крошки штукатурки. Потом быстро повернулся к двери, вскинул руку с «маузером», но три следующих выстрела — две из «кольта» и один из «браунинга» — смели его со стула.

— Ты почему не отскочила?!

— А если бы ты промахнулся? Я должна была тебя подстраховать.

— Слушай, так не пойдет! — взбеленился Гальтон. — Делай, как я говорю. Иначе мы супа не сварим!

— Каши не сварим. Ты забываешь поговорки. Скорей доставай дрель. Дверь нельзя держать открытой больше трех минут.

Бормоча ругательства, доктор вынул маленькую, но мощную дрель, которой его снабдил Октябрьский.

— Скорей! Что ты возишься? — торопила княжна, следя за секундной стрелкой.

— Я не токарь, я ученый! …Готово. Вынь штекер. Суй сюда. Закрываю.

Еле успели. А впереди еще семь таких же отсеков. Не считая секретариата… Норд вытер со лба пот.

Зоя совала ему трубку.

— Нужно сообщить Ратону.

Выслушав сообщение, Октябрьский недовольно заметил:

— Долго провозились. Остается всего 14 минут. Живей, живей! Вы же кот, не черепаха!

— And you are a… [82]!

Гальтон объяснил на простом и грубом английском, кем он считает телефонного подгонялу. Понял русский или нет, неизвестно.

— Попробуй только не отскочить! — свирепо предупредил доктор княжну. — Так плечом толкну — полетишь вверх тормашками!

И Зоя уяснила, что это не шутка.

Постучала, отодвинула перегородку, обменялась с часовым парой фраз (всё то же — про особый режим и звонок на центральный пост), а потом резво отпрыгнула в сторону. Норд высунулся и уложил чекиста одним точным выстрелом — можно сказать, реабилитировался за прежние конфузы.

Дырку на сей раз тоже просверлил гораздо быстрее.

— Две минуты десять секунд, — доложила Зоя.

Октябрьский напомнил:

— Остается двенадцать минут.

Как будто Гальтон не мог вычесть два из четырнадцати.

А дальше пошло еще быстрей.

С третьей комнатой, третьим часовым и третьей дыркой управились за минуту сорок.

Четвертый этап преодолели за 85 секунд. Правда, здесь на часового ушло две пули — после первой он еще шевелился и разевал рот.

— Передохнем минуту, а? — попросил доктор, чувствуя, как снизу, от коленей, подступает нервная дрожь. — Я же не мясник. И не Айзенкопф. За несколько минут я убил четверых человек.

Она предложила:

— Давай дальше я. Для меня эти кирпичномордые не люди. Знаешь, что чекисты вытворяли во время Гражданской войны? Теперь ты открывай дверь и заговаривай зубы, а я буду стрелять. Отскакивать не нужно. Я скромнее тебя, мне много места не потребуется.

Предыдущие охранники, увидев женщину, почти сразу же опускали пистолет. Пятый чекист держал Гальтона на мушке всё время, пока они разговаривали. Трубку с аппарата он снял левой рукой, продолжая настороженно смотреть на вошедшего.

— До чего вы мне все надоели, формалисты! — простонал Норд, мысленно проклиная себя за то, что послушал Зою. — Тыщу раз уже звонили. — Он обернулся, как бы взывая к охраннику из своей комнаты. — Ну скажи ты ему! Сунь нос! Как дети, честное слово!

Вместо охранника «нос сунула» княжна. Вернее, не нос, а ствол «браунинга».

— Минута двадцать, — сказал она, когда всё было закончено. — Нормально. Говори то же самое, можешь не оборачиваться. Мне достаточно услышать по голосу, где именно он находится.

— Идем в шестой, — сообщил Гальтон в телефон.