По эту сторону. Дом с секретом и истинные лица. Часть первая. - Назарова Ольга - Страница 11

Нет, конечно, он преувеличивал – что там сдирать, когда можно просто приказать замороченному Уртяну, и он послушной паинькой слезет с крыши, самоупакуется в салон машины и замрёт там на манер суслика, внимательно глядя в пространство.

Собственно, в самолёте он тоже так восседал – скромно, тихо, молча, абсолютно игнорируя заинтересованные взгляды соседки слева, которая как только ни пыталась привлечь внимание длинноволосого красавца с янтарными глазами.

И к порогу Соколовской гостиницы Уртян был доставлен без проблем – как этакая самоходная бандеролька.

– Филипп, мы приехали, заезжаем во двор! – доложился Крамеш, заруливая в арочный тоннель подворотни.

– Да тут уже все ждут не дождутся… – усмехнулся Соколовский, который не преминул поведать Шушане о том, как Таню напугал их недавний визитёр. – Да… Морок с него снимай, как только за ним двери закроются!

– Как скажете… – согласился Крамеш, невольно ухмыльнувшись, – по всему выходило, что встреча глупого, хоть и талантливого лиса приготовлена очень даже интересная.

– Тань, погоди… Я сейчас этого деятеля заведу, а потом ты пойдёшь, ладно? – Крамеш притормозил Татьяну, которая уже собралась было выходить из машины. – Ты лучше в салоне посиди, подожди меня, а я сейчас вернусь и помогу тебе с сумками!

Он сухо приказал лису выходить, проводил его за двери, а потом развернул к себе и посмотрел в глаза.

– Добро пожаловать в реальность, лисик! – услышал Уртян, с крайним изумлением обнаруживший себя вовсе не в знакомой тайге, а в…

– Где я? – Уртян завертел головой, пытаясь сообразить, действительно ли он каким-то непонятным образом оказался в гостинице Соколовского, в Москве, а потом внезапно вздрогнул и отшатнулся в угол – вспомнил преследовавших его огромных медведей, целую толпу медведей! А потом и ужасных здоровенных крокодилов, которые бежали за ним и лезли на машину, а потом даже прыгали туда же, щёлкая пастями прямо у его ног!

– Чего это ты так шарахаешься почём зря? – с ядовитым сарказмом уточнил Крамеш. – Тебя тут ещё никто и не тронул, а ты прямо такой нервный…

– Это ты, да? Это ты мне это устроил? – гневно прорычал Уртян.

– О чём это ты тявкаешь, я никак понять не могу. И вообще, пошли уже!

– Куда это я должен идти?

– Ну как куда? К Соколу, конечно! Если ты забыл, то ты с ним договаривался о том, что твоим знакомым очень нужна помощь, и ты готов за неё заплатить! Так что вперёд! Вооон туда, по коридорчику и вверх по лестнице!

– Как я тут оказался? Ты меня что, похитил?

– Я? Да за кого ты меня принимаешь? – натурально изумился Крамеш, принимая вид оскорблённой невинности. – Сам приехал, сам в самолёт вошел, сам-с-усам! Иди уже давай!

Уртян поёжился. По всему выходило, что его уверенность в том, что даже если у него ничего и не выйдет, он всё равно сможет свалить в тайгу и там отсидеться, и никтошеньки его там не отыщет, взяла и… развалилась сама по себе!

«Ну и ладно… Подумаешь… Я ничего такого этой Тане не сделал!» – решил он, очень опрометчиво произнеся последнюю часть фразы вслух.

Шорох, который раздался слева, заставил его насторожиться, он повернул голову и обнаружил очень крупных гусей, которые шли как-то так, что никаких сомнений не оставалось – они идут на вы! А уж когда дойдут, не факт, что от вас чего-то существенное останется!

– Ты ж глянь, как стартовал… – с некоторым даже уважением отозвался Крамеш. – Аж подошвы в воздухе замельтешили! Ладно, пойду я Тане помогу!

Нет, он и понаблюдать был не прочь, но Татьяна прихрамывала, а он ощущал себя виноватым, так что без колебаний пожертвовал зрелищем.

Правда, когда они поднялись на второй этаж, выяснилось, что никакой жертвы и не было – мимо на критической скорости промчалась кавалькада из чернобурого лиса, уже в истинном виде, летящего на его хвосте карбыша, с воодушевлением выщипывавшего мех везде, где доставали лапки загребущие, и пары гусей.

Гуси, даже не особо напрягаясь, держались параллельно лисьей тушке, поочерёдно вытягивая шеи и выскубывая мех то с правого, то с левого бока лиса.

– Крамеш, может… их притормозить? – неуверенно предложила Таня, проводив взглядом летящий по коридору подшерсток.

Но тут из-за ближайшей батареи вынырнула норушь и заторопилась к Татьяне.

– Танечка, как ты? Ты хромаешь? Лапа болит? Очень испугалась? – Шушана обняла протянутую к ней Танину руку.

– Уже всё хорошо, не волнуйся…

– Да как же не волнуйся-то, когда тебя обидели! Вот же паразит! – норушь мстительно прищурилась, пошевелив усами. – Ну, побегает он у меня!

– Слушай, может, гусей отозвать? Его же налысо ощиплют! – Таня повернула голову, проследив взглядом за очередным пробегом по коридору креативной компании.

– А сейчас лето, небось не замёрзнет, – очень хладнокровно отозвалась Шушана. – Пойдём, тебя Соколовский ждёт!

Филипп Иванович извиняться никогда не любил, но тут такое дело… Послал ценную сотрудницу в командировку, а её там напугали да обидели, так что никуда не денешься, пришлось!

– Танечка, как вы? Сильно он вас напугал? Я приношу вам свои извинения, разумеется, с компенсацией…

– Филипп Иванович, вы-то тут причём? У горностаев действительно была проблема, правда, её и по телефону можно было решить, а вот местной корове и правда помощь была очень нужна. Хотя оплата невелика – вот, мёд! – Таня предъявила начальству благоухающую банку.

– Ну хоть корове повезло! – вздохнул Соколовский. – Ладно, вы идите отдыхайте. У вас три дня выходных, как раз и восстановитесь. А я пока займусь нашим хитролисом.

Татьяна покосилась на Соколовского, но вспомнила ситуацию с Крамешем, да и не стала ничего говорить – зачем? И так понятно, что Филипп адекватен, лишней жестокости не будет, а вот то, что Уртяна необходимо как-то остановить, понятно даже ей!

Своими мыслями Таня поделилась с Шушаной, когда отмокала в ванной.

Норушь сидела на крышке стиральной машинки на Танином халатике, с одобрением слушая рассуждения подруги:

– Это же может быть действительно опасно! А если он так напугал бы ребёнка или кого-то с больным сердцем? А если начнёт изображать других людей? Например, устроит себе иллюзию внешности инкассатора, заберёт мешок с деньгами и смоется, а как потом реальному инкассатору доказывать, что он ни сном ни духом?

– А никак! – вздохнула Шушана. – Никто никогда не поверит! Так что ты права – не надо мешать Соколовскому. Он сейчас сам разберётся. А ты давай, выныривай и в кухню иди – там Тишинор приволок кучу огурцов, зелени, грибов, поешь, бери кота и иди отдыхать!

Шушана крепко-накрепко закрыла проход между кухней и гостиницей, так, что ни одного звука не доносилось из гостиничного коридора, так что Таня и поужинала, и спать отправилась, будучи в блаженном неведении о происходящем за стеной воспитательном процессе, зато прихватив тарахтящего Терентия.

Уртян мчался изо всех сил, но жуткий хомякокапкан на хвосте и не думал отцепляться, нет! Он драл шёрстку, периодически весьма чувствительно кусая лиса за хвост, а проклятые гуси ощипывали бока и задние лапы, временами чуть отставая и хищно щёлкая клювами у охвостья.

Немудрено, что как только ополоумевший от ужаса лис увидел в коридоре приоткрытую дверь, он тут же метнулся туда, оказавшись прямо перед Соколом.

– Я тебя уже прямо заждался! – холодно приветствовал его актёр. – Хватит с него пока! – скомандовал он гусям и карбышу. – Подите соберите мусор, – он кивнул на летящую бурым снегопадом шерсть.

Уртян упал на пол, пытаясь отдышаться, а потом, приняв человеческий вид, обиженно заявил:

– Что это всё значит? Ну да… я немного схитрил, но я ж ничего плохого не сделал этой вашей Татьяне!

– Да ты ещё интереснее, чем я думал! – с видом микробиолога, который открыл новую затейливую бактериальную пакость, заявил Соколовский. – Ты реально не понял, во что влип?

– Что вы все заладили? Влип, влип… Ну, оплачу я вызов вашего ветеринара, как договаривались. Только не сейчас, а попозже! Но ваши-то приспешники мне тоже должны! И Крамеш этот! Я такого страха натерпелся, и пoхитил он меня насильно, и эти… которые за мной гонялись! Вы только посмотрите, что наделали! – он развёл руки, демонстрируя плачевное состояние одежды и изрядно пощипанных гусями боков, которые были отчётливо видны в прорехах.