Газлайтер. Том 18 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 12

Пока жёны уходят осматривать завод, я направляюсь в переговорную. Там меня уже поджидает эквит, выглядящий так, будто пришёл сюда с намерением сразу взять рогогора за рога.

— Ваши условия по возврату Ланга? — не тратит он время на церемонии, переходя сразу к делу. — Какую сумму вы хотите?

Я усмехаюсь. Забавные макаронники. Они, правда, думают, всё можно решить деньгами? Даже кровную месть? Будто Ланг и моя заинтересованность в нём — это всего лишь вопрос количества нулей в чеке.

— Сумму? Деньги пусть префект оставит себе. Ему пригодятся… на организацию собственных похорон.

Эквит моргает, явно ошарашенный таким поворотом. Видимо, не ожидал, что я столь бесцеремонно откажусь. Вижу, как он напрягается. Я не тороплюсь разъяснять и продолжаю, сохраняя ровный тон:

— Передай Луцию, что я вызываю его на поединок один на один. С артефактами или без — мне всё равно, выбор за ним. Главное условие: чтобы он сам вышел на бой. Лично. Без замены и без уловок.

Эквит выпрямляется, пытаясь скрыть удивление. Но, похоже, я всё же застал его врасплох — такой поворот точно не входил в его расчёты.

— Победитель получит Ланг и право окончательной победы в нашей родовой войне, — подытоживаю, глядя ему прямо в глаза. — Если префект, правда, заинтересован вернуть винодельный район, а не просто создает видимость для Цезаря, то пускай соглашается.

Эквит вскидывается, возмущённо восклицая:

— Поединок⁈ Да это же абсурд! Полная глупость! Префект никогда на это не согласится! Мы не варвары, как вы, русские, чтобы решать судьбу целого региона взмахом одного меча!

Я пожимаю плечами с невозмутимым видом:

— Ах, римляне предпочитают взмахи сотен мечей и сотни жертв вместо одной? Что ж, пожалуйста. Тогда выезжайте на поле, берите столько людей, сколько хотите и сколько не жалко. Устроим бой подальше от города, чтобы сохранить завод и уберечь мирных жителей. Победитель забирает Ланг и решает исход войны.

Эквит сжимает губы, явно недовольный, и, пытаясь успокоиться, делает несколько глубоких вдохов. Наконец, он коротко кивает:

— Я передам префекту.

Затем, резко повернувшись, уходит. Я хмыкаю: какой нервный переговорщик. Может, он родственник Луция? Это бы всё объясняло. Сам префект тоже недалекого ума.

Я вызываю дежурного гвардейца:

— Приводи понтификов по одному. Пора устроить Их Святейшествам небольшую проверку.

Гвардеец уходит, и я готовлюсь к ментальному сканированию. Стоит мне начать — и передо мной разворачивается впечатляющая по своей мерзости картина. «Достойнейшие» представители высшего духовенства, ничего не скажешь! Каждый из этих понтификов оказывается не просто скользким мерзавцем, а настоящей образцовой сволочью. Слова «насильник», «убийца» и «интриган» можно было бы смело печатать на их визитках. А уж «извращенец» и «лицемер» даже упоминать излишне. Похоже, для этих типов не существует запретов — они изучили каждый круг морального дна, прошли через него и вернулись с отличием.

Что ж, моё мнение об их «святейшествах» складывается довольно быстро. Выпустить их на свободу? Это всё равно что оставить в городе бомбу замедленного действия, готовую рвануть при первом удобном случае. Отдать их Цезарю? А вот это, знаете, как бы не входит в мои планы.

Но меня, конечно, интересовала только информация об Обители Мучения. К сожалению, старшие жрецы знают о монахах ещё меньше, чем Юпитерский. Подозрительно мало, как для тех, кто «служит» неизвестным иномирцам.

— Ваше Святейшество, — обращаюсь я к понтифику Авралу с легкой иронией, — как же так? Вы служили каким-то незнакомым монахам и вас это ни капли не смущало?

— Ну… они ведь дали нам артефакты… — замялся Аврал, глядя куда-то в сторону.

— Это всяких гусениц и тараканов-то? — подхватываю.

— Ну да, граф, — еле слышно соглашается он. — Однажды их пиявки… вылечили меня от… эээ… ужасной болезни.

Я хмыкаю, прекрасно зная, о каком именно «недуге» идёт речь. Очередной венерический «подарочек», подхваченный в каком-нибудь борделе, от которого Его Святейшество потом избавлялся с помощью геномантских пиявок. Нет, я не спорю, те гусеницы и червяки-артефакты мне самому очень даже пригодятся. Всё же трофейному драконы в зубы не смотрят. Например, та саранча очень даже способна усилить физика. Осталось только придумать другой способ ее приема внутрь, а то, хм, основной ректальный как-то чересчур.

Что ж, выводы сделаны. Пора принимать решение. Спустя полчаса я собираю всех понтификов в зале. На каждого из них надеты антимагические наручники. Перед каждым из «Святейшеств» появляется длинный пси-клинок, сверкающий, как приглашение к откровенному разговору.

Я окидываю понтификов взглядом:

— Итак, Ваше Святейшества, предлагаю два варианта. Либо ваши сознания отправляются в мой ментальный Легион — у меня там уже собралась достойная компания таких же… выдающихся личностей, как вы, — либо я разбираю вас на ментальные запчасти и использую по частям для других легионеров.

Я делаю паузу, наблюдая за их реакцией, и добавляю:

— Если согласны на Легион, кладите руку на пси-ножик.

Понтифик Легало подскакивает с места так резко, что антимагические наручники звенят на его руках, и, гневно побагровев, переходит на крик:

— Как ты смеешь! — его голос дрожит от ярости, а лицо исказилось в презрительной гримасе. — Я — преемник самого Юпитерского, и моё место — в кресле верховного жреца! Во мне нуждается сам Цезарь!

Он кидает взгляд на остальных понтификов, словно ожидая, что они поддержат его. Затем поворачивается ко мне, голос его становится зловеще язвительным:

— Свяжись с Цезарем, русский, — почти плюёт он это слово. — И, возможно, тебе ещё повезёт избежать казни. Тебя пощадят, если ты преклонишь колени перед истинной властью!

Легало смотрит на меня с высокомерной ухмылкой, явно полагая, что его связи и титулы сделают своё дело.

Остальные понтифики вскидывают головы, ободрённые громкими заявлениями Легало. Их взгляды оживляются, но никто не решается вставить хоть слово. Я улыбаюсь вежливо и произношу:

— Ваше Святейшество, кажется, вы не совсем понимаете стуэйшен. Я прекрасно осведомлён о ваших планах, теперь ясно? Я всё знаю. Вот прямо всё-всё. Вы собирались поместить в моё тело Короля Теней, а моё сознание законсервировать в каком-то таракане-сосуде.

— Не Короля Теней, а Плутона! — Легало перебивает меня, его голос становится холодным и повелительным, глаза сверкают почти фанатичным блеском. — Бога подземного мира! Это большая честь, русский. Прими это как дар и осознай своё благословение.

Нет, ну вы гляньте на него — ему даже не стыдно. Я вздыхаю, качая головой разочарованно:

— Ну что ж, я ведь пытался по-хорошему…

Не дав ему опомниться, я мгновенно активирую пси-хлыст, проникая в его сознание. Подключаю Хому и забираю всю ментальную матрицу Легало. Его личность становится еще одной маскировочной личиной в моей коллекции. Лишним не будет. Тем более что у меня в голове уже созрел интересный план.

Тело понтифика падет замертво. Затем я медленно поворачиваюсь к остальным понтификам, которые заметно побледнели.

— Ну что, Ваше Святейшества, — говорю спокойно, едва заметно улыбаясь. — Понтифик Легало сделал выбор. А какое ваше решение? Время для принятия пошло: три, два, один…

Понтифики дрожат, переглядываются, словно надеясь найти хоть тень поддержки друг у друга, но, осознав безвыходность положения, один за другим неохотно тянут руки к пси-клинкам. Есть контакт. С легкой усмешкой и холодной точностью я медленно, осторожно разрушаю их ментальные щиты, вытягивая их сознания и добавляя их в Легион.

Хмыкаю про себя: что ж, теперь у меня есть своя когорта Понтов. Сделаю Аврал главным, пускай следит за собратьями. Авось справится.

Вообще, в Легионе надо навести порядок — ввести жёсткую иерархию, систему командования. Легионеров становится всё больше, и вскоре их число перевалит за полсотни. Если так пойдет дальше, не исключено, что я сам начну путаться, кто на каком месте и за что отвечает. Раз уж Легион носит это гордое имя, пусть будет легионом во всём.