Вторая армия (СИ) - Кленин Василий - Страница 27

— Звучит неплохо, только где же мы в горах повстанцев найдем? У Симадзу вон плохо получается.

— Так потому-то я с этой идеей пришел именно сейчас! — воздел палец вверх Мэй.

— Ты нашел связного?

— Вроде того. Выдали мне одного странного мужичка, что бродил в окрестностях Хакаты, да говорил странное. Оказалось, это один из тех, кого повстанцы рассылают по всему Тиндэю, чтобы поднять на бунт других крестьян. Объяснил ему общую идею — и подсылу предложение очень понравилось. Готов отвести и помочь уговорить.

— Что ж… — идея отдавала авантюрой, но казалась весьма выгодной. — Давай попробуем!

— Тогда смотри, сиятельный, сколько надо выделить из казны…

Глава 14

Ёсимоти Асикага хмурился и сдерживал гримасу на лице. Нестерпимо болела голова, очень хотелось потереть виски или даже лечь… Но приходилось сидеть ровно и не шелохнувшись, чтобы все приближенные видели силу и величие сёгуна. Он нетерпеливо махнул рукой очередному сановнику:

— Теперь ты.

— Мой господин, — с поклоном начал седовласый вельможа. — Чосонцы отказываются отпустить на свободу юного Сибукаву.

— Как отказываются? — сёгун сразу вспомнил, как несколько месяцев назад неприятность случилась с молодым главой бакуфу Тиндэя — Еситоши Сибукавой.

«Ну, как неприятность… Его войско вместе с союзниками было наголову разбито, а сам Еситоши попал в плен».

— Господин, мы послали предложения о выкупе через Отомо, и чосонский варвар Ли Чжонму даже не стал обсуждать условия! А в последнее время и от Отомо нет никаких вестей.

Это было неприятно. Старик Мицуёри Сибукава, который год назад сам отдал свою должность мальчишке, теперь не вылезал из дворцового комплекса и постоянно умолял «по-родственному» вызволить наследника.

«Да, хотя, пусть ками пожрут этого неумеху! — возмутился собственным мыслями Асикага. — Гораздо важнее, что на Тиндэе по-прежнему полыхает пламя мятежа. Даже разрастается. А Тиндей, как старая солома — всегда загорался быстро».

— Это важно! — сёгун движением руки остановил ход заседания и сосредоточил общее внимание на седовласом вельможе. Впрочем… тут почти все такие. — Как я вижу, то, что вы называли небольшой проблемой, на деле оказывается не такой уж и маленькой проблемой.

— Но, господин! Ведь всё говорило именно об этом! Да, чосонцы сильно потрепали морских даймё (что отчасти было на руку нашей империи), но на Тиндэй высадились жалкие ошметки той армии! Это подтверждали все сообщения. Максимум две-три шайки по нескольку сотен человек…

— Две-три шайки… — сёгун не повышал голос… Отчасти, из-за головной боли, но, в основном, потому что так его пугались еще больше. — Видимо, это они громят армии сюго Тиндэя одну за другой. Они же взяли в плен Сибукаву, предварительно уничтожив его войско!

В конце он все-таки не сдержался, закричал: старик-докладчик сжался, показывая, как он боится всесильного владыку Ниппона.

— Еще раз, кто они? Откуда у них взялось столько силы? Почему на их сторону переходят наши даймё?

— Это отряд чосонских Трех Армий. Командует им старый генерал Ли Чжонму. Он взял с собой лишь часть войска, так как остальные отказались идти против великого Ниппона. Этот старик устроил поход самовольно.

— А это точно? — что-то ускользало от понимания Асикаги, он хмурился еще сильнее.

— Мы отправили корабль в Чосон еще зимой. В начале года (на востоке год начинается весной — прим. автора) от них прибыл ответный посланник, который уверяет, что Ли Чжонму действует без ведома королей и против их воли. Он изменник, короли Чосона сами хотели бы его уничтожить…

— Так, может быть, им это и сделать? — сёгун в сердцах бросил веер на пол. — Исправить то, что они натворили!

— Мой господин хочет, чтобы еще одно войско Чосона высадилось на берегах Ниппона? — седовласый округлил глаза в безграничном ужасе.

В ужасе… Или он старательно намекает на то, какую чушь городит его повелитель?.. Виски заломило с новой силой.

— На его сторону переходят наши подданные? Много?

— Во-первых, изменники Мацуура, затем, насколько нам известно — почти все крупные кланы провинции Хидзен, но там могли кого-то и насильно принудить. Ну, а после поражения Сибукавы — на сторону победителей перешел клан Сёни…

Некогда величайший клан Тиндэя. Главные защитники от монгольского вторжения. Время испортило дом Сёни. Пора от них избавиться полностью.

— Это всё? Или есть еще?

— Из самых свежих новостей с Тиндэя: войска мятежников двинулись в провинцию Хиго.

Асикага прикрыл глаза. Ему даже не надо было напоминать: Кикучи. Главная опора Южного двора. Главные бунтари прошлых времен. Казалось, их удалось усмирить… Но тут появились чосонцы.

— И что?

— Неизвестно. Начался период штормов… а число осведомителей на Тиндэе сократилось, мой господин.

Создавалось впечатление, что чосонские варвары решили окопаться на острове надолго.

— Я не могу понять: неужели даймё всерьез верят, что какой-то иноземец говорит от имени императора?.. То есть, от имени претендента от Южного двора.

Седовласый на пару вдохов задумался.

— Кому-то проще поверить, чем вступать в борьбу, мой господин. Некоторые в этом могли увидеть выгодные для себя возможности.

— Но ведь мы можем быть уверены…

— О нет! Монах Конгошин, — сановник старательно выделил монашеское имя старого Го-Камеямы, главы южной ветви императорского рода. — Клянется на святынях монастыря, что никаких желаний в этом мире у него нет, он посвятил себя молитвам и духовному очищению, а о власти над людьми и не помышляет.

— Слова… — процедил сёгун. — Помнится, лет десять назад монах Конгошин забыл о молитвах и сбежал в Ёсино. Что бы там ни говорили, а он хотел усесться на трон быстрее божественного Сёко.

— Верно, господин. Но тогда для него появилась возможность, да и сам он был моложе. Го-Камеяме… прости, монаху Конгошину уже за семьдесят. Мы опросили настоятеля и монахов: старик ни с кем не общался, никаких попыток скрыться не предпринимает. Наоборот, пребывает в ужасе от того, что где-то от его имени подняли мятеж, — седовласый перешел на более доверительный тон. — Он, действительно, очень боится, мой господин. И совершенно не готов к борьбе.

— Хм… — Асикага задумался. — А, может, нам взять его и показать глупым князьям Тиндэя? Чтобы тот лично мог им сказать… Нет, опасно (вельможа в этот миг тихо выдохнул с облегчением). Можем сами отдать им в руки их знамя.

— Ты совершенно прав, мой господин. Мы уже рассылаем письма от имени… монаха Конгошина, где тот отрекается от соучастия с чосонскими варварами и призывает всех к смирению и покорности…

«От имени». В том-то и дело. Таким письмам цена — щепотка риса. Точно также проклятый Ли Чжонму может рассылать письма от имени Го-Камеямы с призывом к борьбе. И даймё поверят тем словам, что им больше понравятся. Слова живого монаха — это совсем другое дело. Но нельзя. Слишком опасно давать мятежникам шанс захватить своего «лидера». Даже, если тот искренне не хочет борьбы. И подставного монаха-императора показать им нельзя — его они точно также могут использовать в своих целях. Даже против его воли.

— Значит, только война. Помнится, я просил проверить слухи об их волшебном оружии.

— Да, господин. Я передавал тебе отчет. В оружии их нет ничего волшебного, хотя, оно и удивительно. Его делают в Хакате местные мастера (есть чосонские, но больше хакатцев). Оно работает с помощью особого алхимического порошка — пороха, каковой издревле известен в империи Мин. И оружие подобное также известно: и в Мин, и в Чосоне. Просто этого оружия у Ли Чжонму крайне много… Еще год назад о подобной армии нигде не было известно.

— Такое оружие должно убивать врагов императора! Нам нужно это оружие!

— А еще больше — мастера, которые его делают, — поддакнул сановник.

Сёгун Ёсимоти Асикага приосанился. Подавил приступы боли и начал вещать.

— Постановляю: раз наместник Сибукава сам не справился с восстановлением порядка на Тиндэе, это сделает император! Мы объявляем войну мятежникам с острова, каковых признаем прислужниками иноземных захватчиков. Следует собрать войско…