Вторая армия (СИ) - Кленин Василий - Страница 21

Гранаты рванули почти одновременно. Труп отлетел в сторону, левая створка, окутанная дымом, приподнялась чуток… и вернулась на место, перекосившись. Все клинья и скобы выбило, веревки порвало, так что воротина висела только на одном запорном брусе. С радостными воплями самураи Хидзена кинулись вперед, хватая и оттаскивая ее в сторону.

Дальше завязалась страшнейшая бойня — на куруве оставалось еще около тысячи живых врагов. Только на следующий день атакующие ворвались в само здание замка. Здесь отчаявшиеся защитники уже начали сдаваться, но всё равно враг мог подстерегать в любой комнате.

— Ха! — Гванук резким движением вырвал легкую рамку бумажной двери и ткнул мечом прямо перед собой.

В крохотном помещении никого не было. Почти никого. На циновке сидела (вернее, испуганно вскочила) совсем юная девушка: густые волосы убраны в замысловатую прическу, просторный халат, синий с серебром. Опустив глаза и сведя ладони впереди, девушка прижалась к дальней стене.

— Умоляю вас! Не сделайте мне злого! Я… пленница в этом замке.

Гванук застыл в проходе. Какая маленькая, тоненькая и хрупкая… Разве можно причинить ей зло.

— Не бойся… — голос внезапно сел. Гванук смущенно прокашлялся. — Не бойся ничего, госпожа. Я… мы освободим тебя. Не могла бы ты… назвать свое имя?

— Айдзомэ…

…Вот я одна, и покрыто росой

Мое изголовье из трав…

Глава 11

Наполеон недоуменно смотрел на пустой лист.

«Мой господин, мы захватили замок Асо после трехдневного штурма. Там нам удалось освободить наследника сюго Кикучи, что был заложником у сюго Асо. Ли Сунмон и Хисасе Мацуура решили, что это хороший повод сразу заключить долгожданный союз с домом Кикучи. Они послали на юг вестника».

И всё. Фраза чуть ли не оборвана посередине. Генерал даже перевернул лист и глянул на обратную сторону — пусто.

— Это всё? — изумился «Ли Чжонму».

Три письма написал ему Гванук до этого. Длинных, на несколько страниц, где всласть упражнялся в своем смешном французском — в тайнописи. Он расписывал в деталях все переговоры, штурмы и битвы, поведение Мацууры… даже дурацкий миф про какого-то внука императора и сома… А тут –пять жалких строчек! И это — когда удалось добиться главной поставленной цели! А как бой прошел? Каковы потери? Что с пушками? Взят ли в плен сам князь Асо? Что за наследник, в конце концов?!?!

«Может, ранили его? — забеспокоился Наполеон. — В парнишке явно стал проклевываться маленький герой… Невовремя как! Он теперь стал мне еще более полезен…».

Но, если уж сам написал письмо, значит, ранен несильно… И главное сообщил: клан Асо разбит. Теперь Кикучи наверняка перестанет ломаться и признает Южный двор. Позиция Мацууры тоже понятна: он хочет САМ заключить союз с сильным кланом Кикуче. Выстраивает свои связи. Молодец, квадратный самурай: далеко пойдет. А Наполеон был и не против. Зато теперь у Мацууры явно появилась своя личная заинтересованность в успехе «дела Южного двора».

Лишь бы дом Кикучи вступил в союз. Если это случится, то в распоряжении Наполеона будет уже три провинции Тиндэя — Хидзен, Тикузден и Хиго. Даже четыре: маленькая, но богатая плодородными землями провинция Тикуго никогда не имела своих сильных князей. Генерал узнал от местных, что эту область называли «земля пятнадцати замков Тикуго». Мелкие даймё вечно грызлись между собой (хотя, где здесь иначе?) и в итоге регулярно ложились под более сильных соседей. А поскольку Тикуго зажата между провинциями «Южного двора», то судьба ее предрешена.

— Четыре провинции… — «Ли Чжонму» окинул довольным взглядом карту острова. — Это уже почти половина Тиндэя. Причем, лучшая половина.

«Потому что — Хаката» — это Наполеон даже в одиночестве не решился произнести вслух, опасаясь сглаза. С Хакатой ему повезло невероятно. Он уже выяснил: нигде в «новоприобретенных» провинциях такого города нет. Никакого нет. Равно, как и на остальном Тиндэе. Были маленькие ремесленные поселения при крупных замках, способных давать регулярные заказы. И всё. На главном острове Хонсю были города, а вот здесь — одна Хаката. И она — главная опора и надежда Южной армии.

Правда, ситуация показывает, что и ресурсы Хакаты на исходе. Прежде всего, людские. Член городского совета Есихиса сделал доклад для «генерала Ли», в котором гордо поведал, что в Хакате 10 000 домов (данные из японской Википедии на 1429 год — прим. автора). Сильно ли он преувеличил — неясно. Но даже, если так, то в Хакате живет примерно пятьдесят тысяч человек (и это, скорее всего, вместе с сельской округой). Безболезненно к военной службе можно привлечь не более одной десятой населения — тысяч пять. Две служат под началом однорукого пирата Миты Хааты, но городской совет планирует довести ополчение до трех тысяч. Почти тысяча уже служит в Южной армии. Так что мобилизационный потенциал у города остался всего-ничего.

— А пополнения мне будут нужны регулярные, — вздохнул Наполеон, вспоминая потери в битве с северянами.

Конечно, можно брать и больше. Но это нанесет удар по хозяйственной жизни Хакаты. А город важен именно этим! Приход чосонцев уже вдохнул новую жизнь в его жизнь: мастерские растут, открываются новые. Сотни людей добывают для Южной армии ресурсы: тот же древесный уголь, селитру из отхожих мест, строевой лес, камень… даже на дичь охоту устраивают (мясная кухня становится всё более популярной). Забирать всех этих людей под ружье неправильно.

А где взять других?

Снова взгляд на карту.

«Может, ввести рекрутский набор? Небольшой — человек по 500 с провинции. На первое время хватит за глаза».

Самые большие потери у Южной армии были в кавалерии и Дубовом полку. У Ариты сейчас нет отбоя в новобранцах — ронины стекаются в Дадзайфу со всего острова. Правда, почти все безлошадные, многие — бездоспешные. Так что оснащение конного полка обходится дорого. Вряд ли, в ближайшее время удастся сделать его больше, чем пять рот. В конце концов, теперь в избытке будет союзной конницы.

А вот для Дубового полка как раз отлично подойдут рекруты. Да хоть крестьяне с полей! По счастью, готовить мушкетеров можно из обычных простолюдинов, здесь не требуются «истинные воины». И в этом еще одно преимущество новой армии Наполеона. Самураи учатся воевать с детства, асигару — годами. А стрелков можно обучить за считанные месяцы или даже недели. И Хван Сан уже хорошо научился учить. Полк его, наконец, прошел испытание битвой, появились люди, которые показали хорошую выучку — есть кому обучать новобранцев. Это можно на поток поставить — были б только ружья…

— А где, кстати, сам Хван?

Полковник Дуболомов также жил на Ноконошиме, и сегодня генерал звал его к себе…

— Господин Хван Сан просит разрешения войти, — в дверь просунулась щекастая голова Даичи Иваты. Наполеон определил ему рабочее место в своей приемной, так что армейский кладовщик пока исполнял и секретарские обязанности. По крайней мере, пока Гванук не вернется.

— Проси.

Хван бодро сунулся в дверь, зацепившись за косяк папкой с бумагами. Те просыпались.

«Нда, не все нововведения легко входят в нашу жизнь» — улыбнулся Наполеон, глядя на кожаную папку. И сухо бросил:

— Отчет!

— Сиятельный! На сегодня из хакатцев и пришлых завербовано… — Хван на миг сбился, перебирая исписанные бумаги. — Завербовано 168 новобранцев. Они уже проходят строевую подготовку…

— Пришлых? А много таких?

— Таких… — полковник Хван с робкой надеждой посмотрел на записи, но обреченно вздохнул. — Я не вел такого подсчета, мой генерал.

— Выясни! Понимаешь, хоть, почему?

Юный аристократ потер нос.

— Чужим меньше доверия?

— Именно! Теперь все на Тиндэе поняли, какая это сила — ружья. И все захотят вызнать секрет. Так что инструкторам дай строгий приказ: приглядываться ко всем новичкам. И особенно, к пришлым. Вдруг кто из них будет слишком много выспрашивать. Особенно: выходящее за рамки обучения. Таких — брать под наблюдение. А лучше — собирать в отдельные группы, которые мало что смогут увидеть и вызнать.