Школа боевой магии. Том 2 - Кун Антон - Страница 9

– Если я правильно всё понимаю, – говорил меж тем папа, – это начало войны…

Война – это страшное слово. Я не хотел думать о ней. Меня сейчас больше заботила судьба тех, кто оказался в нашей квартире, судьба моих родителей, Соньки, да и моя тоже. Судьба Григория Ефимовича, Агафьи Ефимовны, Бори, Игоря Петровича и парней из нашей школы. Судьба Чёрного, наконец! Он отдал все силы мне, чтобы я смог спасти людей.

Сан Саныч нам точно спокойной жизни не даст. Адрес моей семьи и семьи Арика ему известен. Вполне возможно, что они уже сейчас едут сюда… А у меня сил – до туалета бы дохромать…

Да, нужно залечить раны. Но боюсь, что времени у нас очень мало. И всё же…

И всё же оставалось одно важное дело.

Я повернулся к маме и спросил:

– А квас есть?

– Есть, – ответила мама. – Пить хочешь? Сейчас принесу!

Когда мама протянула мне полный стакан кваса, я мысленно сказал:

– Посвящаю этот квас тебе, брат! Спасибо!

Глава 5

Я отложил готовый лапоть и взял берестяные цины для второго. Привычно глянул на Марину, которая сидела на бревне под раскидистой сосной и чистила картошку, а там рядом с ней уже торчит Николай и что-то ей рассказывает, а она смеётся. Она смеётся над его шутками!

От вспышки ревности даже Чёрный внутри меня заворочался.

«Потухни! – проворчал он. – А то сожжёшь тут всё! А тут лес!»

Не успел я осмыслить, что имеет ввиду Чёрный, как берёста в моих руках загорелась. Я вскочил с чурбака, на котором сидел, и принялся затаптывать огонь. Потому что Чёрный прав, пожар в лесу никак не нужен.

Именно сюда, в реликтовый лес на небольшую поляну Григорий Ефимович переправил людей из торгового центра во время теракта. Точнее, он переправил их сначала на окраину города и предложил гражданским идти по домам или в больницы за медицинской помощью. А наших парней уже перенёс сюда. А потом открыл портал ко мне домой…

Тем, кого спас я, Григорий Ефимович тоже предложил отправить туда, откуда они легко доберутся до дома. Кто-то согласился, но ребята из «Лучезарной дельты» решили пока остаться с нами. Им в городе показываться нельзя – они на крючке у Сан Саныча. Плюс, у них у всех была довольно сильная радужная аура, что говорило о магических способностях…

И вот я торчу посреди леса. Едва не спалил тут всё нафиг! Ещё бы не растеряться?! И теперь у меня дрожат руки! Ну, блин, дела!

Я смотрел на свои дрожащие пальцы и не знал, что делать. Я реально боялся! Боялся взять берёсту, боялся, что она снова загорится.

Я хорошо помнил, с каким трудом собирал магию для портала в торговом центре. Там со мной поделились магией и Арик с Ильёй, и Марина с Риткой и Светланой, и даже Чёрный – он вообще мне всю силу отдал, теперь только и мог что ворчать, совсем тенью стал.

Там, в торговом центре мне понадобилось много энергии, чтобы прожечь магическим пламенем пространство и сделать портал, а тут махом полыхнуло, я даже подумать не успел. Причём, берёста вспыхнула обычным пламенем, не магическим. Как так?

Я попробовал снова вызвать пламя на ладони. Ничего не получилось.

Подошёл Игорь Петрович.

Занятый попытками вызвать огонь, я не сразу заметил его.

– Что случилось? – спросил он, выдёргивая из-под моих ног покорёженные от огня и обугленные куски берёсты.

– Загорелись, – отступая в сторону, сказал я очевидное.

– Что ты сделал? – продолжал допытываться Игорь Петрович.

– Ничего, – ответил я и в общем-то не погрешил против истины. Специально я ничего не делал.

И тут я увидел, что все бросили работу и пялятся на меня.

Стало стыдно. Мало того, что не помогаю, так ещё и перепугал народ.

Все, кроме тяжело раненых, были при деле. Я тоже, как только мы прибыли, порывался помогать строить землянку, но Боря так на меня посмотрел, что я вспомнил комнату наказаний и цепи, потому что ожоги, хоть мама и смазала их, болели и свободно двигаться не давали. Боря приказал идти набираться сил и не путаться под ногами. А Игорь Петрович усадил меня плести лапти. Он свалил у моих ног пласты берёзовой коры, показал, как резать на полосы и чистить от верхнего непрочного слоя – чем ровнее цины, тем удобнее плести.

Да я и сам понимал, что полоски должны быть одинаковой ширины и ровными.

Вместо кочедыка Игорь Петрович дал металлическую ложку. Конечно, это не то, что кочедык, но тоже можно поддевать цины.

К сожалению, все инструменты остались в школе боевой магии. Григорий Ефимович отправился через портал в нашу учебную комнату, чтобы перенести их сюда. И давно должен был вернуться. Я старался не думать о том, что Сан Саныч со своей сворой могут быть уже там. Что если Григорий Ефимович наткнулся на них?

Агафья Ефимовна, Игорь Петрович и Боря старались не показывать беспокойства, да и нас загрузили работой по полной. Вот только тревога всё равно витала над поляной.

А тут ещё и я с огнём…

Короче, я разозлился на себя, сел и начал отбирать не пострадавшие от огня цины, чтобы плести дальше.

– Уверен? – спросил Игорь Петрович.

Я кивнул.

На самом деле я ни фига ни в чём не был уверен, но и запороть единственное дело, которое мне поручили, не мог.

Второй лапоть пришлось начинать заново. Точнее, сперва пришлось подготовить новых полосок. Те, которые я приготовил раньше, теперь для работы не годились. Игорь Петрович собрал их и унёс к костру на кухне. А я принялся резать и очищать ещё.

Боря прикрикнул на парней, и они тоже вернулись к работе.

Артём с двумя нашими копали широкую прямоугольную яму под вторую землянку. Первую построил Григорий Ефимович. Очень давно, ещё до образования школы боевой магии. Они тут жили некоторое время с Агафьей Ефимовной.

Что заставило их построить землянку и жить в ней, я не знал, но хорошо, что она есть. Все мы в неё, конечно, не вместимся, но хоть продукты можно спрятать от дождя.

Лопаты для Артёма с парнями нашлись в землянке, они хранились там со старых времён. Как и топоры, которыми под руководством Сергея двое парней неподалёку рубили молодые сосёнки – заготавливали брёвна, чтобы выложить у землянки стены. А вот носилки для выноски грунта из ямы сделали из рекламного щита и пары жердин.

Рекламный щит притащили через портал до того, как Григорий Ефимович ушёл в учебную комнату. Щит поделили на две части. Первая, та, что на носилках, сообщала номер телефона, а вторая… Из неё соорудили стол. И теперь у нас была кухонная зона – пара брёвен вместо скамеек и рекламный щит на чурбаках вместо стола. Реклама на столешнице обещала комфортный отдых в одном из лучших санаториев Рувении – свежий воздух, оздоравливающе процедуры, удобные номера. Н-да… Свежий воздух у нас был в избытке, чего не скажешь про всё остальное.

Агафья Ефимовна подошла к столу и прикрикнула на Николая, он с неохотой поднялся, что-то негромко сказал Марине, та засмущалась и отвела глаза. А Николай поднялся и пошёл вместе с Мишкой вкапывать в землю две крепкие рогатины. Жердину, чтобы можно было повесить котёл, Мишка уже принёс. Ещё им нужно было приготовить дрова для костра.

Я хорошо помнил, как легко Николай там, в школе, растопил баню. У него разжечь огонь получилось классно! Но у меня в этот раз, блин, вышло эффектнее.

Музыканты, скинув сценические рубахи, на носилках вытаскивали грунт и ссыпали его по краям ямы. Кстати, спасённая гитара вместе с гуслями, лежала в старой землянке. Не лучшее место для неё, но лучшее, которое у нас есть.

Раненые, но ходячие, резали дёрн – для крыши. Несколько человек готовили ночлег. Они ломали лапник и делали лежанки под деревьями – спать пока предстояло под открытым небом.

Конец августа, блин! Комары и мошка не летают, значит уже были заморозки…

А хотя бы и летали. Сан Саныч всё равно не оставил нам других вариантов.

В общем, народ был при деле. Даже девчонки, и те кашеварили, несмотря на свои блестящие платья. А я плёл лапти.

Я сидел в дремучем лесу на чурбаке рядом с входом в старую, но всё ещё крепкую землянку и, морщась при каждом движении от боли и слабости, плёл лапти.