Замуж за монстра, или Любви все чудища покорны (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 43

Не смиряйтесь. Никогда.

Всегда боритесь, если вас что-то не устраивает.

У каждого человека есть характер. И у вас тоже есть, я знаю.

Только у большинства он запрятан так далеко и капитально, что, кажется, и нет его.

Повторюсь, есть.

И иногда стоит его достать из вашего внутреннего чемодана или даже сейфа и проявить во всей красе.

И я бесконечно рада, что Лиам из той породы людей, у кого есть несгибаемая воля и характер.

Идеальный партнёр. И для жизни, и для дел.

И дети у нас получатся замечательные.

Только один вопрос меня волнует: они тоже будут оборачиваться мохнатиками или всё-таки пойдут в мою породу?

Ладно, даже если они будут целиком и полностью в отца, я в обморок падать не стану, и истерики катать не буду.

Все мы рождаемся со своими особенностями.

Так, вообще всё не об этом. А о том, что всё мы с Лиамо решим!

Он в письме предложил потрясающий план, точнее, я набросала идею, а Лиам её обдумал и придумал, как всё реализовать. И я сей план полностью одобряю.

О чём поспешила написать в ответ своему графу.

Потом танцующей походкой прошлась по комнате, покрутилась, ощущая лёгкость в теле и радость, что всё мы преодолеем.

Остановилась у цветка.

Погладила листья и бутоны своего питомца, получила от него эмоциональную волну безграничной любви и обожания.

Порадовалась, что цветочек не голоден и пребывает в хорошем расположении духа. Правда, спать он уже собирался. Да и я тоже готова отправиться в объятия Морфея.

Завтра будет новый день.

И завтра я вступаю в первый акт нашей с Лиамом игры под названием «Оставить принца с носом».

Перед тем как заснуть, попросила местных богов дать королю сил поправиться, пожелала Его Величеству здоровья.

Пусть король вернётся в строй и наподдаёт своему отпрыску подзатыльников и подзадников. Принц заслужил.

Глава 26

* * *

— АВРОРА —

Однозначно я частый гость в министерстве.

Здесь со вчерашнего дня ничего не изменилось.

В кабинете первого министра по миграционным делам всё также пахло бумагой, пылью и тем самым непередаваемым запахом, который сопровождает любую государственную контору.

Господин Ханс при виде меня тяжко вздохнул, потом почесал кончик своего толстого носа картошкой, затем поджал и без того тонкие, словно нитка, губы и вытаращил на меня свои огромные навыкате водянистые глаза.

Министр взирал на вошедшую меня усталым, но при этом многозначительно-презрительно-подозрительным взглядом, будто я сейчас обязательно испорчу ему настроение.

Но разве можно испортить то, что уже итак испорчено?

— Доброе утро. Пришла, как и договаривались. И вот, ваши документы, — произнесла с улыбкой и протянула министру чёртовы бумажки. И добавила: — Я всё подписала, господин Ханс.

Мужчина с подозрением взглянул на протянутые документы и с таким же подозрением забрал их у меня.

Проверил подпись. Удивился.

Хмыкнул и сказал, взглянув на меня с ещё большим подозрением, даже глаза свои рыбьи прищурил:

— Странно. Вы действительно всё подписали.

Пожала плечами и невинно поинтересовалась:

— Почему вы удивляетесь?

— Я ожидал от вас чего угодно, но не этого, — указал он на документы. — Думал, что вы придёте и приведёте неопровержимые доводы, почему я должен расстараться и переубедить корону не менять ранее принятое решение насчёт вашей кандидатуры в качестве невесты графа Найтмэра.

Ого, как загнул.

Но я стояла перед министром с непробиваемым выражением на лице и мягко ему улыбнулась, произнесла с едва заметной ноткой сарказма:

— А что же, вы можете расстараться и переубедить корону?

Господин Ханс протянул мой экземпляр, свой убрал в ящик стола и твёрдым тоном ответил:

— Не могу, госпожа Даль. Даже если бы вы действительно нашли способ или довод, который бы мог повлиять на решение короны, всё равно ничего бы не вышло. Его Высочество был категоричен. А теперь, благодарю вас за содействие, можете идти. Кстати, выплату за доставленные неудобства вы получите в течение этого месяца. Всего доброго, госпожа Даль.

Между строк так и сквозило, мол, надеюсь, мы с вами больше никогда в жизни не увидимся.

Ага, размечтался.

Министр взглянул на меня последний раз и тут же демонстративно уткнулся в свои бесчисленные бумажки.

— Кхе! Кхе! — кашлянула я, привлекая внимание мужчины.

Он с силой сжал в руках документы, явно представляя, что это моя шея.

Поднял на меня глаза и ядовитым тоном поинтересовался:

— Что-то ещё госпожа Даль?

Я кивнула и произнесла:

— Да, есть кое-что…

Он выгнул одну бровь, кивнул и безнадёжным тоном проговорил:

— Слушаю вас внимательно…

Присела на край стула, сложила ладошки, как примерная девушка и с самой очаровательной улыбкой, пропела:

— Я хотела бы получить официальное приглашение на две персоны на помолвку графа Найтмэра и леди Бэлл. Ведь их первая встреча, как и помолвка, состоится в королевском дворце, если не ошибаюсь?

А я не ошибалась, нет.

Лиам мне с самого утра прислал весточку, где скорректировал наш план.

Ведь у чёртова принца семь пятниц на неделе.

Сначала леди Бэлл должна была, как и я прежде приехать к графу, там и должна была состояться помолвка и совсем скоро сама свадьба.

Но принц всё переменил и теперь Лиам должен приехать к леди. И не к ней домой, а во дворец, куда леди Бэлл уже переместили.

Если бы министр не сидел, а стоял, после моей просьбы он бы упал.

Мужчина весь побледнел, потом покраснел, даже побагровел, ноздри раздул, запыхтел, будто он конь, а не человек.

Ещё рот пару раз открыл и закрыл, не находя слов на мою дерзость.

А я что?

А я ничего.

Сижу себе примерной девочкой, ресничками хлопаю, улыбаюсь мягко, кротко смотрю на мужчину и жду правильного ответа.

Просто ангельское создание.

Наконец, министр пришёл в себя.

Вскочил с места, погрозил мне пальцем и как рявкнет:

— Да что вы себе позволяете?! Кто вы такая, чтобы являться на помолвку графа?! Корона не позволит…

Он что-то ещё там вещал…

Я не слушала.

У меня в голове вдруг всплыла фраза из моей прошлой жизни, из советского фильма «Операция "Ы" и другие приключения Шурика». «В то время, когда наши космические корабли бороздят просторы Вселенной…»

Стало отчего-то смешно и немного ностальгично.

И пока министр, раздутый от гнева, продолжал песочить мой мозг, я без всякой спешки, достала из сумочки сложенный вдвое лист бумаги и всё так же неторопливо протянула его господину Хансу.

И совершенно спокойным тоном сказала:

— Вот, прочтите.

Мужчина умолк. Взглянул на сложенный лист так, будто я ему на стол жирную сколопёндру бросила и хрипло (а нечего было кричать) проговорил:

— Что это?

Склонила голову и повторила:

— Прочтите, господин Ханс.

Он плюхнулся обратно в кресло, налил из графина в стакан водички, выпил.

С громким стуком поставил его на стол, тем самым выражая всю степень своего негодования от моей наглости, и взял, наконец, сложенный лист.

Развернул и прочитал.

Посмотрел на меня выпученными глазами.

А они у него и без того были навыкате.

Сейчас же сложилось впечатление, что глазные яблоки господина Ханса вот-вот вывалятся на стол и запрыгают в мою сторону как мячики.

«Мой цветочек бы их сразу съел», — подумал вдруг о своём милом питомце.

— Это… — начал он и закашлялся. Снова налил себе водички, отхлебнул, и после договорил: — Вы с графом находитесь в переписке?

— Как видите, — ответила невозмутимо. И добавила: — Его Светлость поставили свою подпись и гербовую печать.

— Я вижу. Не слепой, — проворчал Оливер Ханс и прикрыл глаза, покачал головой.

Потом хмыкнул и проговорил: