Бразилия. Полная история страны - Корвалью Фернандо Нуньес - Страница 32

Яркость – наше всё. Пастельные тона и сдержанность чувств в Бразилии совершенно непопулярны. Здесь если любят, то любят в полную силу, «на всю катушку», и точно так же ненавидят. Если иностранец хочет сразу понять и прочувствовать бразильскую культуру, то ему нужно посетить карнавал в Рио-де-Жанейро, который проводится с пятницы по вторник перед Великим постом. Буйство эмоций, буйство красок, феерическое веселье… Бразильцы умеют радоваться жизни, этого у них не отнять, и от всех искусств они требуют радости, яркости и искренности.

Искренность – это вторая составляющая бразильской культуры. Если хочется смеяться, то надо смеяться, а если хочется плакать, то надо плакать. Главное, не смеяться, если хочется плакать, и наоборот. Притворство у бразильцев не в чести. Притворяются только коварные люди, от которых не стоит ждать ничего хорошего как в жизни, так и в искусстве.

Кангасейро Вергулио Феррейра да Сильва

Бразильцы предельно демократичны и лишены предрассудков, как расовых, так и кастовых или снобистких. Если где-то в Европе посещаемость выставки художника или концерта исполнителя определяется набором регалий действующего лица, то бразильцы оперируют категориями «нравится или не нравится». В Бразилии довольно легко поведать миру о своих талантах, и у них непременно найдутся ценители, если таланты яркие и искренние, но в то же время здесь очень сложно перешагнуть барьер, отделяющий талант от гения, – уж очень много кругом талантов.

Про всех гениев в одной главе не рассказать, ведь каждый из них достоин отдельной книги, а то и нескольких, так что мы отметим только самых-самых, начиная с писателей, ибо этот вид творчества наиболее близок рассказчику. По тиражам на первом месте среди бразильских писателей стоит Пауло Коэльо, но дух Бразилии полнее всего отражен в произведениях Жоржи Амаду, автора знаменитых «Капитанов песка»[108].

Если говорить о бразильских поэтах, то впереди прочих стоит Карлус Друммонд ди Андради, в жилах которого португальская кровь смешалась с шотландской. Может показаться странным, что чиновник, посвятивший всю жизнь государственной службе, стал первым поэтом Бразилии, но, как говорят бразильцы, «хорошему наезднику никто не мешает быть хорошим поваром». Другими словами, талантливый человек талантливо проявит себя повсюду – хоть на чиновном поприще, хоть в творчестве.

Впечатление будет неполным, если не упомянуть о бразильском фольклоре, в котором индейские предания смешаны с африканскими поверьями и щедро приправлены португальскими сказками. Братья-обманщики встречают на своем пути лесного духа Кайпору, а тот отправляет их к Повелителю дождя, в котором угадывается ангольский бог Касоне. Отличительной особенностью бразильского фольклора является обилие деталей. Взять хотя бы Саси Перерé, хитрого и надоедливого проказника, передвигающегося на одной ноге. У Саси черная кожа, он носит волшебную красную шапочку, которая отвратительно пахнет, но если украсть ее, то можно будет вернуть в обмен на исполнение какого-нибудь заветного желания. Саси курит трубку и любит жонглировать мелкими предметами, чаще всего – угольками. Быстро вращаясь на единственной ноге, Саси вызывает смерчи. Только что он был здесь и вдруг унесся далеко-далеко. Саси можно заманить в темную бутылку, которую нужно запечатать пробкой с вырезанным на ней крестом, тогда он не сможет выйти и станет служить владельцу бутылки. Также можно заарканить Саси с помощью освященных четок. Впрочем, с ним можно и подружиться, если регулярно оставлять в укромном месте немного табаку для его трубки. Кашаса[110] тоже подойдет – Саси любит выпить, но учтите, что, будучи под хмельком, он озорничает еще больше. О первооткрывателе Бразилии Педру Алварише Кабрале нам известно гораздо меньше, чем об озорнике Саси, день которого отмечается 31 октября (и совпадение с Хэллоуином, поверьте, не случайно).

Культурное наследие бразильского народа – это не только фольклор, но и песни с танцами. Известный танец бой мей бумба является не просто танцем, а пьесой, исполнители которой поют и танцуют. Сюжет пьесы незамысловат – Катерина, беременная жена вакеро[111] Пай-Франциско, захотела полакомиться говяжьим языком. Пай-Франциско убил лучшего быка, чем вызвал гнев своего хозяина. Тот поставил Пай-Франциско перед выбором – вернуть быка к жизни или отправляться в тюрьму. Лекари и священник пытались оживить быка, но потерпели неудачу. Тогда Пай-Франциско обратился к шаману, и тот сумел оживить быка, в честь которого устроили веселый праздник.

Сюжет незамысловат, но зрелище получается фееричным. Зрители не выдерживают и тоже начинают подпевать и танцевать – так уличная постановка перерастает в карнавал. Каждое лето в штате Мараньян проводятся фестивали бой мей бумбы. По улицам проходят карнавальные шествия, а на стадионах соревнующиеся команды артистов разыгрывают представления, в которых, кроме людей, также участвуют и куклы. В столице Мараньяна Сан-Луисе есть особый стадион, который называется Бумбадромом по аналогии с Самбадромом в Рио-де-Жанейро.

Бумба – это своеобразная «визитная карточка» северо-востока Бразилии, а вот самба, возникшая в Рио-де-Жанейро в начале ХХ века, стала символом Старой столицы и всей Бразилии. «Бразилия – это самба, капоэйра и футбол», – шутят бразильцы. В то, что самбе, этому символу национальной бразильской идентичности, немногим более ста лет, невозможно поверить. Кажется, что она была всегда, точно так же, как и карнавалы, хотя на самом деле их начали проводить в двадцатых годах прошлого века. Самба многогранна, у нее много разновидностей, и каждый танцует ее по-своему. Есть бальный танец самба, а есть самба фавел[112] – танец бедняков.

Но бразильцы играют не только на барабанах, агого[113] и реку-реку[114], но и на скрипках, фортепиано и прочих благородных инструментах. Среди композиторов, заложивших основы классической бразильской музыки, на первом месте стоит Жозе Маурисио Нунес Гарсиа (1767–1830), написавший свыше четырехсот произведений. Жозе Гарсиа можно назвать «настоящим бразильцем», отец его был белым (не то портным, не то офицером), а мать – африканкой. Жозе с детства увлекался музыкой и продолжал заниматься ею после того, как стал священником. В 1807 году португальский принц-регент Жуан (будущий король Жуан Шестой), бежавший в Бразилию от французов, назначил Гарсиа руководителем королевской капеллы. Такое решение было принято во время выступления Гарсиа, который услаждал слух принца церковной музыкой. Правда, неискушенный в придворных интригах Гарсиа недолго оставался королевским капельмейстером – недоброжелатели-завистники выжили его. Но, тем не менее, случай невероятной карьеры, сделанной бедным священником благодаря своим талантам, вошел в историю. К слову, в должности капельмейстера Гарсиа сменил другой выдающийся композитор – Маркуш Антонио Португал, переехавший в Рио-де-Жанейро из Лиссабона следом за королевским двором. Португал был одним из учителей будущего императора Бразилии Педру Первого и сумел привить своему августейшему ученику любовь к музыке. Наряду с мессами и псалмами Маркуш Португал написал более пятидесяти опер (!), но в историю он вошел прежде всего как автор первых официальных национальных гимнов Португалии и Бразилии.