Вторая армия (СИ) - Кленин Василий - Страница 5

В пьяного слона.

Размышления «Ли Чжонму» прервал резкий и какой-то суетливый стук в дверь. Одна створка приоткрылась, и в нее заглянул тот самый «посредник». Гванук был запыхавшимся и каким-то слегка не в себе. А в глазах — незнакомые бесенята.

— Полковники собрались, сиятельный. Прикажешь впустить?

— Да. И сходи в гостевую комнату, пригласи гостей из Хакаты.

Глава 3

Наполеон дождался, когда представители города рассядутся на приготовленные для них места — напротив полковников Армии Южного двора. Пятерых полковников — Хван Сана он оставил на Ноконошиме. Чтобы контролировать новую базу, всегда нужен надежный командир. Да и вообще: у Хвана очень много работы. Зато, вместо него, присутствует Белый Куй от флота. Да не один: рядом уселся безразличный ко всему первый адмирал ударной эскадры Ри Чинъён. Наполеон не понимал, что происходит с этим человеком. Больше всего он походил на помешанного, которого большое горе сделало безразличным к любым внешним раздражениям. Однако, Ку и другие капитаны почему-то таскались с ним, как драгоценностью. Требовали, чтобы официально он оставался их старшим командиром, всюду водили с собой. Уверяли, что на море он другой — настоящий флотовоец.

«Блажь какая-то» — мрачно качал головой генерал «Ли», но не вмешивался. Он еще по той жизни знал, что флот — это особое место, и люди там живут по своим законам, которые сухопутным крысам кажутся странными. Ломать их точно не стоит — себе дороже.

— Я хотел бы начать наше собрание с представления. Временный Совет Хакаты избрал, наконец, военачальника для городских сил. Знакомьтесь, господа: Мита Хаата.

Рекомый встал с циновки, и по полковничьему ряду прошел шумок. Неудивительно: когда Наполеон впервые познакомился с ним, то и сам не смог скрыть недоумение. Во-первых, это был старик. Практически не младше «Ли Чжонму». Совершенно лысый, причем, большую часть головы оголила не бритва, а время. Зато очень высокий. Мита Хаата, если бы распрямился, оказался повыше Ариты. Но в том-то и дело — если бы распрямился. Городской командующий стоял, согнувшись и сильно перекосившись на сторону правой руки, которая… Это самое ужасное: рука старика была страшно искореженной, скрюченной и почти неподвижной. Ситуация усугублялась тем, что Мита Хаата носил одежду с короткими рукавами, будто, нарочно выставляя напоказ свою изукрашенную шрамами искалеченную руку.

При этом, надо отдать должное: взгляд у Миты Хааты хищный. Он прямо смотрел на окружающих, сведя облезшие с годами брови. Как будто, в каждом видел врага. Как ни мялся Ёсихиса, описывая достоинства городского предводителя, но и дураку очевидно, что старик имел за спиной пиратской прошлое. Этот вокоу явно прошел не один десяток схваток, наверное, водил в бой немалые отряды. Но всё это явно осталось в далеком прошлом…

О чем не поленился вслух заявить бестактный Чу Угиль.

— Это где ж такого старичка откопали? Не поздновато тебе в бой ходить, дед?

Мита Хаата ничуть не смутился. Всем телом неспешно развернулся к Звезде, усмехнулся криво (причем, ясно стало, что для многих врагов эта ухмылка становилась последним, что они видели в жизни) и проскрипел:

— Какой веселый… Дайте-ка мне сходить за топором и щитом — я с удовольствием объясню этому… с дырявой щекой, как я хожу в бой.

Он не красовался. Старик действительно требовал дать ему оружие и вызывал полковника на бой. Прямо тут и сейчас. Наполеон уже собирался вмешаться, но на этот раз Угилю хватило ума действовать разумно.

— Ого! — он выставил перед собой ладони. — Суров ты, дед! Верю! Даже не буду пытаться оспорить!

— Вот это верно, — Мита сплюнул перед собой. — Не рискуй жизнью. И лучше за своим дедом следи.

Вокоу мотнул головой в сторону «старого генерала». Торговцы из Хакаты в ужасе ахнули, а Наполеону захотелось поаплодировать великолепно сыгранному спектаклю!

Звезда и пират еще какое-то время пилили друг друга взглядами и, наконец, ниппонец успокоился.

— Чтобы на будущее не было недопонимания. Для нас Мита Хаата — такой же равноправный полковник (какой бы титул не дал ему Совет). Но он не входит в состав нашей Армии. И никому напрямую не подчиняется. Согласно договоренности с городом, Мита Хаата будет исполнять мои приказы только во время совместных боевых действий за пределами Хакаты. Всем понятно?.. На этом представление закончим. Я надеюсь, что в скором времени полковник доведет число городского ополчения до обещанных трех тысяч.

Старик-калека ничего не сказал, только молча вернулся на свое место.

— Следующее текущее дело: завершена обработка пушек третьей партии. Пока это последняя — бронзы больше нет. Шесть стволов пойдут во флот. Куй и Часун — работа для вас! Нужно отобрать три корабля, которые вы оборудуете под пушки. В носовой стенке нужно вырубить окошки — порты — дающие широкий угол обстрела. Для каждого порта сделать крышку, которая открывается вверх. Плюс: особый низкий лафет на маленьких колесах и систему канатов для того, чтобы двигать орудия. Вот схема, — «Ли Чжонму» протянул Кую пару чертежей, над которыми работал весь вечер. — Она примерная, на месте решите, как сделать удобнее.

Белый Куй, не смущаясь, выложил чертежи на коленях Ри Чинъёна и начал что-то нашептывать тому на ухо, водя пальцем по бумаге. Адмирал безучастно смотрел перед собой.

Наполеон вздохнул.

— Еще важное, — продолжил он. — Такие же порты надо оборудовать на корме. Продумайте, как сделать так, чтобы по приказу пушки можно было быстро перекатить с носа на корму, развернуть и начать стрельбу. Конечно, канонирам потребуется помощь команды — надо проводить тренировки. Чахун, готовь новые расчеты!

Огнестрельщик неискренне вздохнул. Ветеран был страшно рад, что его Собачий полк так стремительно расширяется.

— Когда корабли будут готовы, нужно вывести их в море и провести учебные стрельбы на воде. Чахун, возьми с собой как можно больше канониров, пусть каждый расчет выстрелит по два-три раза — поймет, что такое стрельба во время качки. Сколотите плавающие мишени покрупнее и стреляйте по ним — меткость нам тоже важна.

— Сколько на всё это нам дадут времени? — спросил Белый Куй.

— От сегодня и до первых стрельб постарайтесь управиться за 12 дней, — Наполеон прикинул, что срок критический, но вполне достижимый. — Если будете не успевать — докладывайте мне заранее с объяснением причин.

— А есть у нас столько дней? — усомнился Чахун.

Понятно, что он имел в виду: огромную растущую тучу на севере — войско сюго Сёни и его союзников.

— От Садаки Рюдодзи прибыл вестник. Садака утверждает, что Сёни всё еще сидит на севере, у самого моря. Ждет поддержку от других губернаторов. Так что, время есть… Но, хоть убейте меня, я не понимаю, почему он собирает войска так далеко! Ведь оставил открытой всю провинцию Тикудзен.

— Там родовые земли Мицусады Сёни, — пожал плечами Гото Арита. — А еще, возможно, он не отходит от моря, потому что ждет помощи от Асикаги.

— В этом что-то есть, — Наполеон потер голый подбородок (как же он стал счастлив, когда подвернулся случай сбрить к чертям длинную седую бороду!). — Садака сообщает, что с большого острова вместе с Сибукавой прислали не более двух тысяч самураев. Возможно, надеется на новые войска сёгуна?

— Пролив там совсем небольшой, — кивнул Арита. — Но на коне его не перепрыгнешь, вплавь не одолеешь. Для большого войска нужно либо много кораблей, либо много ходок. А море зимой неспокойное. И в узком проливе непогода опаснее, чем в открытом море. Может, и правда, ждут?

Слова про корабли, моря и погоду вдруг оживили Ри Чинъёна. Он повернул голову и с удивлением смотрел на ниппонца. Но молчал.

— Господа полковники, я предлагаю наказать Сёни за его неразумную политику!

Наполеон расстелил на полу карту Тиндэя.

— Практически вся провинция Тикудзен осталась без защиты. Все вассалы призваны, самураи и асигару прожигают день за днем на севере, у берега моря. Здесь и здесь владения князя Акизуки. Тут мы уже довольно много пограбили, замок один захватили. А вот тут — к востоку — правит даймё Нюдо Михара. Сук, вы уже разведали пути в эти земли?